вал себя счастливейшим человеком… вот только счастье длилось недолго. Жена умерла во время родов, ребёнок тоже не выжил. Чтобы как-то заглушить боль потери, Нолан даже на войну отправился, где чуть не умер, получив серьёзное ранение. А после войны уехал жить и строить карьеру в Столицу.
Сейчас, по прошествии стольких лет, потеря жены и ребёнка больше не вызывала у мужчины той острой боли, лишь вспыхивающая иногда лёгкая светлая грусть. Но и она тоже быстро меркла, придавленная бесконечными размышлениями о работе, расследованиях.
О, Нолан всегда знал, что рано или поздно он снова женится, ведь его роду нужен наследник. Мужчина, конечно же, планировал обеспечить своей жене хорошее содержание, благоприятные условия для рождения и воспитания детей, наверное, он даже мог бы пообещать ей свою верность, если будущая жена попросит, конечно. Но что касается чувств… Он бы не назвал свои чувства к первой жене любовью, слишком уж это… пафосно. Скорее, это была симпатия, смешанная со страстью, которая время от времени сменялась лёгкой нежностью и желанием оберегать, защищать. А вот второй жене, когда она появится, Нолан вряд ли сможет предложить что-то большее, чем простое уважение. Все его яркие и пылкие чувства были отданы его первой жене много лет назад. Во всяком случае, мужчина был в этом абсолютно уверен… до недавнего времени.
Совершенно неожиданно в его жизни появилась другая девушка, которая тоже вызывает в нём странные, непривычные и невероятно сильные эмоции. И эти эмоции совсем не похожи на то, что он испытывал когда-то к первой жене, что-то более глубокое и очень… непонятное. Эта новая девушка абсолютно точно не подходит ему в жёны, и дело даже не в том, что они из разных социальных кругов. У неё непростой характер, излишне острый язычок, и много-много тайн. И внешне Юни Хонг сильно отличается от первой жены Нолана, разный цвет волос, разный цвет глаз, совершенно непохожие черты лица.
Нолан Лим покачал головой и постарался отвлечься от своих странных мыслей. С чего это он вдруг решил сравнивать зеленоглазку Юни и свою погибшую много лет назад жену? И вообще… у Юни муж имеется, и забывать об этом не стоит! А её мать и вовсе про какого-то «старика» упомянула, у которого Юни жила несколько лет. Кто знает, возможно, после замужества, её отношения с тем «стариком» и не прекратились вовсе? Узнать бы ещё, что это за «старик» такой?
На мосту они снова остановились. Зеленоглазка всё также молча закрутила свои волосы в неприметный пучок, закрепила кучей шпилек, чтобы не рассыпался. Сверху на открытое платье надела серую блузу с высоким воротом и длинным рукавом, все пуговички до самого подбородка застегнула. После чего вздохнула и посмотрела на Нолана извиняющимся взглядом.
— Прости — произнесла она — Что тебе пришлось наблюдать эту сцену. Идзи Квон частенько бывает невыносима… и неадекватна.
— Это, и правда, была твоя мать? — с любопытством уточнил мужчина, когда они двинулись по мосту дальше.
— Да — нехотя буркнула Юни — Надеюсь, что сегодня я видела её в последний раз.
— Даже так? — не удержался от высказывания Нолан — Ты настолько сильно её ненавидишь?
Над ответом Юни призадумалась.
— Я бы не сказала, что её прямо вот ненавижу — сказала она, немного помолчав — Но у меня к ней такое отношение… как тебе объяснить? Умом я понимаю, что она мне вроде как мать… Но она столько всего нехорошего натворила в своей жизни по отношению к моим сёстрам и ко мне лично, что у себя внутри я ну никак не воспринимаю её своей матерью. По моим внутренним ощущениям, она чужой посторонний человек для меня. Человек, который мне совершенно безразличен. И если раньше я ещё кое-как терпела её и её выходки ради сестёр, то теперь я и вовсе не хочу её видеть.
Нолан молча выслушал, согласно покивал головой, мысленно признавая, что если бы и его мать была такой же, он бы тоже стремился отгородиться от общения с ней.
— Понимаю — ответил он и тут же, пользуясь тем, что зеленоглазка уже не выглядит разозлённой и погружённой в себя, задал новый вопрос — А куда ты сестёр от неё забрала? Явно, что не в дом к Джимиану. Или… — невольно запнулся — Твоя мать упомянула какого-то человека, у которого ты жила много лет… Тот человек дал согласие, чтобы твои сёстры пожили у него?
— Мои сёстры сейчас в закрытой школе для девочек — спокойно ответила зеленоглазка — Помнишь, я выпросила у Джимиана двадцать золотых? Эти деньги я как раз отдала за год обучения моих сестёр в школе.
Юни больше ничего не добавила, а Нолан не решился спросить про загадочного «старика» ещё раз.
— Так вот, оказывается, зачем тебе такая большая сумма понадобилась — пробормотал он. Ведь ещё совсем недавно он был уверен, что те деньги она потратила на какие-нибудь дорогие ювелирные украшения, или личный счёт в банке открыла. А она, как выяснилось, не о себе, а о сёстрах думала.
