Он не отступился и продолжил с высокомерием поучать меня, тогда в ответ я решила похвастаться. «Я подумываю купить этот бренд», – сказала я. Это был блеф чистой воды, но в тот самый момент я решила, что выпущу собственную линию косметики и займусь бьюти-бизнесом.
Дурацкая идея на самом деле. При всей своей любви к косметике я ничего не знала об этом бизнесе. Как и моя подруга Сильвия Шантекалье, которая только что переехала из Парижа со своим мужем Оливье и новорожденной дочерью и искала, чем бы ей заняться. (Сейчас у нее своя очень успешная косметическая линия, которой она занимается вместе со своей дочерью, теперь уже взрослой малышкой Оливией, – я помню, как она училась ходить среди банок с декоративной косметикой и кремами.) Сильвия тоже обожала косметику, так что мы стали ездить по лабораториям и общаться с опытными разработчиками товаров с целью определить дальнейший план действий. «Выпустите парфюм, – твердили нам все как один, – на этом можно отлично заработать».
Я понятия не имела, с чего начать, поэтому наняла специалиста в этой области – бьюти-консультанта Боба Лоэба, и втроем мы разработали мой первый парфюм – легкий приятный аромат, названный в честь моей четырехлетней дочери Татьяны. В парфюме «Татьяна» сочетались чудесные ароматы белых цветов – гардении, жимолости и жасмина. В качестве рекламной кампании мы распространили тысячи бесплатных пробников аромата, прикрепив их к биркам платьев, которые я отправляла по всей стране. Официальные продажи парфюма «Татьяна» начались в 1975 году, и он довольно быстро стал очень популярным, а также положил начало волне новых цветочных ароматов, таких как, например, «Чарли» от Revlon.
В процессе работы над усовершенствованием парфюма и развитием косметической линии я начала собирать информацию для написания своей первой книги «Книга красоты Дианы фон Фюрстенберг: как стать более привлекательной, уверенной в себе и чувственной женщиной». Довольно смело с моей стороны было полагать, что я могу раздавать такие советы в возрасте 28 лет, но где бы я ни появлялась, меня спрашивали, как я живу, что ем, как поддерживаю себя в форме и какой косметикой пользуюсь. Всем было интересно узнать мои секреты красоты, и я решила написать об этом книгу. На самом деле я не считала, что у меня есть какие-то секреты, но эти вопросы заставили меня задуматься о концепции красоты.
А еще у меня был скрытый мотив. Таким образом я хотела разузнать все, что только можно, про бьюти-бизнес. В поиске материала для книги я беседовала со множеством экспертов о питании, процедурах для волос, уходе за кожей, занятиях спортом, косметике – обо всем, что было связано с вопросами красоты. Собирать данные для книги мне помогала Эвелин Портрет, очаровательная жена Боба Лоэба. Книга была опубликована в 1976 году и хорошо продавалась.
Презентация нашей косметической линии состоялась в конце 1975 года в маленьком магазинчике, который я открыла на Мэдисон-авеню (недвижимость в то время была дешевой). В передней части помещения я установила четыре небольшие стойки с высокими стульями, где можно было экспериментировать с тестерами, – мне хотелось, чтобы женщины получали такое же удовольствие от процесса, как и я, когда развлекаюсь с косметикой, сидя на краю столешницы в ванной. Этот бутик стал моей версией магазина Make-Up-Center, и я была от него в восторге. Как и женщины, которые приходили без четкого понимания того, как лучше наносить макияж, а уходили с кучей товаров и индивидуальной схемой, которую им подбирал наш профессиональный визажист Николас. В семидесятые было модно наносить много косметики, так что наш проект пришелся как нельзя кстати.
Я была довольна своим маленьким косметическим стартапом – мы с Сильвией не вкладывали в него много денег, продавали товары в заводской упаковке, работали в моей квартире и особо не спешили делать из него что-то большее, чем магазин на Мэдисон-авеню. Наконец легендарный Марвин Трауб из Bloomingdale’s уговорил меня открыть там свой косметический бренд-корнер и запустить продажи по всей стране. Я тогда была очень занята работой над платьями и своими лицензионными товарами, а сделка с Bloomingdale’s означала необходимость нанимать дополнительных специалистов по продажам, вкладывать деньги в рекламу и посвящать этому проекту кучу времени, которого у меня не было. Но я мечтала войти в ряды первопроходцев вроде Хелены Рубинштейн, Элизабет Арден и Эсте Лаудер, так что все равно решилась на это. Нас ждал потрясающий успех.
В рамках кампании по продвижению косметической линии, платьев, а также моей книги о красоте я отправилась в тур по стране вместе с визажистом Джиджи Уильямс. С ней было легко и весело путешествовать. Джиджи уже тогда сделала себе пирсинг, она была классная, стильная и милая, как сейчас бы сказали – девчонка-хипстер, и она была замужем за художником Ронни Катроном, любимым ассистентом Энди Уорхола. Мы с Джиджи чувствовали себя рок-звездами – путешествовали по стране, давали интервью местным новостным каналам и ездили по универмагам, где женщины терпеливо стояли в длинных очередях, чтобы им сделали макияж. Немного теней на веки, хайлайтера на скулы, мотивационная речь – что не менее важно, и, конечно, пшик парфюма «Татьяна». Мы получали удовольствие от этих перевоплощений и возможности подарить женщинам уверенность в себе.
