лось?» Он предполагал, что дело было во вчерашнем ужине в ресторане с его клиентами. Было очень жарко, и люди за столом вокруг нее громко разговаривали по-немецки. Я подозревала, что помимо этого они с Хансом еще и поругались, но, как бы там ни было, ее состояние было плачевным.
Ханс думал, что она может прийти в себя, если услышит мой голос, и я попыталась спокойно поговорить с ней по телефону, но она только и делала, что бормотала бессмыслицу. Ханс отвез ее обратно в Швейцарию и положил в психиатрическое отделение больницы, и мы все слетелись, чтобы побыть с ней рядом, – я, мой брат и даже отец, но она по-прежнему была невменяемой, ее речь оставалась бессвязной, она бредила и то смеялась, то плакала. Она отказывалась от еды и воды, ни за что не соглашалась снять шубу и лежала в ней прямо на своей больничной койке. Мы думали, что потеряли ее. Но она была бойцом до мозга костей и уже через три недели чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы ее выписали из больницы и направили восстанавливаться в клинику. Вернувшись к жизни откуда-то издалека, она снова совершила чудо.
Во время своей последней болезни в 2000 году, даже несмотря на помощь ее заботливой сиделки Лорны, у нее больше не было сил бороться со смертью и демонами, преследовавшими ее всю жизнь.
Мы с Филиппом похоронили ее в Брюсселе, возле отца. Она знала, что ее ждет место рядом с ним, и была этому рада. Несмотря на расставание, они очень любили друг друга, и казалось правильным, что в конце жизни они оказались вместе. На могильном камне отца мы сделали надпись «Спасибо за твою любовь», а на мамином – «Спасибо за твою стойкость».
Мюллеров на похоронах не было: после расставания с мамой Ханс женился, а мы, потрясенные смертью мамы, не сумели вовремя связаться с его сыном Мартином… Мне очень неловко за это, ведь я испытываю к нему нежные чувства, а Лили была ему как мать и они с Мартином оставались близки.
Сегодня моя мама Лили отправляется на вечный покой, – написала я нашим и ее друзьям, которые не смогли приехать. – У нас тяжело на душе, но вместе с тем наши сердца наполняются радостью за то, что она освободилась от всей своей боли и направляется в вечное странствие, окруженная любовью.
Ровно 55 лет назад, с точностью практически до дня, Лили вызволили из лагерей смерти. Ей было 22 года, и она весила меньше 28 килограммов – кожа да кости, но в ней горело пламя, и этим пламенем была жизнь. Врачи запретили ей иметь детей – она родила двоих. Она обучила их всему: видеть, сомневаться, учиться, понимать и, самое главное, никогда не бояться.
Она не оставила равнодушным никого из тех, кого встретила на своем пути, – выслушивала их проблемы, предлагала пути их решения и вдохновляла на поиски joie de vivre[1]. Такая уязвимая и хрупкая с виду, внутри она была сильной и смелой, всегда готовой открывать новые горизонты. Она жила полной жизнью и будет продолжать жить в своих детях, внуках, правнуках и друзьях, которые так сильно ее любили.
Я подписала письмо от всех нас: «Диана, Филипп, Александр, Татьяна, Сара, Келли, Талита и Антония». (Мои внуки Тассило и Леон тогда еще не родились.)
Я нашла одну очень милую записку среди тех, что она писала самой себе, напечатала ее, украсив тисненым ландышем – маминым любимым цветком, – и приложила ее к своему посланию.
«Бог дал мне жизнь и наделил меня удачей, – писала она. – Всю жизнь удача не покидала меня. Я чувствовала ее присутствие, она была рядом, словно тень. Она следовала за мной везде, и я возьму ее с собой, куда бы я ни направлялась, и скажу: «Спасибо за мою удачу. Спасибо за мою жизнь. Спасибо. Спасибо».
2Любовь
«Любовь это жизнь это любовь это жизнь…» Впервые я написала эти слова внутри рисунка сердца много лет назад, в начале девяностых, когда работала над созданием дизайна футболки для благотворительного мероприятия. Я не помню, для какого именно, но помню, что сфотографировала в этой футболке Роффредо Гаэтани – аристократичного накачанного красавчика-итальянца, который тогда был моим парнем. Я обрезала фотографию таким образом, что он остался на ней без головы, и сделала из нее открытку. У меня до сих пор сохранилось несколько экземпляров, а еще этот рисунок стоит на заставке экрана моего компьютера, появлялся на чехлах DVF для iPhone, холщовых сумках-шоперах, в виде граффити на платьях с запа́хом и даже на комбинезонах для бренда babyGap. Слова, идущие от самого сердца, стали моей личной мантрой и фирменным слоганом компании.
Любовь это жизнь это любовь. Невозможно представить себе жизнь без любви, и на данном этапе своей жизни я не думаю, что есть что-то важнее, чем любовь к семье, любовь к природе, любовь к путешествиям, любовь к знаниям, любовь к жизни и всем ее аспектам. Любить – значит быть благодарным, любить – значит уделять внимание, любить – значит быть открытым и отзывчивым. Любить – значит использовать все, чем наделила нас судьба, чтобы помочь нуждающимся. Любить – значит давать право голоса тем, у кого его нет. Любить – это способ чувствовать себя живым и проявлять уважение к жизни.
