стереотипы пример для подражания для многих поколений. Мадонна стала Мадонной благодаря своей индивидуальности.
Я надеялась познакомиться с Матерью Терезой, когда в 70-х она приехала в Нью-Йорк к мэру Эду Коху. Она показалась мне изумительно красивой и элегантной в своей рясе в бело-голубую полоску – она была полна скромности, силы, любви и сострадания. Мне также говорили, что у нее потрясающее чувство юмора.
Еще одна женщина, олицетворяющая красоту, силу и достоинство, – это Опра Уинфри. Опра просто-напросто самая выдающаяся женщина из всех, кого я встречала. Когда она была маленькой, она знала, что хочет для себя особенную жизнь, поэтому уничтожила все преграды на своем пути, невероятно много работала и стала одной из самых влиятельных женщин в мире. Опра – сама жизнь, все хорошее и чистое, что в ней есть. Сила ее желания изменить мир к лучшему – настоящий пример красоты. Я люблю ее, уважаю, восхищаюсь ею и невероятно горжусь тем, что могу назвать ее своей подругой.
С момента нашего знакомства я восхищаюсь Глорией Стайнем, которая была главой движения за права женщин и навсегда изменила нашу жизнь к лучшему. Женственная феминистка, деятельный мечтатель, изящная, сильная и красивая – ее влияние на жизнь всех женщин неизмеримо. Именно из-за Глории я перестала использовать титул принцессы, заменив его на «мисс». В то время это звучало более эффектно. «Мисс» означало свободу.
Характер. Ум. Сила. Чувство стиля. Это и есть красота. Из всех этих элементов складывается красота и индивидуальность – это туманное определение, которое мы даем набору качеств, которые совсем не обязательно должны быть идеальны. «Идеал красоты в ее несовершенстве». Наши изъяны делают нас особенными. В своих моделях я всегда искала именно индивидуальность, а не традиционную красоту.
В 1970 году на вечеринке в Нью-Йорке я увидела девушку с удивительной внешностью. Она была частью свиты Энди Уорхола. У нее было необычное, очень бледное лицо – лунное дитя и Грета Гарбо в одном флаконе. Кончики ее бровей были выщипаны, что придавало ей удивленное, почти комичное выражение лица, – кто-то сказал, что она похожа на экзотическое насекомое. Она была ростом около метра семидесяти, весила меньше 45 килограммов и была ни на кого не похожа.
Я тогда только что сняла свой первый шоурум в нью-йоркском отеле Gotham на время Недели моды, которая должна была состояться в апреле 1971-го. Я подошла к этой семнадцатилетней девушке и спросила:
– Не хочешь поработать моделью? В течение недели надо будет демонстрировать мою одежду покупателям.
– Без проблем, – ответила она.
Так Джейн Форт стала первой из множества моих моделей.
Тогда я не знала, что это положит начало схеме, которая действует до сих пор: находить девушек с интересной внешностью и индивидуальностью в самом начале их жизни и карьеры, девушек, которых я замечала, потому что они отличались от других. Я заметила Джейн прямо перед тем, как она стала знаменитой, – через два месяца после Недели моды журнал Life посвятил ей два разворота в цвете, озаглавив статью «Самая обычная Джейн», назвав ее «новым лицом, продолжающим традиции Твигги и Пенелопы Три». Она также снялась в фильме Уорхола «Любовь», сценарий которого он написал специально под нее. Я не могу утверждать, что «открыла» Джейн или каких-то еще моделей, которые работали со мной на протяжении этих лет, но я действительно замечаю их довольно рано.
Все модели, которых я наняла для своего второго модного показа в отеле Pierre, стали звездами, как и платье с запа́хом, которое я впервые представила на том показе. Легенды появились на свет апрельским вечером: Джерри Холл, Пэт Кливленд, Аполлония – имена, которые затем вошли в энциклопедию «Кто есть кто» в категории супермодели. Они все стали моими подругами.
Аполлония была худая-прехудая и высокая, словно бобовый стебель, когда появилась на кастинге для показа. Я никогда не видела никого со столь тонкой фигурой и такими длинными ногами. Ее длинное тело украшала крошечная голова с улыбчивым озорным лицом, и она говорила с сильным голландским акцентом (ее фамилия была ван Равенштайн). Мне она сразу понравилась. Она была замечательная – добрая и забавная, и мы подружились. Она работала со мной много раз и в итоге стала топ-моделью в семидесятые.
Еще одна потрясающая модель – Пэт Кливленд, которая уже была известна к тому времени, как я начала делать показы. Она была любимицей Стивена Берроуза и Халстона, королевой его «халстонеток». Пэт была ни на кого не похожей и удивительно яркой – в ней текла смесь афроамериканской, индейской и ирландской крови. Ее движения на подиуме напоминали танец – двигая руками, ногами и попой, она по-настоящему проживала наряд, который был на ней надет, отдаваясь музыке и увлекая зрителей, подобно заклинательнице змей. А еще Пэт любила петь. Или подпевать? Я не помню. Зато я помню, что всегда считала – она должна сыграть роль Жозефины Бейкер, блистательной темнокожей артистки, которая уехала из США в 1920-х, чтобы стать суперзвездой во Франции. Как и Жозефина, Пэт была настоящей женщиной, в которой бурлила индивидуальность, и они были очень похожи. Я пыталась убедить Барри снять фильм о жизни Жозефины Бейкер с Пэт в главной роли, но этой идее не суждено было осуществиться.
