— И на то есть причина — призналась Юни, готовясь сообщить сестрёнкам весть о переезде в настоящую школу — Мама где?
На этот вопрос обе девочки недовольно нахмурились.
— Ушла куда-то — ответила всё же Лини — Вчера вечером ещё. Собралась и ушла.
— Так — пришла очередь Юни хмуриться — Значит, ночью вы снова одни ночевали? — девчонки нехотя кивнули, отчего Юни ещё больше нахмурилась — А поесть она вам что-нибудь оставила? — и сама же ответила на свой вопрос — Ясно. Значит, ничего не оставила. Хотя, я вчера оставляла ей несколько монет специально для того, чтобы она вам еды купила.
— Она и сказала, что пошла еды купить — сказала Джия — Вот только ушла… и до сих пор не вернулась.
Юни только головой покачала и мысленно порадовалась тому, что за ночь с девочками, судя по их внешнему виду и довольно бодрому настроению, ничего страшного не случилось. Хотя могло случиться что угодно! Ведь в этом доме даже входную дверь выломать — дело пары минут.
— С другой стороны, может, и к лучшему, что её сейчас нет — задумчиво проговорила Юни — Никто не будет мешать нам ваши вещи собирать.
— Вещи собирать? — удивлённо переспросила Лини — А мы куда-то собираемся?
— Ты нас к себе жить забираешь? — улыбнулась Джия.
— Нет — покачала головой старшая сестрица — Забрать вас к себе я, к сожалению, пока не могу — и ободряюще улыбнулась — Но зато с сегодняшнего дня вы будете жить в месте, где у вас всегда будет еда три раза в день, добротная одежда и тёплая постель. И я всё также буду продолжать вас навещать.
Девочки переглянулись, улыбнулись друг дружке.
— Что, прямо сейчас идти собираться? — уточнила Лини.
— Конечно — ответила Юни — И если поторопимся, то уже сегодня вечером у вас будет вкусный горячий ужин.
Сумки собрали быстро. Вещей у сестричек было не так уж и много, по несколько простеньких платьев, две пары ботинок, накидки, да одна на двоих любимая самодельная кукла, сшитая из разноцветных кусочков ткани.
— А маму мы дожидаться не будем? — спросила Лини, когда они уже стояли в прихожей — Может, хоть записку ей оставим?
— Мама всё равно читать не умеет — напомнила Джия — Хотя Юни и её хотела научить. А если мы будем ждать маму, то не успеем на ужин. И вообще, Лини, ты же знаешь, мама сегодня может и не вернуться, у неё ведь с собой деньги были.
— Ох, и правда — вздохнула младшая, подхватывая с пола свою небольшую холщовую сумку. И в ту же секунду входная дверь отворилась и в узкую прихожую ввалилась женщина. Именно ввалилась. Ноги её держали с большим трудом, и она тут же прислонилась к ближайшей стене и глупо захихикала. Да, с первого взгляда было видно, что женщина пьяна. Девочки, видя мать в таком состоянии, лишь печально вздохнули, Юни же недовольно скривилась.
А Идзи Квон словно и не видела, что в прихожей она не одна.
— Дочи! — крикнула она громко и даже удивлённо вздрогнула, когда услышала рядом с собой тихое «мама, мы тут». Идзи пьяно улыбнулась, ещё раз покачнулась, произнесла, немного запинаясь — А вы уже тут. Правильно, мама устала, маму надо встретить и помочь ей до кровати добраться.
— А может, пусть эта горе-мамаша сама до постели доберётся? — не сдержавшись, строго вставила Юни.
Идзи Квон снова вздрогнула, и прищурилась, пытаясь разглядеть в тусклом свете прихожей, кто же это с ней таким тоном разговаривает.
— Ой, Юни — в итоге улыбнулась она расслабленно — И ты здесь. А что ты тут делаешь? Ты же вот только недавно была…
Но Юни вопросы матери проигнорировала, ещё больше нахмурилась.
