Годы спустя после смерти Джии меня попросили сняться в документальном фильме о ней. Я поехала давать интервью в какую-то студию в районе Вест-Сайд. Мне было важно, чтобы люди узнали, какой очаровательной и благородной женщиной она была. На выходе из студии я встретила мать Джии, которая и сама была очень красивой женщиной. Она тоже приехала записывать интервью. Я обняла ее, и у меня возникло чувство, будто мы с ней родные. Я очень удивилась, когда она рассказала мне, что после смерти дочери нашла запечатанный конверт с письмом от Джии, адресованным мне. Я улыбнулась, и она тут же добавила: «Я вскрыла его, прочла, но ни за что его вам не отдам». Мне было неприятно, и меня смутил этот комментарий – мне хотелось бы знать, что написала мне Джиа.
На протяжении жизни мне довелось поработать со столькими прекрасными моделями. Синди Кроуфорд, которая была похожа на Джию, но которой удалось обернуть свою красоту во благо и построить счастливую семейную жизнь. Патти Хансен – девушка-рок-н-ролл, которая в итоге вышла замуж за гениального плохого парня Кита Ричардса, с которым у них две крутые рок-н-ролльные дочери. Французская красавица Инес де ля Фрессанж, которая снималась для меня в 1982-м, перед тем как стать музой Карла Лагерфельда и модного дома Chanel. Рене Руссо, ставшая кинозвездой. Потом я на какое-то время прекратила работу, и мне не довелось поработать с супермоделями, которые тогда появились и которыми я восхищалась со стороны… Линда Евангелиста, Клаудиа Шиффер, Кристи Тарлингтон, Стелла Теннант, Стефани Сеймур.
В то время у меня не было показов, куда я могла бы пригласить в качестве модели Наоми Кэмпбелл, но я не могла не воспользоваться возможностью познакомиться с ней. К тому времени Барри стал управлять телешопинг-каналом QVC, а я занималась наймом ведущих и хотела, чтобы Наоми стала одной из них. Помню, как пригласила ее на обед в отель Four Seasons в Нью-Йорке. Когда она вошла в первый зал, где обычно собирались сильные мира сего, никто не мог отвести от нее глаз. Она была похожа на богиню. Мы говорили обо всем, кроме телешопинга. Я так и не упомянула о нем – она была слишком свежа, слишком хороша для такого. Мы остались друзьями и несколько раз вместе работали. Годы спустя, во время моей первой выставки в Москве, она здорово поддержала меня, появившись со своим тогдашним влиятельным русским женихом. А потом единственная и неповторимая Наоми появилась на подиуме во время показа моей весенней коллекции 2014 года, что стало огромным сюрпризом. Ее выход завершал шоу, и это вызвало бурю аплодисментов в зале.
Я никогда не работала с главной моделью десятилетия Кейт Мосс, но она в моем вкусе: верна себе, независима и сама управляет своей жизнью. Мы познакомились в Лондоне на открытии фотовыставки.
– Я хочу стать такой, как вы, – сказала она мне.
Я тут же ответила:
– Дорогая моя, ты уже стала!
Мы обе были польщены.
Когда девятнадцатилетняя Наталья Водянова только приехала в Нью-Йорк, она тут же привлекла мое внимание. Меня притягивала ее оригинальность и целеустремленность, и, когда мы познакомились, я тут же почувствовала ее мужество и характер. Она открывала и закрывала мой показ. По-моему, он был ее первым в Нью-Йорке. Вскоре после этого она стала топ-моделью международного уровня и близким другом. Ее мужество, как выяснилось, родилось благодаря трудностям. Ее отец ушел из семьи, когда она была совсем маленькой, и они жили в нищете. Ей было всего девять лет, когда она начала продавать фрукты вместе со своей мамой на улицах города Горький, чтобы содержать двух сестер, одна из которых родилась с ДЦП и тяжелой формой аутизма.
В сентябре 2004 года Наташа пришла ко мне в офис в слезах. Террористы захватили в заложники целую школу в российском городе Беслан. 334 человека были убиты, среди них как минимум 186 детей. Дети, оставшиеся в живых, получили психическую травму, ожоги и другие ранения.
– Мы должны сделать что-то, чтобы помочь детям, – сказала Наташа. – Помоги мне собрать деньги.
Мы устроили благотворительный вечер с целью сбора средств в моей дизайн-студии на 12-й улице. Она тогда была такой молодой и неопытной, но всего за несколько дней смогла организовать полноценное мероприятие: украшения в стиле ледяного дворца, бренд, выпускающий водку, в качестве спонсора, звезды, папарацци и настоящий благотворительный аукцион, собравший сотни тысяч долларов.
Она создала свою собственную благотворительную организацию «Обнаженные сердца» и построила более ста игровых площадок в тех регионах России, где не было ни одной, чтобы у детей было место, где они бы чувствовали себя в безопасности. Сейчас ее организация расширила поле деятельности и помогает российским семьям, которые воспитывают детей с особыми потребностями.
В феврале 2008 года мне в голову пришла безумная идея для новой рекламной кампании: сделать так, чтобы на съемочной площадке встретились Наташа и мой давний друг, французский писатель, фотограф и художник Франсуа-Мари Банье. Я всегда восхищалась им – сначала, в семидесятых, его новеллами и пьесами, а с недавних пор его выдающимися фотографиями. Я позвонила ему в Париж и организовала им встречу с Наташей. Несколько недель спустя они прилетели в Нью-Йорк. «Сотворите чудо», – сказала я им, и чудо случилось. Они гуляли по району Митпэкинг Дистрикт, и он снимал ее с мокрыми волосами и без макияжа на фоне стен, расписанных яркими граффити. Затем он разрисовал снимки и украсил их бесконечными бессвязными надписями. Эта рекламная кампания получилась бунтарской. Одежду не было видно вообще, только красивая женщина с татуировками из ярких пятен и надписей. Это было произведение искусства. Единственным, что свидетельствовало о том, что это была реклама, был логотип DVF. Не уверена, что эти снимки были поняты с коммерческой точки зрения, но я была вне себя от радости, когда на вечеринке в Париже Карл Лагерфельд поздравил меня и отметил смелость кампании. Я была очень горда тем, что «волшебную» коллаборацию, которую я придумала, издательство Steidl выпустило в виде красивого фотоальбома.
Благодаря своему умению вселить в женщину уверенность и показать ее силу, а также благодаря тому, что я научилась неплохо фотографировать, за свою жизнь я сделала много запоминающихся снимков женщин. Я фотографировала обворожительную и неординарную Элизу Сенауи итальянско-египетско-французского происхождения для журнала V; колумбийского политика и активистку Ингрид Бетанкур, которая провела семь лет в качестве заложника ФАРК, для журнала об искусстве Egoïste, и сделала целую модную съемку для французского журнала CRASH. Мне очень нравилось то, что благодаря мне эти женщины чувствовали себя сильными и желанными как никогда. И, наконец, что не менее важно, мне очень понравилось работать с членом нашей семьи, потрясающей Элисон Кей, матерью моего четвертого внука Леона. Вместе мы сняли две рекламные кампании для DVF. Она так же красива снаружи, как и внутри.
Кастинг для модного показа сильно отличается от выбора модели для рекламной съемки. Перед каждым шоу мы нанимаем стилиста и кастинг-агента, которые знают всех лучших девушек и устраивают просмотр. Меня часто поражает то, как просто и непримечательно выглядят в жизни некоторые из новых топ-моделей. Чтобы заметить своеобразное лицо, которое может стать красивым, его необычную анатомическую структуру, которую правильно выделит свет, странность, которая станет волшебством, нужен наметанный глаз. Во время каждого кастинга я вспоминаю эпизод, который произошел давным-давно в Женеве, в Швейцарии, когда я недолго работала в приемной компании IOS, «фонда фондов», основанной финансистом Бернаром Корнфелдом.
Берни дружил с Джерри Фордом, который вместе со своей женой Эйлин был основателем нью-йоркского модельного агентства Ford. И вот однажды Джерри приехал в офис IOS. Пока он ждал в приемной, он подошел ко второй девушке-администратору и вручил ей свою визитку. «Если когда-нибудь захочешь стать моделью, свяжись со мной. У тебя есть потенциал», – сказал он. Я была в шоке и очень обиделась. Почему она, а не я? Я считала себя уж точно более интересной, чем та бледная, высокая, ничем не примечательная и очень худая девушка, но оказалось, что именно благодаря тому, что она была словно белое полотно, он посчитал, что из нее может получиться интересная модель. С тех пор я думаю об этом на каждом своем кастинге.
Походка современных моделей очень отличается от того, как ходили по подиуму раньше. В отличие от Пэт Кливленд, которая дефилировала пританцовывая, их учат маршировать как солдат, без улыбки. Мои модели всегда удивляются, когда прямо перед шоу я говорю им: «Улыбайтесь, очаровывайте и будьте собой. Будьте женщиной, которой вы хотите быть!» По-моему, я одна из очень немногих дизайнеров, которые просят своих моделей улыбаться. Жизнерадостность – неотъемлемая черта бренда DVF.
Мое определение красоты – это сила и индивидуальность. Сила завораживает: женщины, которых я видела в Индии, работающие на полях в своих оранжевых сари, их руки в разноцветных стеклянных браслетах; женщины, работающие на стройке в Индонезии, таскающие тяжелые кирпичи на голове; женщины, несущие своих детей в полевые больницы в Африке. Достоинство этих женщин и их врожденное изящество – настоящий образец красоты.
Одни из самых сильных женщин из всех, кого я знаю, – женщины из Vital Voices, международной некоммерческой организации, основанной Хиллари Клинтон в то время, когда она была первой леди, и в совет директоров которой вхожу я сама. Деятельность Vital Voices заключается в поиске женщин-лидеров по всему миру и оказании им помощи с целью увеличения их лидерского потенциала. Эти женщины вдохновляют и вместе с тем учат скромности – они не просто смогли выжить несмотря на все свои невзгоды, но и поставили себе целью помогать другим в своих местных сообществах.
Одна из этих женщин – миниатюрная, всего метр сорок ростом, Сунита Кришнан. Когда ей было пятнадцать лет, она пережила групповое изнасилование восемью мужчинами. После этого она стала основательницей организации Prajwala, которая занимается освобождением и реалибитацией индийских девушек, попавших в бордели и руки секс-торговцев. Суниту избивали, она регулярно получает смертельные угрозы в свой адрес, но упорно продолжает делать свое дело, побуждаемая тем, что она называет «силой боли». Она такая маленькая, что ее легко не заметить, но, как тол