Моё поколение изучало историю последних месяцев войны по телесериалу «17 мгновений весны»; восхищалось душевными качествами советских разведчиков и трогательной сценой свидания полковника Исаева (Штирлица) с женой, которой он ни разу не изменил. Как можно изменить жене! Ни-ни, даже под дулом пистолета! Советико морале!
Моё поколение восторгалось фильмом «Подвиг разведчика», в котором советский разведчик, его играл Павел Кадочников, смачно, как плевок, произносил карикатурному нацистскому офицеру: «Вы болван, Штюбинг!», и повторял многозначительно сказанный тост «За нашу Победу!» (не знаю, как воспринимало эту кинолегенду старшее поколение, но послевоенные мальчишки верили герою Кадочникова).
Но рано или поздно лопаются мыльные пузыри, и росток правды пробивает дорогу через асфальт лжи. Уже в США я узнал, как от отравления спиртосодержащей жидкостью умер родной брат моего тестя. В 1945-м тесть напросился (ему было 19 лет) в то же воинское подразделение, в котором воевал его старший брат. Тесть участвовал в войне с Японией, пешком прошёл пустыню Хинган. Брат умер у него на руках. Родителям он не решился рассказать правду и придумал историю, как японцы умертвили ночью спящих офицеров, запустив в палатку отравляющий газ.
Тегеран-43 – Ялта-45 – Кенигсберг-45
На Тегеранской конференции, дискуссируя о послевоенной Европе, союзники согласились передать Советскому Союзу Кенигсберг и прилегающие к нему районы и этим предопределили события в Неммерсдорфе.
Сталин старательно готовился к новым территориальным приобретениям. Чтобы исключить у пруссов надежду на возрождение государственности и искоренить прусский дух на территориях, на которых они жили, начиная с пятого века, он решил заселить их земли переселенцами из глубинки России. Самый простой способ этнической чистки территории – учесть имеющиеся наработки, опыт массовых депортаций народов. В 1943–1944 годах его испробовали на чеченцах, ингушах, калмыках, карачаевцах, балкарцах, крымских татарах (это далеко не полный список народов-изгоев, депортированных в Сибирь и Среднюю Азию). Профессионализм в деле депортаций был высочайший. Два дня потребовалось войскам НКВД, чтобы в 1941-м после принятия указа о ликвидации Автономной Республики немцев Поволжья, депортировать 367 000 российских немцев.
В Ялте союзники обговаривали передел границ послевоенной Европы. На бумаге они расчленили Германию на оккупационные зоны, разделив Восточную Пруссию между Советским Союзом и Польшей, и ей компенсировали земли, отходящие к Литве, Украине и Белоруссии, приобретением Померании и Силезии.
Черчилля волновали Балканы, и он пожертвовал польскими интересами. Обсуждая польский вопрос, Черчилль заявил, что «у Великобритании нет никаких материальных интересов в Польше. Великобритания вступила в войну, чтобы защитить Польшу от германской агрессии, – деликатно пояснил он. – Великобритания интересуется Польшей, потому что это – дело чести».
Сталин напомнил, что у «русских в прошлом было много грехов перед Польшей». (Он имел в виду прегрешения царской России – три раздела Польши, советско-польскую войну 1919–1921 годов, после которой, вопреки мирному соглашению, отношения между странами оставались напряжёнными; и советско-германский секретный договор 1939 года, позволивший отторгнуть от Польши восточные земли, отошедшие к ней в 1921 году по рижскому договору). «Для СССР польский вопрос также является делом чести, – пояснил Сталин, – и Советское правительство стремится загладить эти грехи».
7 февраля на четвёртом заседании Черчилль выразил беспокойство, что приращение польской территории за счёт Германии приведёт к огромным перемещениям гражданского населения и в Англии имеются круги, которых пугает мысль о выселении большого количества немцев. Его самого, цинично отметил Черчилль, это не страшит, и он сослался на удовлетворительные результаты переселения греков и турок после Первой мировой войны. Сталин его успокоил, солгав, что на территориях Германии, занимаемых Красной армии, немецкого населения почти нет. Черчилль спокойно воспринял это заявление, сказав, что это облегчает задачу. 6–7 миллионов немцев уже убито, отметил он, и до конца войны будет убито, вероятно, ещё не менее 1–1,5 миллионов[90].