Беседуя с женщинами, я все больше стала осознавать, как много из них сомневались в себе. Я слушала рассказы об их комплексах и делилась своими, и благодаря этому мы все начинали чувствовать себя сильнее. Это был очень искренний диалог, очень честный обмен. Чем сильнее я становилась, тем больше мне хотелось, чтобы и другие становились сильнее. Сейчас я понимаю, что именно тогда, когда я почувствовала свою силу, у меня появилось желание помогать женщинам обрести веру в себя, желание, которое никуда не ушло по сей день, и только крепнет.
И все же тогда моей главной целью было обретение свободы и независимости. Я постоянно находилась в движении. Мне нравилось быть этакой женщиной-торнадо – залетать в помещение на своих высоких каблуках и тут же уноситься дальше, пересаживаться с рейса на рейс, как будто это были не самолеты, а автобусы, чувствовать себя прагматичной, деятельной и сексуальной. Мне нравился образ молодой успешной бизнес-леди, которая улыбается своей тени и подмигивает своему отражению в зеркале. Мне нравилось жить жизнью мужчины в женском теле. В каком-то смысле я стала женщиной, которой хотела стать, и именно тогда, когда мне было 28, я встретила Барри и мы влюбились друг в друга. Он тоже был молодым боссом, ему только-только исполнилось 33 года. Мы оба воплощали свою американскую мечту, вместе и по отдельности.
Мое платье с запа́хом стало культовым, а я стала знаменитостью. Меня ассоциировали с моими товарами, я была для них ходячей рекламой, и все это произошло в мгновение ока. Успех превзошел все мои самые смелые ожидания.
На меня обратила внимание даже солидная газета Wall Street Journal, опубликовавшая на первой полосе в номере от 28 января 1976 года статью о моей «модной империи». Тем утром, преисполненная гордости, ранним рейсом я отправлялась в Кливленд на встречу с покупателями в универмаге (я старалась ночевать дома с детьми и улетать рано утром). В самолете практически не было женщин. Я села рядом с каким-то бизнесменом и водрузила себе на колени стопку из газет и журналов. Сверху был Wall Street Journal. Он глазел на меня и мои ноги в течение нескольких минут, пыхтел и сопел, пытаясь придумать, как завязать разговор, и наконец спросил: «Что такая красивая девушка делает с газетой Wall Street Journal?»
Я посмотрела на него, но не сказала ни слова. Я могла показать ему первую полосу, сказать, что эта статья обо мне, но мне показалось, что это будет слишком просто, и я промолчала. До сих пор горжусь тем, что смогла тогда сдержаться и оставила свой триумф при себе. Хотя, конечно, с тех пор я рассказала эту историю столько раз, что можно с уверенностью сказать: я взяла все, что могла, от этого бедняги и его шовинистского поведения, которое было очень распространено в то время.
Появление в СМИ всегда притягивает еще большее внимание общественности, и два месяца спустя я появилась на обложке журнала Newsweek. В те времена, когда еще не было ни CNN, ни интернета, это было важным событием. Планировалось, что на обложке будет президент Джеральд Форд, которого республиканцы только что выдвинули в кандидаты в президенты от своей партии, впервые после того, как он сменил Ричарда Никсона в Белом доме, но вместо него на обложку поместили меня – должно быть, редакторы решили, что так они обеспечат большее количество продаж этому номеру. После срочного звонка из Newsweek я схватила одно из своих любимых бело-зеленых платьев-рубашек из джерси и помчалась в студию Скавулло, который выкроил время, чтобы сделать мне фотографию, хотя был занят съемкой обложки для журнала Cosmopolitan.
Появление на обложке Newsweek положило конец всякой анонимности, которая еще у меня оставалась, и поначалу это меня пугало. Меня пригласили в Белый дом прямо перед тем, как статья попала в руки Луиса Эстевеса, калифорнийского дизайнера кубинского происхождения, который одевал первую леди Бетти Форд. Это был мой первый визит, так что можете себе представить мое изумление, когда я оказалась за столом с президентом Фордом и мы начали шутить на тему того, что Newsweek выбрал для обложки меня вместо него! Все это казалось невероятным, особенно когда ко мне подошел представиться Генри Киссинджер, потому что сама я бы его не узнала. В результате мы подружились и, когда они с женой Нэнси купили дом в Коннектикуте неподалеку от меня, стали часто ужинать вместе.
Мы все знаем, какое значение для бренда имеет упоминание в СМИ, но обложка журнала Newsweek запустила настоящее цунами. После той статьи продажи платьев резко подскочили, за возможность продавать их стало бороться больше магазинов, а у меня появилось новое и очень прибыльное направление работы – дизайн товаров для дома.