А девушка вдруг повернулась к нему лицом, едва заметно улыбнулась и поведала:
— Человек, у которого я жила много лет, действительно, одно время предлагал мне забрать сестёр и хотя бы временно поселить в его доме. Но его дом не настолько велик, чтобы там уместились две девочки, которые будут бегать, кричать, забывать игрушки в неположенных местах — помолчала немного и продолжила — А этот человек, у которого я жила, действительно, уже очень стар, да ещё и здоровье у него в последнее время не очень. Когда он чувствует себя хорошо, он вечно занят работой, во время которой нельзя шуметь и мешать, когда ему становится хуже, он ложится в постель, и ему, опять же, необходим полный покой.
Вот так вот. Выходит, «матушка» Юни о её покровителе правду сказала.
— Когда твой брак с Джимианом будет расторгнут, ты снова вернёшься к этому человеку? — Нолан не планировал задавать этот вопрос, он как-то сам вырвался. А зеленоглазка ответила, не раздумывая.
— Конечно — сказала она очень уверенно — И даже если Джимиан сдержит обещание и после развода купит мне дом, я всё равно буду наведываться к господину Вейжу.
— Значит, господин Вейж — пробормотал мужчина, неосознанно хмуря брови. А когда Юни кивнула, тепло улыбнулась и подтвердила «Да, господин Вейж», он ещё и руки в кулаки сжал.
— Я очень многим обязана господину Вейжу — признавалась Юни в непривычном порыве откровенности — Когда-то он очень помог мне, теперь моя очередь помогать ему. Сейчас у него со здоровьем плохо, ему уход постоянный нужен и присмотр. У него есть сын, но тому до больного отца и дела нет, он к нему почти не приходит — поморщилась брезгливо — Наверное, целыми днями сидит и ждёт, когда же наследство ему на голову свалится. Ещё к господину Вейжу домработница приходит время от времени, порядок в доме наводит. И больше у него никого нет… только я.
— Ты говоришь о нём не как о покровителе, а, скорее, как о старшем родственнике — с некоторым удивлением, и да, с облегчением, заметил Нолан Лим, на что зеленоглазка лишь загадочно улыбнулась и продолжила расхваливать своего «господина Вейжа».
— Он очень трудолюбивый и очень талантливый. Профессионал своего дела. Даже когда ему совсем плохо становилось, всё равно нет-нет, да работать пытался, заказы выполнять.
— И что же у него за профессия такая?
— О, он аптекарь. У него в Римероне несколько собственных аптек работает.
— Аптекарь? — переспросил Нолан и понятливо головой покивал — Так это ты у него лекарскому искусству обучилась?
— Да, у него я научилась очень многому — ответила Юни и замолчала. На лице её снова появилось знакомое задумчивое выражение.
Мост через Мангану остался позади, и сейчас светловолосый мужчина и сопровождающая его зеленоглазая девушка в тёмном платье с наглухо застёгнутым до подбородка воротом медленно шли по одной из самых людных центральных улиц Римерона. По-хорошему, Нолану следовало поймать экипаж, подвезти Юни до дома Джимиана, а самому отправиться в Управление, но отпускать от себя девушку очень не хотелось, хотелось побыть с ней рядом подольше. Потому он и решил продолжить их разговор. А ещё ему не давали покоя любопытство… и вновь всколыхнувшаяся ревность.
Что за день такой? Утром он ревновал эту девчонку к мужу, а сейчас к какому-то неизвестному господину.
— А как ты, вообще, познакомилась со своим… господином Вейжем?
Зеленоглазка тяжело вздохнула. На вопрос хоть и неохотно, но ответила.
— Я тогда из дома сбежала, и мне нужно было найти, где хотя бы переночевать можно. Римерон я тогда совсем не знала, впервые за пределы острова выбралась. Случайно оказалась возле входа в аптеку, которая господину Вейжу принадлежит. Тогда мы с ним впервые и столкнулись. Разговорились. И он предложил мне остаться у него. Я подумала и согласилась. Всё лучше, чем в доме Идзи Квон — плечами пожала — Вот, собственно, и вся история нашего с ним знакомства.
Нолан Лим ещё раз окинул девушку взглядом, отмечая её совсем ещё юный возраст. Во время её свадьбы с Джимианом мужчина успел посмотреть в её документы, в которых указывалось, что ей только восемнадцать лет. А о своём побеге из дома и о знакомстве со своим любимым господином Вейжем говорит так, словно с тех пор прошло уже очень много времени.
— Сколько тебе было лет, когда… ты из дома сбежала?
— Тринадцать — буркнула зеленоглазка.
Тринадцать лет! Ушла жить к постороннему мужчине, когда ей было всего тринадцать!
— Жизнь с матерью стала настолько невыносимой, что жизни с ней ты предпочла побег в неизвестность? Она всегда так много пила, или это началось лишь в последние годы?
Взгляд девушки стал ожесточённым, и на краткий миг Нолан даже пожалел, что задал этот вопрос. И зачем он так далеко полез в дебри её прошлого?
— Дело не в её пьянстве — Юни головой покачала и остановилась посреди дороги, вынуждая остановиться и Нолана. Взгляд на мужчину подняла — Знаешь, я, вообще-то, не имею привычки с кем-любо откровенничать. Но конкретно в тебе есть что-то такое, что хочется рассказать тебе обо всём — выдавила слабую улыбку — Наверное, ты специально учился разговаривать таким располагающим к откровениям тоном, чтобы все преступники и свидетели поскорее раскрывали тебе свои секреты.