И хотя утверждение Сталина не соответствовало действительности (значительное количество немцев не успело эвакуироваться и осталось на отторгаемых территориях), союзники пришли к соглашению. На Ялтинской конференции, завершившейся 11 февраля 1945-го, Сталин получил карт-бланш на этническую чистку восточногерманских земель. Препятствовать ему никто не был намерен. Одним из итогов Второй мировой войны стало разделение и исчезновение из европейских карт государства Пруссия[91].
Пруссия исПустила дух, став Польшей и Руссией (Россией).
Можно ли, зная о сделках, заключенных в Ливадийском дворце, с некоторыми оговорками назвать Ялтинскую конференцию «Мюнхеном-45»?
«Мюнхен-45» и его последствия
Огромные территории, которые в Тегеране и в Ялте союзники поделили на сферы влияния, им предстояло завоевать. Для новых земель метод массовой депортации не годился. Но как сдвинуть с родных мест миллионы немцев, как заставить их добровольно бросить имущество и освободить аннексируемую территорию? Только до смерти напугав. Поэтому и получили войска 3-го Белорусского фронта призывы политработников к жестокой и беспощадной расправе, поэтому и позволены были в Неммерсдорфе и его окрестностях за два октябрьских дня 1944 года массовые убийства и изнасилования. Затем войскам был дан приказ отойти: гражданское население должно уяснить, что его ожидает с приходом гуннов и варваров.
Неммерсдорфский эффект превзошёл все ожидания. Когда 12 января в Восточной Пруссии началось новое советское наступление, всего за один месяц, опасаясь повторения Неммерсдорфа, почти восемь с половиной миллионов немцев, живших в восточных провинциях рейха, бросили свои дома и устремились на Запад.
Существует ли сейчас такой народ, пруссы, который, по одной из научных версий, является одним из прямых потомков носителей восточно-балтийского варианта культуры шнуровой керамики (III–II тыс. до н. э.)? Где они?
По Потсдамским соглашениям одна треть Восточной Пруссии отошла к СССР. На этой территории до войны проживало 2 200 000 пруссов. К концу мая 1945 осталось сто девяносто три тысячи. 3-й Белорусский фронт поставленную задачу выполнил.
В отличие от аннексированной Восточной Пруссии, из германских земель, отходящих в советскую зону оккупации, не изгонялось местное население. Но страх, который нагнала армия Черняховского, был настолько велик, что вся Восточная Германия сдвинулась с места. Наступающие войска зачастую занимали пустые сёла.
Характерно донесение, отправленное 18 апреля военным прокурором 11-го механизированного корпуса, докладывающего, что в районе наступательных действий корпуса «военные коменданты в населённых пунктах на участке действий корпуса не выделены, так как в этом нет никакой необходимости, потому что ни одного гражданского человека в занимаемых нами сёлах нет».
Поняв, что войска малость «переборщили», Сталин отдал приказ армиям, действующим на Берлинском направлении, 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронту, об изменении отношения к немцам. 2-му и 3-му Белорусскому фронту, продолжающим боевые действия в Восточной Пруссии и Померании, директива Ставки не предназначалась. Эти фронты обязаны «нагонять страх», насиловать, убивать, грабить – к окончанию войны аннексируемые территории должны быть этнически чистыми.
Это из области предположений. Письменных директив «нагнать страх» пока ни один историк не обнаружил (так же как, например, и о планировавшейся депортации евреев в марте 1953-го), и здесь вариантов множество. Или документов нет и были только устные распоряжения, или документы уничтожены, или засекречены и когда-нибудь «случайно всплывут», как однажды всплыло совершенно секретное письмо Ленина Молотову об изъятии церковных ценностей под видом помощи голодающим с указанием, что Политбюро даст устную детальную директиву судебным властям.
Отрывок из письма Ленина, написанного 19 марта 1922 года, с припиской: «Строго секретно. Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе» [92]: (Автор выделил интересующие нас фразы и полагает, что таким же образом, не оставляя следов, устно отдавались распоряжения по Восточной Пруссии.)
«<…> Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем <…> провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления <…> Нам надо во что бы то ни стало провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей <…> Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс.
<…> В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК <…> чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченным на это членами Политбюро. На основании этого доклада