«Она не так уж и ошибается, – подумала Кейла. – Но я не предаю Грир. Я пытаюсь спасти миллионы людей, включая и ее».
Третье Дитя, сидевшее на табуретке у стойки бара, сонно покачивало головой, предаваясь своим, чуждым человеческому разуму размышлениям. Почувствовав мысленное прикосновение Кейлы, далькой изумленно поднял голову и осмотрелся, словно ожидая увидеть ее.
«Как странно, – подумала она. – Ты действительно чувствуешь, что я зондирую твой разум? Ты слышишь меня?»
Третье Дитя захныкало и несколько раз согнуло и разогнуло многосуставчатые пальцы. В мозгу Кейлы возник четкий образ его лица, сопровождаемый тревожными эмоциями. Даже Третье Дитя беспокоилось за нее.
Вскоре она устала от бара, и ее разум устремился наружу, в теплую ночь. Она тщетно пыталась вернуться к близнецам. Где они теперь? Может, они уже установили ядерные заряды и запустили часовой механизм?
Тысячи разумов под ней сплетали рисунок своего сна, ворочаясь и вздыхая. Кейле не доставляло никакого удовольствия подглядывать за подсознательной разрядкой эмоций, подавляемых в бодрствующем состоянии.
Ее зонд описал дугу, вернувшись в огромный Хрустальный Дворец, и обнаружил другой разум, не спавший в этот поздний час. Интересно, кто это?
Разум был собранным, дисциплинированным и могучим. Человек, привыкший к власти – к огромной власти. Кейла с ужасом осознала, что проникла в разум премьер-министра Пеллеаса Карлсона.
«Тройная рефракция с двойными теневыми краями. Отчетливый дихроизм. Выглядит многообещающе. Если мы получим сходный результат с этой партией кристаллов, то возможно, у нас наконец-то появится решающее доказательство».
Карлсон работал в личной лаборатории, спрятанной где-то в его жилых помещениях. Он был возбужден, сильно возбужден. Кейла прислушалась внимательнее.
«Да, у самоцветов со ступенчатой огранкой очень близкие, почти идентичные индексы. Я полагал, что местонахождение рудных участков повлияет на результаты, но похоже, это не имеет значения. Результат, а следовательно, и воздействие на носителя определяется огранкой, а не местом добычи. Очень хорошо. Следующим шагом будет работа с неограненными кристаллами».
Кейле было интересно, где премьер-министр мог получить геммологическое[5] образование. Он выглядел знатоком своего дела, ей приходилось встречать таких среди ювелиров. Странно думать о великом человеке, изучающем самоцветы посреди ночи.
Она вгляделась пристальнее и увидела, что это не обычные самоцветы, а метакристаллы, причем высочайшего качества. Но что-то в них было очень знакомое и причиняло Кейле непонятное беспокойство. Неожиданно Кейла поняла, в чем дело. Она очень хорошо знала эти кристаллы.
«Это же метакристаллы моего отца, – подумала она. – Пеллеас Карлсон каким-то образом завладел ими. Я должна вернуть их обратно!»
Она прозондировала премьер-министра, надеясь узнать, кто передал ему краденые самоцветы, но получила лишь несколько размытых образов. Он не знал. Может быть, знает его помощник или шеф безопасности? Кейла была готова прозондировать каждого, если это окажется необходимым.
Но сначала следовало выяснить, где находятся апартаменты Карлсона. А потом, когда он покинет их, найти способ пробраться туда и забрать то, что по праву принадлежит ей.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Автоматический сервировщик подал завтрак. Кейла с жадностью набросилась на свежие кексы и фрукты. Как только она выплюнула последнюю косточку, кто-то постучал в дверь.
В коридоре стоял Йейтс Келлер в сопровождении двух вооруженных охранников. На нем была жемчужно-серая куртка, прошитая сверкающими зелеными нитями, серые леггинсы и мягкие сапоги.
– Итак, ты решила присоединиться к нам, – произнес он. – Это хорошо.
– А зачем охрана? – поинтересовалась Кейла.
Йейтс пожал плечами, словно извиняясь.
– Мне нужно идти на совещание. Они проводят тебя к остальным.
Прежде чем Кейла успела задать новый вопрос, за ее спиной послышались шаги. Женщина-офицер, одетая в коричневую униформу, четко отсалютовала Йейтсу.
– У нас есть сведения о возросшей активности свободных торговцев, – доложила она. – В городе появились провокаторы.
– Продолжайте поиски, – распорядился Йейтс. – И удвойте патрули. Мы не можем допустить вылазок экстремистов во время проведения Торгового Конгресса. Они для нас сейчас как кость в горле.
Женщина кашлянула. Очевидно, когда Йейтс Келлер упоминал про кость в горле, у окружающих сразу же возникало непреодолимое желание откашляться.
– Будет сделано, сэр, – быстро сказала она. – И еще: наш агент, работающий под прикрытием, вышел на след одной из их предводительниц – женщины по имени Грир Киаран.
Кейла вздрогнула. Грир! Кто же выследил ее?
– Следует ли отдать ему приказ о ее задержании? – спросила женщина.
