Конечно, ещё бы он считал по- другому.
Городецкий хмурился, но молчал. Я неловко пожала плечами.
— Наверное, это не очень удобно.
— Да что тут неудобного. У вас свадьба на носу. Детки, мы же все понимаем, правда, Паш?
И мы все уставились на Пал Сергеича.
Он подобного поворота явно не ожидал, даже растерялся на мгновение, но тут же взял себя в руки, пожимая плечами.
— Ну и решено, остаёмся у нас, я все устрою, — и маменька растворилась в одной из комнат.
— Я на секунду, — Денис скрылся в туалете, и мы с профессором остались один на один.
Стояли посреди холла, глядя друг на друга, а потом Пал Сергеич пошёл в гостиную, бросив на ходу:
— Даже не вздумай с ним спать.
Офигеть. Ну и условия, кем он себя возомнил? Напомнить, что ли, что всего сутки назад он пытался меня продать? Тоже мне, властный герой, щазззз, не на ту напал.
Правда, спать с Денисом мне не хотелось, мне даже в одну кровать с ним не хотелось ложиться, если честно.
Вот бы сделать так, чтобы Городецкий решил, что мы с Денисом занимались сексом, а на самом деле им не заниматься. Опоить парня снотворным, а потом включить запись порно? Да, Алена, Джеймс Бонд отдыхает. Как и здравый смысл.
Вскоре мы разместились в гостиной как самая приличная семья: Пал Сергеич в кресле, мы втроём на диване, причём Денис меня обнял, прижимая к себе. Рука вольготно покоилась на моем бедре, которое он поглаживал, и по странному стечению обстоятельств именно туда постоянно возвращался недовольный взгляд Городецкого.
Я рассказывала про Питер, свои впечатления, старательно обходя острые моменты. Наконец, было решено расходиться спать, и я отправилась в душ. Мылась долго, очень тщательно, потом ещё почитала этикетки на шампунях и кондиционерах. Может, Денис уснул за это время? Все-таки уже к полуночи, а он так старательно продавливал мой диван…
Но мне не повезло, он не спал, лежал на кровати, уткнувшись в телефон. Так как пижама осталась в сумке, а та в машине Городецкого, я натянула футболку Дениса и теперь казалась себе почти голой, ибо он размерами не отличался, и она едва прикрывала мне попу.
Погасив свет, легла рядом и замерла, прикинувшись бревном. Денис, повернувшись на бок, повёл рукой по моему лицу, вниз к груди, а я чуть не вылетела из кровати, как пробка из бутылки.
— Денис, — пролепетала ему, — я очень устала, извини, — и даже отвернулась для надёжности.
Слава богам, он не стал настаивать, снова лёг на спину, по свету я поняла, что засел в телефоне. Кажется, пронесло. Завтра только надо встать пораньше, чтобы избежать домогательств. Да уж, профессор Городецкий, кажется, ваша взяла.
Наслаждайтесь.
Кстати, о наслаждении. Как бы мне узнать данные того мужчины, что приезжал к Лизе? И вообще, Пал Сергеич странно спокоен, ведь рано или поздно Денис с маменькой узнают о случившемся в гостинице, как он будет с ними объясняться? Ох, что-то все слишком запутано.
Утро вечера мудренее. Кажется, я так вчера говорила, но что-то легче не стало. Вспомнила, как мы проснулись с Городецким в одной постели, и заёрзала.
Вот интересно, они живут в браке как друзья, в одной квартире как друзья, и спят в одной кроватке тоже как друзья? Или у них разные комнаты? Может, сходить посмотреть? А что, сейчас все уснут, и я мышкой проскользну. Ага, представляю, какая из меня мышка выйдет, перебужу весь дом, как пить дать.
И все-таки уснуть не получалось. Денис давно засопел под боком, стояла тишина, а я смотрела в темный потолок. В конечном итоге отправилась в туалет, запретив себе даже коситься в сторону закрытых в комнаты дверей.
Вернувшись, снова уставилась в темноту. Нет, так дело не пойдёт. Надо спать, а то завтра вставать рано.
Не знаю, через сколько мне все же удалось вырубиться, спала я плохо, и уже в начале восьмого отправилась в ванную. Если честно, была уверена, что никого в такую рань не встречу, потому мылась спокойно, напевая и строя планы на сегодняшний день.
Они были просты. Съездить в институт, посмотреть, что там и как. А ещё поговорить с Марковым, он же умный, должен знать, как по номеру машины узнать владельца. Не знаю, правда, какой мне с этого толк, но надо ведь с чего-то начинать.
Одежду я не взяла и решила прошмыгнуть в полотенце в комнату. Но только открыла дверь, как столкнулась с Городецким, стоящим в одних домашних штанах. Сонным, растрепанным и ужасно соблазнительным.
— Доброе утро, — кивнула я, он ответил.
Вместо того, чтобы разойтись, мы застыли в тридцати сантиметрах друг от друга.
— Рано вы, — сказала я, просто чтобы хоть что-то сказать.
— В офис надо ехать.
— А мне в институт.
Он кивнул, продолжая меня разглядывать, я, к сожалению, тоже не смогла удержаться и бродила взглядом по его телу.
— Любовь Дмитриевна проснулась? — зачем-то спросила его.
— Она так рано не встаёт.
— Ясно, — я снова кивнула.
