— С тех пор прошло много времени. Они давно ушли отсюда. — Я думаю про кружащуюся в свете лампы шерсть и замолкаю.
Она беззвучно выдохнула:
— Конечно, ты прав, муж. Я просто нервничаю здесь, в деревне. Прости меня.
Я ее не убедил — я в этом уверен. И ничего не изменится. Она просто хочет, чтобы все закончилось, и говорит то, что, как ей кажется, я хочу услышать. Она уходит, а я так и не показал ей свою паутину. Я слишком раздражен, слишком устал от ее общества и от себя самого, чтобы наблюдать за восхождением луны.
23. Дневник Шикуджо
Я случайно услышала, как одна из моих служанок — Юджи — рассказывала своей подруге историю о человеке, который ранил лисицу. Он шел за этой лисой по следам крови, пока та не привела его к его же собственному дому. Человек был слишком далеко, чтобы его стрела попала в лисицу. Он ничего не смог сделать. Тогда лисица обернулась мужчиной с кровоточащей ногой и горящим факелом в руке. Мужчина поднес факел к соломенной крыше дома и, снова превратившись в лису, исчез. Дом сгорел дотла. В истории не говорится о том, был ли кто-то убит, но в том, что кто-то пострадал, сомнений нет.
А эта история была в книге — сборнике старых сказок, которую мне перед отъездом из столицы подарила госпожа Шонагон: один человек со своим слугой пошел искать убежавшую лошадь. В пути их настигла безлунная ночь. Они увидели огромное дерево, массивнее, чем настоящее дерево. По какой-то причине им показалось, что это злой дух, который хочет, чтобы они потерялись в лесу и остались в нем навсегда. Они начали пускать в него стрелы, и дерево исчезло. Когда они вернулись на то место утром, то обнаружили издыхающую лысую лису с зажатой в зубах палкой и их стрелами в боку.
Даже самый маленький ребенок знает о лисьем огне — маленьком тусклом пламени, которое лиса несет на носу, чтобы сбивать путников с дороги и заманивать их на болотистые тропы. Мой муж сказал, что все это бабушкины сказки, но мой отец видел мерцающие огоньки над Ичи.
Другая история: человек женился на девушке, не подозревая о том, что на самом деле она лиса. Об этом он узнал в их первую брачную ночь, когда заметил рыжий хвост, выглядывающий из-под ночного платья жены.
Иногда истории о лисах, живущих в загородных поместьях господ, заканчиваются хорошо: хозяин дома заключает сделку с лисами, но это возможно только после того, как лиса испугается.
Я не уверена, что мы сможем договориться с этими лисами.
У меня тоже есть история про лис. Когда мы жили здесь в последний раз, мне приснился страшный сон.
Мы только недавно поженились. Мой муж куда-то уехал — впервые после нашей свадьбы — и мне было без него грустно. Было лето, воздух стоял плотный, насыщенный разными ароматами, от которых у меня начались головные боли. Ко всему прочему мне нездоровилось. Меня трясло, не хватало воздуха. И даже целебные костры не могли помочь мне.
Онага боялась за мое здоровье. Она заказывала чтение сутр в монастыре. Даже хотела позвать священника, чтобы он изгнал из меня злого духа. Онага надеялась, что это сможет излечить меня от моей таинственной болезни. Но я не захотела. Когда я была маленькой девочкой, я видела, как из моей бабушки изгоняли злого духа, это было ужасно.
Священник привел с собой крестьянскую девочку, еще слишком маленькую для менструальных кровотечений, к постели моей бабушки. Он пел и бил по моей бабушке руками и отполированной до блеска деревяшкой. Девочка начала кричать и царапать ногтями свое лицо. Ее тело дергалось, как будто она была тряпичной куклой на веревочках. Ею овладевал демон болезни. Священник спросил демона, кто он такой, а тот страшно засмеялся и сказал, что у бабушки проблемы с печенью и что она скоро умрет. Что и произошло две недели спустя. Священник изгнал демона из медиума, но девочка была настолько обессилена, что тут же упала на пол. Демон вывихнул ей плечо, и я смотрела, как его вправляют. Мне было тогда шесть лет, но это настолько меня поразило, что даже сейчас запах жженых маковых семян (их жгли во время сеанса) заставляет мое сердце учащенно биться.
Поэтому я отказалась изгонять демона.
На третью ночь мне стало хуже. Я услышала мужской голос за кичо-занавесками, которые окружали мою кровать. Он напевал какую-то приятную мелодию. Для моего воспаленного сознания это звучало как лай дикого животного в лесу.
— Уйдите, я нездорова, — сказала я ему, раздраженная тем, что мои служанки впустили его.
— Вы прогоняете меня даже несмотря на то, что я проделал такой долгий путь? — сказал он мягким голосом из-за занавески.
— Кто вы? — спросила я сердито. — И что вы здесь делаете?
Наверное, он просто навещал кого-то в соседнем имении и заблудился. Хотя никаких имений вблизи нашего не было, я не придала этому значения — в конце концов, это был всего лишь сон.