В то же время, когда я встретила Аполлонию и Пэт, в Нью-Йорке стала мелькать Джерри Холл, она тоже участвовала в показе, на котором было впервые представлено платье с запа́хом. Она тоже была очень высокая и тонкая, казалось, будто все ее 180 сантиметров – это сплошные ноги. У Джерри были огромные голубые глаза, безупречная кожа и копна длинных золотистых волос, которые она перебрасывала на одну сторону, как Рита Хейворт в фильме «Гильда». Ей было всего семнадцать, и ее повсюду сопровождала одна из ее многочисленных сестер. Она громко смеялась и говорила с очень явным техасским акцентом. Джерри быстро стала одной из ведущих моделей и в одночасье появилась на сорока обложках. Она покорила мир и Мика Джаггера, за которого впоследствии вышла замуж и родила ему четверых детей.
Удивительно, сколько звезд родилось в тот апрельский вечер в зале Cotillion отеля Pierre… Джерри Холл, Пэт Кливленд, Аполлония и, конечно же, платье с запа́хом!
В 1975 году я приехала на встречу с покупателями в нью-йоркский универмаг Lord & Taylor. Там на эскалаторе я впервые увидела эту невероятную сомалийскую богиню. Красивая, грациозная – я просто не верила своим глазам.
– Кто вы? – спросила я.
Она ответила низким уверенным голосом:
– Меня зовут Иман. Я только что приехала в Нью-Йорк, и я модель.
Когда я попросила ее номер телефона, она присела на корточки, чтобы достать бумагу и ручку из большой корзины, которую несла с собой. Я была потрясена ее изяществом и фантастическим языком ее тела. Сидя вот так, на корточках, на полу универмага, раздвинув ноги, она могла бы одинаково легко оказаться на рынке Могадишо или королевой во дворце из книги «Тысяча и одна ночь». Я была очарована.
Как и многие модели, с которыми я работала, Иман была и остается сильной и умной женщиной. Она говорит на пяти языках и основала свой собственный успешный косметический и модный бренд, известный во всем мире. После рождения первой дочери и развода она вышла замуж за рок-звезду Дэвида Боуи, с которым живет и растит дочь в Нью-Йорке. Иман никогда не забывала свои корни. Она очень многое делает для кампании Raise Hope for Congo, ЮНИСЕФ, благотворительных организаций Save the Children и «Доктор Хава Абди».
Не у всех моделей жизнь похожа на сказку. Джиа, с которой я познакомилась в ночном клубе Mudd в 1978 году, навсегда останется в моем сердце. Одетая как байкер, в черной кожаной куртке с заклепками, ковбойских сапогах и без макияжа, она была просто-напросто самой красивой девушкой из всех, что я когда-либо встречала. Она рассказала мне, что ей семнадцать, она только что приехала в Нью-Йорк из Пенсильвании и подрабатывает моделью. Той ночью я была вместе с Арой Галлантом, и она очаровала нас обоих. Насколько мне известно, я была первой, кто пригласил ее сняться в рекламе.
Джиа была дерзкой и напористой – ей нравился образ плохого парня, она никогда не красилась и часто носила мужские вещи. Франческо Скавулло пригласил ее сниматься для обложек журнала Cosmopolitan, а затем она работала с топовыми фотографами той эпохи – Ричардом Аведоном, Артуром Элгортом и Крисом фон Вангенхаймом.
Мы с ней чудесно провели время, когда в 1979 году я наняла ее для съемки рекламной кампании под названием «На заре нового десятилетия», в которой были задействованы все мои товары – одежда, парфюм, нижнее белье, джинсы. Мы с Крисом фон Вангенхаймом руководили съемкой, и я была на седьмом небе от счастья. Мой бизнес переживал бум. Джиа была потрясающе красива. Мы много смеялись, и я была от нее в восторге.
Как-то на выходных я пригласила ее поехать со мной в Пайнс на острове Файер, где у Кельвина Кляйна был дом с изумительным черным бассейном. Я была так рада видеть Джию. Я была почти влюблена в нее. Она приехала с опозданием, в субботу вечером. Я помню, как вернулась домой после долгой прогулки по пляжу и нашла ее почему-то сидящей на полу гардероба в спальне. Она встревожилась и засмущалась, увидев меня. Тогда я не понимала, что происходит, но теперь, оглядываясь назад, я думаю, что, скорее всего, она кололась. Позже я узнала, что она серьезно подсела на героин.
Спустя несколько месяцев Джиа пришла ко мне в офис – она была в грязной одежде и выглядела исхудавшей. Ей нужны были наличные. Хоть я и знала, для чего они ей были нужны, я не могла ей отказать и отдала все, что было у меня в кошельке. Больше я ее не видела. В 1986 году она заразилась СПИДом – скорее всего, от грязной иглы – и умерла. Ей было 26 лет.
Молоденькая Анджелина Джоли сыграла роль Джии в фильме, который выпустила компания HBO про ее незадачливую жизнь. Годами я не могла заставить себя посмотреть его. Недавно я все-таки сделала это, и меня поразила точность и достоверность фильма.