Келси не сомневалась, что Джек действовал из лучших побуждений, но знала, что в конечном итоге он все равно уйдет. Лучше убедить его сразу оставить их. Она должна придумать, как это сделать.
Утром Джек позвонил.
— Чем могу быть полезной? — спросила она голосом секретарши, принимающей в офисе звонок клиента.
— Келси, не дури. Нам надо поговорить.
К ее удивлению, голос Джека звучал вполне дружелюбно, даже весело.
— Не надо, Джек. Думаю, будет лучше, если мы вообще больше не увидимся.
— О чем ты?
— Закончим отношения здесь и сейчас. — Келси затаила дыхание, ожидая взрыва эмоций, но услышала смех:
— Ты всерьез полагаешь, что такое возможно?
— Конечно.
— Ты не сможешь одна, Келси.
— Посмотрим, — сказала она. — Моя мама справилась, как и миллионы других женщин.
— Тебе нет нужды повторять их подвиг.
В наступившей гнетущей тишине Келси крепче вцепилась в телефонную трубку.
— Я потребую совместной опеки через суд. — Голос Джека стал жестким.
— Ты спятил! — поперхнулась Келси.
Ее бросило в жар. Он же должен понимать, как скандал отразится на его звездной репутации! Ему что, настолько невыносимо проигрывать?
— Я не отступлюсь, Келси.
Теперь ее тряс озноб. На смену глобальному потеплению пришел ледниковый период.
— Делай что хочешь, — вздохнула она.
Если Джек попытается выполнить угрозу, она будет стоять до последнего. Но еще можно было надеяться, что за время ее беременности у Джека начнутся соревнования, появятся новые женщины, а эта история забудется ко всеобщему удовлетворению.
— До рождения младенца нам нет необходимости встречаться. Пусть твой адвокат свяжется со мной, когда ребенок появится на свет.
Возникла длинная пауза. Келси даже решила, что он закончил разговор.
— Келси? — Его голос был холодным и ровным.
— Что? — Нервы натянулись как струны.
— Не думай, что сможешь сбежать от меня.
Келси повесила трубку и стала собираться на работу, выбрав черные линзы под стать траурному настроению. Побег не входил в ее планы. Она не собиралась отказываться от места, где тяжелым трудом заработала репутацию ценного специалиста. Еще меньше ее привлекала перспектива с позором вернуться домой к матери.
До сих пор Келси последовательно воплощала все мечты родительницы — уехала из их маленького города, поступила в университет, устроилась в процветающую фирму, сняла уютную квартирку в престижной части города. Короче говоря, превратилась во вполне успешную женщину, чего никак не ожидали от нее снобы, у которых мать работала уборщицей.
Келси боялась признаваться матери в грехе, от которого та ее особо предостерегала. Конечно, миссис Рейд не жалела, что родила Келси. Просто не хотела, чтобы дочь повторила ее судьбу, связав себя по рукам и ногам неожиданным ребенком.
Зато пустые угрозы Джека ее ничуть не испугали. Но ее беспокоило, что в его присутствии она стремительно теряла способность говорить «нет», как парализованный взглядом удава кролик. Правда, в отличие от удава сила Джека заключалась в его соблазнительности — в небесной синеве глазах, обаятельной улыбке, совершенном теле. Против воли разума женское естество Келси стремилось к нему, поэтому она и не хотела его видеть. Джек был плейбоем, прекрасным любовником на одну ночь, но отнюдь не тем материалом, из которого куются отцы семейств. Келси не сомневалась, что в браке он будет бесконечно лгать и изменять, как ее отец. В этом противоречии ее немного утешала мысль, что через несколько месяцев, глубоко беременная, она наконец обретет способность смотреть на него без вожделения.
Джеку потребовалось немало времени, чтобы успокоиться после первого разговора с Келси. Он надеялся, что за ночь оба остынут и смогут договориться, но ошибся. Его начало трясти от злости, когда он только набирал ее номер, а потом он вообще перестал владеть собой. Откуда только взялись слова «совместная опека»? Как это вообще возможно, если один из родителей проводит как минимум по полгода за границей? Однако он не допустит, чтобы его лишили всяких прав на ребенка, и будет помогать его матери независимо от того, нравится ей это или нет. Джек считал, что причина ее глупого упрямства — страх, но старался не винить Келси, потому что и сам боялся.
Все случилось так не вовремя! Ему нужно было как можно скорее выходить на пик формы перед чемпионатом Южного полушария. Высокие достижения в спорте доступны только молодым; чтобы рассчитывать на медаль, Джек должен был отбираться именно на эту Олимпиаду. Его давно дожидалась тренировочная база в Уистлере. Проблему с Келси следовало решить как можно быстрее.
Джек не обижался на Келси за недоверие — разве что за поспешные, несправедливые суждения на основании информации, вычитанной в Интернете. Как будто она не знает, какой это ненадежный источник! Его предложение о помощи было искренним. И продуманным.
Особенно его задело обвинение в распутстве. Джек готов был признать, что возбуждается при одной мысли о Келси и их фантастическом сексе. Но это не означало, что он неразборчив и готов тащить в постель кого ни попадя. Джек Грин не был монахом, но он всегда выбирал женщин, с которыми можно было не только спать, но и дружить. Он уважал партнерш, старался дать им больше, чем брал, что и испытала на себе та же Келси, едва не растаявшая от наслаждения в его объятиях.
К тому же уже четыре недели с того самого жаркого дня на пляже Джек ни с кем не спал. Келси совершенно перевернула его представление о любовной игре. Впрочем, он поклялся, что девушка никогда не узнает об этом. Он сам разберется со своим нестерпимым желанием владеть ею.
С одной стороны, Джек проклинал слабость, заставившую его искать новой встречи со случайной подругой. С другой, был благодарен судьбе за повод позаботиться о Келси. Он больше не собирался соблазнять ее, хотя реакция Келси на его опрометчивый поцелуй говорила о готовности уступить. Но теперь на первый план вышли ее здоровье и безопасность. Пусть секс и не противопоказан во время беременности, Джек не хотел рисковать, подвергая ее физическим или эмоциональным нагрузкам.
Еще важнее, чтобы Келси лучше узнала его и поняла, насколько ошибочны ее суждения. Нельзя допустить, чтобы она одна несла ответственность за ребенка. Его вклад должен быть больше, чем несколько хромосом.
Джек никогда не уклонялся от вызова, а именно так он расценивал позицию Келси. Чем сложнее задача, тем с большим азартом он искал решение, не теряя присущего ему чувства юмора. Он переговорил со своим адвокатом и снова удивился, насколько деньги облегчают жизнь. Осмотрев днем старый особняк, где пустовали три квартиры из четырех, Джек решил не оставлять Келси в почти нежилом доме в центре города еще на одну ночь. Это небезопасно, а она, в отличие от его прежних спортивных подруг, не в состоянии постоять за себя. Особенно сейчас, когда носит ребенка.
По спине пробежали мурашки. Джека привлекала опасность, жизнь без риска казалась ему пресной, но он испытывал почти панический страх при мысли, что Келси каким-то образом пострадает. У него были на то серьезные основания, но Джек не хотел заранее пугать ее. Он собирался доверить ее лучшим врачам, а после оставалось лишь надеяться, что его тревоги так и останутся беспочвенными.
Джек не последовал совету адвоката подумать до завтра, прежде чем подписывать бумаги. Чем скорее он приведет дом в порядок, тем скорее с чистой совестью вернется к привычной жизни.
Келси на полдня отпросилась с работы к врачу, а после обеда вернулась в офис. В этот день она выбрала розовые контактные линзы, чтобы мир казался радостнее. Ее порадовало, что электронный почтовый ящик полон писем. Напряженная работа — лучшее лекарство от кислых мыслей о личном, кроме того, молодая женщина твердо намеревалась сохранить за собой место и залог финансовой стабильности.
Когда она вернулась вечером домой, ее ждал сюрприз. Поперек выцветшего плаката «Продается» большими красными буквами было написано «Продано». Дом долго не привлекал покупателей, и Келси надеялась, что ей еще не скоро придется подыскивать новое жилье. Она поискала в почтовом ящике уведомление от агентства по аренде, но не нашла.
Входная дверь была распахнута настежь. Обеспокоенная, Келси зашла внутрь. На верхней лестничной клетке разговаривали четверо мужчин. Один из них начал спускаться вниз, она узнала его и замерла.
— Что ты здесь делаешь? — Скорость пульса приближалась к космической.
— Живу, — ответил Джек непринужденно.
— Что? — переспросила она, глядя, как за его спиной один из мужчин оглядывает стены и записывает что-то в блокнот.
— Дом продавался, и я его купил.
— Просто взял и купил?
— Ну да. За наличные, — улыбнулся он. — Очень быстрая сделка.
Келси нервно сглотнула, стараясь не реагировать на смешинки в его глазах.
— Зачем тебе четыре квартиры?
— Снова объединю их в один семейный дом.
Она схватилась за перила, чтобы не упасть.
— Значит, выселяешь меня?
— Нет. — Засмеявшись, Джек спустился на ступень ниже. Теперь он стоял близко, слишком близко. — Начну переделку с трех, а твою пока оставлю. Когда родится малыш, переедешь в большое помещение. Когда я в городе, буду жить в маленькой квартире, чтобы не разлучаться с вами. Ты сможешь работать дома, а я с удовольствием послежу за ребенком. По-моему, прекрасное решение.
Келси так не показалось. Что за душевная пытка ей предстоит, если они окажутся под одной крышей?
— С этого дня тебе не нужно платить за квартиру, — продолжал он.
Она крепче ухватилась за перила.
— Некоторое время будет шумно, но я хочу, чтобы стройка закончилась быстрее. — Он спустился ниже, теперь их разделяла всего одна ступенька. — Конечно, возникнут неудобства. Могу предложить тебе на время ремонта переехать в гостиницу.
— Я останусь здесь, — заявила она твердо. Вокруг и так происходило слишком много перемен, которые Келси не могла контролировать. Она не знала, чего еще ждать от Джека.