Я влюблялась множество раз, но теперь я знаю, что любить не всегда означает знать, как это делается. Влюбленность может быть потребностью, фантазией, наваждением, в то время как настоящая любовь – это намного более спокойное и счастливое состояние. Я согласна с Жорж Санд, французской писательницей девятнадцатого века, которая написала: «В жизни только одно может принести счастье – любить и быть любимым». Я испытала это счастье много раз, но только с годами поняла, что настоящая любовь безусловна и это верх блаженства.
Любовь – это про отношения, но самые главные отношения в жизни – это отношения с самим собой. Разве есть еще кто-то, кто все время находится рядом? Кто-то, кто чувствует боль, когда нас ранят? Стыд, когда нас унижают? Кто вместе с нами может улыбнуться нашим маленьким радостям и наслаждаться победами? Кто может понять нас, когда нам страшно и одиноко? Кто может утешить нас лучше, чем мы сами? Ключ к нашему существованию есть только у нас самих. У нас есть все средства к достижению счастья.
У вас не может сложиться хороших отношений с другими, пока вы не выстроите отношения с собой. Если они сложились, любые другие отношения – это просто дополнение, но оно совсем не обязательное. «Используйте это лето, чтобы узнать себя, – сказала я классу выпускниц из старшей школы, стоявших на пороге новой жизни. – Станьте лучшим другом для самого себя – это того стоит. Это трудоемкий процесс, и он может стать болезненным, потому что потребует от вас честности и выдержки. Это значит, что вы должны принять себя такими, какие вы есть, увидеть все свои недостатки и слабости. После этого вы сможете исправлять, улучшать и понемногу исследовать то, что вам нравится в себе, и начать создавать свою жизнь. Без истины нет любви, и нет ничего более истинного, чем открыть и принять себя настоящего. Будьте критичны, и вы поймете, что вам нравится, а что нет, ведь все это определяет вашу личность. Этот набор качеств и есть то, что вы должны принять, и то, что вы можете контролировать. Это и есть вы! Все, что вы думаете, делаете, любите, делает вас вами, и из всего этого и складывается жизнь, ваша жизнь».
Я закончила свою речь древним изречением:
Берегитесь своих мыслей, ибо они обращаются в слова.
Берегитесь своих слов, ибо они обращаются в действия.
Берегитесь своих действий, ибо они обращаются в привычки. Берегитесь своих привычек, ибо они формируют характер.
Берегитесь своего характера, ибо он становится вашей судьбой.
Мне повезло, что я начала выстраивать отношения с собой в очень раннем возрасте. Я точно не знаю, почему так вышло. Может, потому, что до шести лет я была единственным ребенком в семье и много времени проводила одна, а может, потому, что меня с ранних лет учили нести ответственность за себя и свои поступки.
Я помню, как открывала для себя свое маленькое Я, разглядывая отражение в зеркале маминого туалетного столика, – это было так интригующе! Не то чтобы мне нравилось, как я выгляжу, просто пока я гримасничала и строила рожицы своему отражению, я получала удовольствие от власти над ним. Я могла заставить его сделать все, что только захочу. Я увлекалась своим маленьким двойником и хотела узнать о нем как можно больше. Позднее, когда я научилась писать, я выдумывала и записывала истории про этого персонажа. Со временем вымышленные истории превратились в дневник, с которым я делилась своими переживаниями, страхами, чувством космической пустоты и желанием завоевать мир. Дневник стал моим другом, моим убежищем.
Мои дневники подросткового периода потерялись, и хоть мне и хотелось бы, чтобы они все еще были у меня, я редко открываю те, что у меня сохранились. Их важность была в моменте – они были другом, с которым можно было поделиться сокровенным. Сейчас я редко веду записи, вместо них у меня теперь есть визуальный дневник. Я везде ношу с собой фотоаппарат и снимаю то, что хочу сохранить в памяти, – людей, природу, объекты, архитектуру. Я часто пересматриваю эти фотографии в поисках вдохновения.
Я также поняла, насколько для меня важно проводить время одной, чтобы перезарядиться и укрепить эту внутреннюю связь. Очень легко потерять себя, когда ты постоянно находишься с другими людьми. Мне нужны тишина и одиночество, чтобы создать некий буфер, ограждающий меня от ежедневного потока информации и проблем. Иногда, когда вокруг много людей, и даже во время вечеринок, которые я сама же и устраиваю, мне нужно исчезнуть на пару минут, чтобы побыть одной. Раньше в такие моменты мне было грустно, одиноко и я чувствовала себя не в своей тарелке, но теперь нет. Теперь я использую эти моменты, чтобы воссоединиться с собой и набраться сил.
Еще одно чувство, без которого я не мыслю себя и которое приносит мне умиротворение, – это любовь и потребность в природе. Наблюдать за мощью волн и величавостью деревьев, видеть, как день сменяет ночь, – настоящее наслаждение для души. Гуляя по лесу, затерявшись среди природы, я вспоминаю о том, что мы всего лишь песчинки во Вселенной, и почему-то это вселяет в меня надежду. Я помню, как однажды мы гуляли за городом с моим сыном Александром, он тогда был еще совсем маленьким. Я блуждала в своих мыслях, и, когда он спросил, о чем я думаю, я ответила: