— Зачем тебе понадобилась эта грязь?! — выкрикнула она, не в силах сдержать свое возмущение.
Проникший в кабинет сеттер тут же стал обнюхивать упавшую на пол книгу.
Телефон вернул ее к действительности. Один гудок, второй, третий. Натали схватила трубку, прижала ее к уху. При этом она случайно нажала на кнопку, и связь прервалась. Натали положила трубку на прежнее место и застыла в напряженном ожидании. Вновь раздался звонок. Затаив дыхание, Натали уже осторожно подняла трубку.
Она услышала короткие позывные, характерные для международных переговоров. И потом женский голос произнес:
— Василий!
Немыслимое расстояние отделяло Натали от незнакомки, но ее голос казался таким близким, словно женщина находилась в двух шагах.
— Миллионер рассмеялся, когда я сказала про Валентинов день. Я поступила неправильно?
— Кто это говорит?
На другом конце провода сдавленно вскрикнули. Линия отключилась. В трубке наступила мертвая тишина. «Опять женщина!» — подумала Натали с грустью и гневом одновременно. Женщина, позвонившая ее мужу по тайному телефону. Женщина, не знавшая, что ее муж мертв.
Натали внезапно разрыдалась. Пес присел у ее ног и положил морду ей на колени, как будто животное сочувствовало ей. Но Натали не замечала уже ничего вокруг. Слезы душили ее.
— Натали!
Натали вскочила, как от удара током. В окно она увидела Линн Браун, своего адвоката, бодрым шагом пересекающую лужайку. Она была одета в строгий деловой костюм. Единственной ее уступкой загородной атмосфере были кроссовки «Рибок» на ногах. Она на ходу размахивала портфелем с документами, за ней следовали двое помощников. Натали наскоро вытерла глаза рукавом и выбежала навстречу, не желая, чтобы Линн входила в амбар.
— Прости! Я тут работала.
— Я увидела дымок от трубы. Как ты себя чувствуешь?
Линн дружески обняла ее за талию, и они вместе пошли к дому. Помощники тактично отстали, чтобы не мешать их беседе.
— Я вижу, ты завела собаку?
— Так… для компании.
— Прекрасно. Кто только будет гулять с ней в Нью-Йорке?
— Да нет. Это местный пес.
Натали вдруг резко остановилась. Неожиданная мысль озарила ее. Линн с беспокойством спросила:
— Что-нибудь случилось?
Женщина, позвонившая Уоллесу по тайному телефону, женщина, не знающая о его смерти, несмотря на кричащие заголовки в «Пост» и «Ньюс» — «Пушной магнат застрелен на своей яхте!», — эта женщина говорила по-русски! И она назвала его Василием!
Натали была так взбудоражена находкой секретного телефона и порнографической книги, что сразу на этот факт не обратила внимания. Уоллес часто общался с Натали на русском. Она хорошо усвоила этот трудный язык, с детства общаясь с прислугой в московском доме, а потом расширила свои знания, специально занимаясь русским в университете. Для нее и Уоллеса это был язык их любви, их интимных отношений. Они говорили на нем в спальне.
— Ва-си-лий… — вслух произнесла Натали.
— Что с тобой? — все больше удивлялась Линн.
— Послушай, я забыла… Я оставила там свои записи. Иди в дом. Я сейчас вернусь…
— Я пойду с тобой.
— Нет-нет, не надо! Ты лучше пошли кого-нибудь из парней за латуком и другой зеленью. У меня есть еда, но нет салата.
— Не беспокойся.
— Но я хочу сделать салат. — Натали уже бежала обратно к амбару, выглядевшему таким массивным и мрачным среди тонких молодых деревьев. — Мы будем работать в столовой. Сбрось там все со стола, чтобы можно было разложить бумаги. Я быстро…
— Могу я заварить кофе?
— Конечно, займись кофе.
Пес с лаем сопровождал ее обратно к амбару. Она вбежала в помещение, захлопнула за собой дверь и устремилась к телефону. На аппарате не был указан номер. Натали уже вставила указательный палец в отверстие диска, чтобы набрать «ноль» и спросить у оператора станции, на чье имя зарегистрирован этот телефон, но взгляд ее задержался на красной кнопке, вмонтированной сбоку аппарата. Она вспомнила, что такие аппараты снабжены запоминающим устройством, который хранит в памяти последний набранный номер. Если она нажмет кнопку, то узнает, какой номер вызывал Уоллеса в последний раз.
Дрожа от возбуждения, она нажала на кнопку. Телефон звякнул, диск стал поворачиваться. Количество набираемых цифр было велико. Казалось, набору не будет конца. Это не был номер в пределах телефонной сети штата Коннектикут. Код был длинным. Наконец линия соединилась. После нескольких гудков женский голос ответил:
— Четыре-шесть-три-пять.
— Кто говорит?
— Дежурная телефонистка. Что вы хотите передать?
Вдруг Натали озарило: четыре-шесть-три-пять.
— Какой ваш код? Начинается с два-один-три? Калифорния?
— Правильно. Что вы хотите передать?
Натали повесила трубку. Этот номер она хорошо знала, слишком хорошо. Это были последние четыре цифры не указанного в телефонных справочниках номера Дианы Дарби в ее особняке в Малибу на океанском берегу.
Теперь она вызвала оператора телефонной станции.
— С какого номера я говорю?
— Четыре-два-шесть, два-пять-четыре-восемь.
— На чье имя зарегистрирован аппарат?
— Я не могу вам сказать этого.
— Он не зарегистрирован?
— Я не имею информации.
— Где я могу получить информацию?
— Вы ее не получите. Телефонная компания не сообщает фамилии владельцев номеров. Если это очень важно, обратитесь в полицию.
Натали повесила трубку и в раздумье уставилась на аппарат. Конечно, она должна сообщить полиции о существовании телефона. Возможно, это как-то связано с убийством Уоллеса. Но полиция тут же начнет разрабатывать версии о любовных увлечениях владельца тайного телефона. Тем более что только что звонила какая-то женщина. Это еще больше укрепит их мнение, что Уоллеса застрелила отвергнутая любовница. А если это дойдет до журналистов, то кричащие заголовки на первых страницах газет, скользкие намеки — вся эта мерзкая возня обольет грязью их брак и пошатнет ее позиции в бизнесе.
И все же обнаруженный в кабинете тайный телефон давал какую-то ниточку, дополнительный шанс раскрыть истинную причину трагической гибели Уоллеса.
Ей пришла в голову идея тут же позвонить Кенни Уилсону, бывшему агенту ФБР, который руководил теперь службой безопасности в «Котильоне». Обычно спокойный, уравновешенный, даже несколько медлительный, Кенни начал разговор взволнованно и нервно. Он сразу же обрушил на себя град упреков. Натали остановила его:
— Не надо бить себя в грудь и извиняться. Я уже говорила тебе тогда ночью, что твои люди были на яхте для охраны ценностей, а не в качестве телохранителей. И полиция с этим согласилась. Я не вижу здесь никакой твоей вины…
Натали уже раскаивалась, что, повинуясь порыву, позвонила Кенни. Никто из людей в «Котильоне», даже из самых доверенных, не должен знать о двойной жизни ее мужа. Ей предстояла битва за руководящее положение в фирме, и нельзя было дать в руки недругов дополнительное оружие.
— Я буду в «Котильоне» через пару дней. Хотела узнать, как идут дела.
— Все в порядке, миссис Невски. Почти…
— Что случилось?
— Небольшое происшествие на дороге. Попытка ограбления. Я намеревался поставить вас в известность, но мы вернули товар.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет. Фургон попал в аварию, и тут же налетели эти молодчики. Но все закончилось благополучно.
— Нам повезло.
— Конечно. Если б водитель был менее опытным, могли бы быть неприятности. Кстати, я побывал с инспектором страховой компании в вашей квартире. Ничего не пропало.
— Они не успели. Бернодетт спугнула их.
— Вероятно. Они рылись в спальнях. Поднимали матрацы. Похоже, они взялись за дело по-серьезному.
— Значит, они что-то искали?
— Не расстраивайтесь, миссис Невски. Я уверяю вас: они ничего не взяли.
— Но ты сказал, что это было похоже на обыск! Я правильно тебя поняла?
— Не совсем так!
— Не хитри со мной, Кенни! Что они могли искать?
— Миссис Невски! Вы живете в престижном районе, и грабители уверены в богатой добыче. Если они не нашли стенной сейф, то лезут под матрацы. Все это, разумеется, неприятно, но могло быть и хуже.
— Да, конечно. Спасибо, Кенни, за информацию. Скоро увидимся.
Она спрятала телефон в ящик, опустила крышку бюро, навела на столе порядок. Она оттягивала встречу с Линн, чтобы хоть как-то прийти в себя от обрушивающихся на нее одна за другой тревожных вестей. Слишком странным было произнесенное слово «искали». Это означало, что вторжение в ее квартиру имело более серьезный повод, чем обычный воровской налет. И кому высылает счет «Белл компани» за этот проклятый телефон? Как это выяснить?
И тут вновь раздался телефонный звонок. Натали вздрогнула и поторопилась вытащить телефон из потайного укрытия. Вновь заокеанские позывные.
— Здравствуйте! — сказала Натали по-русски.
Молчание. Только слышно, как кто-то дышит в трубку.
— Алло! Алло!
— Нельзя ли позвать мистера Невски? — произнесла женщина по-английски.
— Кто его просит?
— Скажите ему, что звонит Люба.
— Могу я узнать, по какому делу?
— Просто скажите, что его спрашивает Люба.
Люба! Сокращенное имя от русского «Любовь». Натали попыталась в воображении представить себе свою далекую собеседницу. Русский акцент. Голос явно молодой и какой-то испуганный. Женщина, вероятно, была в страшном волнении и едва владела собой.
— Скажите, Уоллес Невски на месте? Я не могу долго говорить.
— Я не знаю, как вам сказать… Я не знаю, что он значил для вас. Уоллеса Невски нет в живых.
— Это невозможно…
— Кто вы?
Ей не ответили. Вместо ответа она услышала сдавленные рыдания. На другом конце провода чувствовалось безудержное отчаяние неизвестной женщины, сравнимое лишь с горем и ощущением потери, которое пережила сама Натали.
— Как он умер?
— Его застрелила женщина! — холодно произнесла Натали.
— О боже!
— Уоллес был моим мужем. Кто вы? Молчание затягивалось. Словно невидимый паук оплетал своей паутиной двух застывших у телефонов женщин.