– Нет. Подождем и посмотрим, не выведет ли она нас на своих приятелей, – сказал Йейтс. – Сейчас я встречаюсь с премьер-министром, – продолжал он. – После совещания свяжусь с вами. А тем временем арестовывайте каждого, кто покажется подозрительным, даже если он дышит по-особенному. Торговый Конгресс открывается завтра, и я хочу, чтобы все было тихо и мирно, как на кладбище.
– Так точно, сэр. – Женщина торопливо удалилась.
В течение шести часов Кейла работала с групповым разумом, просматривая один мозг за другим. Затем наступил период шестичасового отдыха перед вечерней сменой. Эмпаты, как она поняла, работали посменно, чтобы обеспечить непрерывное сканирование.
Во время отдыха она вернулась к зондированию разума премьер-министра.
Карлсон оказался довольно опытным для начинающего геммолога. Кейла увидела, что он действительно вплотную подошел к решению вопроса специфического воздействия метакристаллов, зависящего от узора огранки. От него она узнала, что наполовину ограненные кристаллы с тринадцатью и четырнадцатью ромбовидными гранями на плоском основании усиливают ощущение безмятежности и благополучия, в то время как грушевидная огранка с сорока восемью гранями, по двадцать четыре на каждой стороне, стимулирует аналитические способности. Огранка «водоворот» с экспотенциально увеличивающимся количеством граней была наиболее мощной из всех до сих пор обнаруженных. Она вызывала странные галлюцинации, а также приводила к кратковременному проявлению телепатических и других экстрасенсорных способностей.
Кроме того, она увидела, что Карлсон надеется овладеть правами на стиксианские шахты посредством Йейтса Келлера и таким образом получить в свое распоряжение источник метакристаллов и метакристаллической соли. Карлсон считал Йейтса высокомерным слабаком, которого легко можно было купить или продать, пообещав власть. Кейла целиком и полностью согласилась с ним.
«Почему ты не уходишь? – мысленно прошептала она. – Разве ты не собираешься встретиться с каким-нибудь подвластным тебе торговцем или посетить Стикс?»
Но разум премьер-министра оставался непроницаемым и не реагировал на ее зондирование. Кейла понимала, что от нее требуется только терпение. И в конце концов она получила награду за свое терпение.
Она обнаружила, что Карлсон действительно покидает свои апартаменты между четырьмя и пятью часами утра. Он предпочитал тишину, пустынные улицы и свое собственное общество послеполуденной городской сутолоке.
Кейла воспряла духом. Гораздо лучше пробираться по безмолвному, полному теней дворцу, чем пытаться экранировать свое сознание от полного набора охранников, служащих и назойливых посетителей.
Она запустила мысленный зонд в систему служб безопасности. Двое охранников дремали у входа в апартаменты Карлсона. Шеф службы безопасности был занят в другой части дворца. Она помедлила, когда ее вопрошающий сигнал мимолетно коснулся знакомого образа. Она знала это лицо, но откуда? Кейла проникла глубже и чуть не вскрикнула от удивления. Значит, вот оно как. Ее кристаллы появились во дворце при посредничестве Келсо, ответственного за связь на «Фальстафе». Келсо украл и спрятал их, а затем решил дождаться посадки на Сент-Альбане. Его связником был один из охранников дворца, лейтенант с большими амбициями.
«Келсо, неужели это сделал ты?»
На короткое время Кейлу охватила необъяснимая печаль, но она быстро взяла себя в руки. Если ей когда-нибудь суждено вернуться на корабль, она разберется с Келсо. Но сейчас у нее были другие, более важные дела.
Со знаниями и навыками, полученными от Баррабаса, открыть замок комнаты не составило труда. Оказавшись за дверью, Кейла сразу же окутала себя теневым чувством. Каждый, с кем она встретится, заметит лишь легкое движение воздуха, странную дифракцию света.
Кейла кралась через свет и тени, мимо помещений, где отдыхали ее собратья эмпаты, по направлению к портику, ведущему в главные помещения дворца. Попав в переплетение коридоров и тоннелей, она остановилась. Куда же теперь идти? По небрежности или из экономии боковые коридоры почти не освещались: лампы еле горели. «Доверься своему мысленному зрению», – решила она. Путь в апартаменты премьер-министра лежал по крайнему левому коридору. Мысленное зрение безошибочно вело ее в полумраке.
Вскоре она оставила позади сумрак коридоров и ступила на толстые красные ковры приемной дворца. Мягкий золотистый свет наполнял пространство холла. Она прошла мимо охранников, расставленных через одинаковые интервалы. Все они глядели прямо перед собой, ничего не замечая, хотя она проходила не более чем в двух футах от них. Подавив озорное желание дернуть кого-нибудь за нос, Кейла продолжила свой путь. Чуть дальше бригада жучков-пылесосов деловито занималась уборкой. За столом сидел лысый служащий, подперев рукой подбородок и уставившись в видеокуб, по которому проплывали оранжевые цифры.
Кейла незаметно вступила в особое крыло дворца. Драпировка на стенах стала еще более изысканной, ковры – еще более мягкими и роскошными. Ряды настенных осветительных шаров уступили место изящным лампам из резного хрусталя.