— Я вчера тебе деньги оставляла. Ты еды для Джии и Лини купила?
— Ой, да завтра куплю. Посидят как-нибудь до завтра без еды, с голоду за день не помрут — поморщившись, отмахнулась Идзи, неопределённо взмахнула рукой, при этом чуть не упала и снова ухватилась за стену. После чего, всё также держась за стену, двинулась в ближайшую комнату. А трое её дочерей двинулись следом.
— Значит, купишь завтра? — не отставала Юни — А деньги на еду у тебя остались? Или всё, что я дала тебе вчера, ты снова прогуляла?
— Вот что ты опять ко мне прицепилась⁈ — воскликнула Идзи громко, агрессивно. Да, вывести мамочку из себя было совсем не сложно — Не помрут твои любимые сестрички с голоду! Если будет совсем туго с деньгами, работать пойдут! Джии уже двенадцать! Я сама с двенадцати начала! Да и ты к своему богатенькому старичку жить в тринадцать убежала!
— Так для этого я и даю тебе деньги! В каждый свой приход сюда! — громко напомнила Юни — Чтобы и им, и тебе было на что жить! И при этом не нужно было работать! Да все последние четыре года я, фактически, содержу не только их, но и тебя тоже! А ты, вместо того, чтобы покупать детям еду или одежду, тратишь деньги на выпивку!
— А я не просто так пью! — уже кричала Идзи Квон — Ты же знаешь! У меня была тяжёлая жизнь!
— И теперь ты делаешь всё возможное, чтобы и у твоих дочерей жизнь была такой же тяжёлой? — уже тише произнесла Юни.
Идзи всё-таки добралась до ближайшей грязной и жёсткой кушетки, неуклюже на неё плюхнулась и тихо застонала.
— А чем они заслужили простую и беззаботную жизнь? — произнесла горе-мамаша, устроилась на кушетке поудобнее, бросила очередной взгляд на дочерей и подслеповато прищурилась, тихо спросила — А куда это вы собрались? Сумки, я смотрю, собрали…
— Юни сказала, что мы теперь будем жить в месте, где нас будут кормить три раза в день — охотно поделилась словоохотливая Лини.
— Чего? — переспросила Идзи Квон и, недовольно кряхтя, присела, спустила ноги на пол — Это где это вас просто так кормить три раза в день собираются? Или не просто так? — перевела взгляд на старшую дочь — Куда это ты их отправить вздумала? В работный дом для детей? — гневно что-то зашипела и, пошатываясь, вновь поднялась на ноги — А когда я хотела их в работный дом отправить, ты не дала мне этого сделать! Сказала, что это ещё хуже, чем нашим ремеслом заниматься! Аааа…. Я поняла! — покивала головой и с угрозой во взгляде двинулась к Юни. Правда, после первого же шага снова пошатнулась и вынуждена была вновь опуститься на кушетку — Ведь родителям, которые своих детей в работный дом сдали, иногда выплачивают часть тех денег, что их детишки зарабатывают. И ты решила, что пусть эти деньги лучше тебе достанутся, а не мне, да⁈
— Юни, это правда? — тихо прошептала Джия, недоверчиво глядя на старшую сестру — Ты хочешь отправить нас с Лини в работный дом?
— Но мы не хотим в работный дом — вставила Лини — Ты же помнишь, что случилось с Бонсоном? Когда его мама умерла, тётя не захотела его растить и отправила в работный дом… Так он там умер! А я не хочу умирать.
Юни на это болезненно поморщилась, на мать посмотрела с осуждением.
«Это же надо, а? Додумалась, что сказать в присутствии девочек. Про работный дом вспомнила».
— Джия и Лини едут не в работный дом — спокойно произнесла Юни — Они отправляются в закрытую школу для девочек. И их там не только кормить будут, но и грамоте обучать.