Китайский болванчик, ей богу. А ещё сжала руки в замок, потому что желание провести по груди Городецкого, погладить живот над полоской низко спущенных домашних штанов… это желание было таким сильным, что я боялась, сделаю это, даже не сообразив.
Пал Сергеич опустил взгляд с моих глаз на тело, и я тяжело выдохнула.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала неуверенно, он кивнул, даже отступил в сторону, пропуская.
Сделав пару шагов, я обернулась и тут же наткнулась на пронзительный взгляд голубых глаз.
Развернуться, скинуть полотенце и бегом за мной в душ — говорил этот взгляд. Внизу живота сладко заныло. Но Городецкий отвернулся и ушёл в ванную, закрыв дверь.
Я потёрла лицо руками. Рядом с ним разум и все мои доводы просто куда-то разбегаются…
Я зашла в комнату, Денис мирно сопел. Быстро одевшись, вдруг подумала: почему не приготовить завтрак? Да ты с ума сошла, Алена?
Но ноги уже принесли на кухню. Говорю же, мое тело действует само по себе.
Самовольничать особенно не стала, все-таки я тут не хозяйка, и будем надеяться, она и впрямь не проснётся в ближайшее время. Обошлась омлетом и кофе из кофемашины. На себя тоже сделала, конечно. Разложила по тарелкам, бурча под нос какую-то песенку, повернулась с ними и замерла: Городецкий стоял в проходе, облаченный также в одни штаны, только мокрые волосы были зачесаны назад. Руки он убрал в карманы, плечом прислонился к косяку и наблюдал за мной слишком внимательно и серьезно.
— Завтрак, — сказала я нерешительно и для весомости качнула тарелками. Профессор все-таки усмехнулся.
— Давай, — сказал, двигая к столу. Поставив тарелки, я быстро принесла хлеб, приборы и кофе и села сбоку от него.
Было неловко, особенно от задумчивости, напавшей вдруг на Городецкого. Я чувствовала, что он периодически бросал на меня взгляды, но смотрела только в тарелку. Если честно, мой же омлет встал поперёк горла, и я с большим удовольствием бы смылась из кухни, да и вообще из квартиры.
— А что там с моими экзаменами? — спросила, кашлянув. Надо было хоть что-то сказать, потому что молчание угнетало.
— Оставь мне зачетку, я все сделаю, — ответил Городецкий, я кивнула.
Больше тем придумать не удалось, так что остаток завтрака прошёл в молчании.
— Спасибо, Ален, было вкусно, — сказал Пал Сергеич, отставив чашку, и добавил. — И приятно.
Я кивнула, по странной причине покраснев. Слава богу, он ушёл из кухни, проводив взглядом широкие плечи и красивую спину, я вздохнула. Как хорошо, что после свадьбы мы с Денисом будем жить отдельно. Видеть Городецкого в таком виде изо дня в день… Испытание не для женщин, факт.
Конечно, во всем моем поведении отчетливо проступало противоречие. Свадьба с Денисом уже не казалась мне хорошей идеей, но с маниакальной упертостью я твердила себе, что сделаю это. И к сожалению, имя этой упёртости было очевидно: Павел Сергеевич Городецкий.
Что мне даст этот брак кроме того, что профессор станет моим свекром?
Наверное, ничего. Но отступать не хотелось, словно мое замужество являлось гарантом того, что Городецкий не исчезнет из моей жизни. И что я не стану его любовницей на несколько месяцев. И не буду потом, как Лиза, выслеживать очередную дуреху, клюнувшую на удочку профессора… и никто не стукнется меня по голове…
Е-мое, вот это логическая цепочка! Кстати, о голове и Лизе. Мужчина из таунхауса! Вот на ком стоит сосредоточить своё внимание сейчас.
До института Пал Сергеич меня подвёз, несмотря на возражения. Точнее, высадил через остановку.
— Что и от кого ты пытаешься скрыть? — усмехнулся, тормознув у обочины.
Да я и сама не знала, потому только рукой махнула на его слова. Но оказалось, в моем поведении была толика разумности.
Первой у нас была лекция, почти все уже собрались, когда я появилась.
— О, Кулагина, — весело сказал Вовка Потулов, когда я села рядом с Марковым. — Ты вернулась! А мы думали, профессор взял тебя в плен.
— Ага, сексуальное рабство, — хмыкнул с другого ряда Ставицкий.
— Что? — уставилась я на ребят.
— Признайся, Кулагина, — перегнулся Вовка через парту, — вы с ним того?
— Что? — снова обалдела я. — Да ты в своём уме, Потулов?
— Я же говорил, что она не такая, — влез Марков, поправляя очки.
— Что здесь происходит? — нахмурилась я.
— Парни решили, что у вас с профессором Городецким роман, — пожал плечами мой друг-ботаник.
— Это с какой стати?
— Брось, Кулагина, — снова влез Вовка, — он полгода тебя на семинарах гонял, а потом увёз в Питер…
— На форум, — вставила я.
— Ага, конечно, — заржали ребята, тут появился преподаватель, и разговор пришлось прекратить.
Но все происходящее мне однозначно не нравилось. Особенно, когда на семинаре после моего ответа Артём Петрович заметил:
— Я рад, Алена, что не смотря ни на что, вы хорошо учитесь.
Не смотря ни на что? На что ни на что? И в голову закралась мысль, что не только у моих сокурсников возникла идея о нашем романе с Городецким, но и у преподавателей. Особенно если я получу все экзамены автоматом. Мать вашу! Да я стану знаменитостью института!