— Что? В закрытую школу для девочек? — Идзи Квон неприятно расхохоталась — Да это огромные деньги! Ни за что не поверю, что ты согласишься заплатить им обеим за школу.
— Уже заплатила — ответила Юни и к сёстрам обернулась — Ну что, девочки, пойдёмте?
— А ну стоять! — разгневанно рявкнула горе-мать, когда трое её дочерей вновь к выходу развернулись, на Юни смотрела потрясённо-недоверчиво — Ты серьёзно? Уже заплатила им за школу? — а после утвердительного кивка старшей дочери разразилась громкими и не совсем цензурными восклицаниями — Да лучше бы ты мне эти деньги отдала! — сказала она в итоге.
— Чтобы ты их потеряла? Или прогуляла? — парировала Юни — Или, что ещё хуже, вновь отдала Арэму? Чтобы он снова их проиграл или вложил в очередное сомнительное дело? Насколько я помню, пять лет назад, после хорошо известных тебе событий, на руках у тебя оказалась очень приличная сумма. И куда ты её в итоге дела? — и сама ответила — Отдала Арэму! А он не просто непонятно куда растратил эти деньги, так ещё и остался кому-то должен, после чего решился на ограбление богатого дома. И, конечно же, оказался за решёткой.
— Мальчик просто оступился — проворчала Идзи Квон, заступаясь за единственного сына — Нельзя же всю жизнь злиться на него за это!
— А я и не злюсь — ответила Юни — Просто не хочу иметь с ним ничего общего. Ни с ним, ни с тобой — и снова на сестёр глянула — Девчонки, пойдёмте, опаздываем.
— Нет, я не позволю! — снова воскликнула Идзи.
На дочерей женщина смотрела растерянно, глаза её бегали туда-сюда. Кажется, она только сейчас сообразила, чем ей грозит уход младших дочерей. И даже почти полностью протрезвела от этого осознания. Не будет Джии и Лини — Юни не будет сюда приходить. То, что не будет приходить — это ладно… Главное, что она больше не будет приносить деньги. А вот это для Идзи Квон было уже самой настоящей катастрофой.
— Я не позволю увести моих дочерей! — повторила женщина — Это я их мать! И только я решаю, можно им идти в эту проклятую школу или нет! А тебе, Юни, лучше пойти и забрать те деньги, которые за школу заплатила — глаза её алчно сверкнули — И если тебе так не нужны эти деньги, принеси их мне! Я найду им лучшее применение. И девчонкам со мной будет куда лучше, чем в какой-то школе, я же их мать.
— Ну конечно — насмешливо хмыкнула Юни, тяжко вздохнула, порылась в своей сумочке и вытащила оттуда несколько монет, матери протянула — Вот, держи — произнесла она — Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты спокойно отпустила со мной девочек?
Идзи Квон схватила монеты и тут же принялась пересчитывать, довольно разулыбалась, когда в тусклом свете комнаты парочка монет сверкнули настоящим серебром. Юни на это только головой покачала и снова указала сёстрам на выход.
Совсем скоро все трое выбрались с острова и уселись в первый попавшийся наёмный экипаж.
Внезапные последствия внезапной женитьбы
Джимиан Хонг возлежал на широкой постели, бездумно смотрел в потолок, при этом безмятежно улыбался и разве что не мурлыкал от удовольствия. Да, время, проведённое в компании Линзи было самым лучшем временем в жизни мужчины. Рядом со своей милашкой он забывал обо всём на свете: о бесконечных требованиях матушки, о смерти деда и его завещании, о наследстве, вообще обо всех проблемах и неудачах. Впрочем, проблема завещания и наследства разрешилась для Джимиана самым наилучшим образом. И сейчас его огорчало только одно: вместо того, чтобы остаться в доме у Линзи на ночь, ему нужно ехать домой… к жене. Мужчина, тяжко вздохнув, сел на постели и спустил ноги на пол.