— Позволь мне зайти за занавески, — сказал он. — Я не причиню тебе зла. Я знаю, что тебе нездоровится, поэтому скоро тебя оставлю.
Я пыталась сопротивляться, но он отодвинул панель и подошел к моей кровати.
Ночь была темная, но мы видели друг друга в каком-то странном тусклом холодном свете, лишь отдаленно напоминавшем лунный. Я знала, что выгляжу ужасно: лицо пылает, волосы спутались. Я попыталась спрятать лицо, но он остановил меня. Он взял меня за руки, и на секунду мне показалось, что я почувствовала когти на своей коже, но, когда я пригляделась, его руки выглядели нормально.
— Я наблюдал за тобой и думал о тебе все время. Я не могу без тебя жить. Молю тебя, сжалься надо мной!
Я не смотрела ему в лицо до этого момента — как я могла это сделать? Я недавно вышла замуж, к тому же была стеснительна. Но когда подняла глаза и посмотрела на него, я увидела лисицу.
Конечно, это был всего лишь сон. Это ничего не значило и было просто каким-то безумием. Он был одет как джентльмен пятого ранга при дворе императора (а мы были в провинции). Его лицо — морда лисы: черные блестящие глаза, узкая морда и широкие торчащие уши — все цвета беж и ржавчины. Но в то же время я видела лицо мужчины: привлекательное, круглое и бледное в тусклом свете луны. На нем была благородная маленькая лакированная шапка.
Это был всего лишь сон. В нем нет никакого смысла. Я помню все слова, которые он мне говорил, но не могу вспомнить ни строчки из его стихотворения. Если это было стихотворением: образы были слишком сильными для поэзии. Это было больше похоже на прозу.
Он распахнул свое шелковое платье… Бросил свои хакама-штаны и желто-коричневого цвета пояс на мой покрытый позолотой экран… Удар бумажным веером нежно-персикового цвета о его голову… Прикосновение кожи к шерсти (Или шерсти к коже? Кто кого ласкал?)… Как будто гладишь животное или ласкаешь мужчину… Теплота, влага, дрожь и трепет внутри. Я помню отрывки, но никак не могу понять смысл его стихотворения!..
А потом сон кончился. Мой муж вернулся через несколько дней, когда мне было уже лучше. Но я никак не могла забыть тот сон.
Когда я полностью выздоровела, поехала к толкователю снов, маленькому морщинистому человеку, который носил одежду из кожи диких зверей и жил в хижине из сосновых веток в одном дне езды от нашего поместья. Мои служанки внесли экран, чтобы сохранить мое уединение, но я все время выглядывала из-за него. Зубы у мужчины были черными. Когда он засмеялся — а он сделал это, когда я предложила ему несколько некрашеных шелковых платьев — его рот был похож на маленькую темную пещеру. Думаю, это действительно было смешно — предлагать шелковые платья человеку, который носил шкуры животных.
— Ну? — просто спросил он.
Я рассказала ему то, что помнила из своего сна.
— Вы можете объяснить это? — спросила я его.
— Могу сказать только то, что ты слишком красива, чтобы сидеть одной в такой глуши.
— Что это значит?
— Желание — вот причина таких снов.
— Я сама вызвала этот сон? — удивленно спросила я. — Но нам с мужем так хорошо вместе, мы подходим друг другу. На самом деле мы… — Я остановилась в замешательстве.
Он снова засмеялся:
— Неужели ты думаешь, что если ты довольна своей жизнью, это помешает тебе мечтать о другой жизни, хотеть другого?
— Но я не хочу! — воскликнула я. — Я не могла вызвать этот сон! Я очень довольна своей жизнью, я счастлива!
— Забудь о том, что я сказал. Я поддразнивал тебя.
Я нетерпеливо пожала плечами. Этот человек говорил ерунду.
— Что мне сделать, чтобы эти сны прекратились?
— Переезжай в город.
Конечно, я сначала не хотела никуда уезжать. Но потом мне стало как-то не по себе в этом доме, и осенью, еще до того, как на землю упали первые кленовые листья, мы с Йошифуджи вернулись в столицу.
Мой муж должен быть осторожным. Он не понимает, как опасны могут быть лисы.
24. Дневник Кицунэ
Лежа под отдаленной постройкой, мы были в безопасности и могли спокойно наблюдать за людьми: как они окружают дом, под которым находилась наша нора. Мы слышали, как они гавкают. От них пахло возбуждением и потом. Когда их хозяин исчез под полом, остальные остались наверху, бессмысленно передвигаясь взад и вперед по комнате, как муравьи по муравейнику.
Энергия била из меня ключом. Я хотела убежать, я хотела рычать и кусаться, я хотела сделать им больно. Но все, что я могла, — это прижаться к холодной земле, парализованная противоречивыми желаниями: я знала, что мои желания очень опасны. Мать тихонько поскуливала. Прижавшись к Дедушке, Брат беспокойно подергивался.
Когда их хозяин появился, гавканье и суета только усилились. Но сквозь все остальные запахи я почувствовала другой, его запах, не похожий на все остальные. И никак не могла понять, что это за запах. Я слишком устала от страха, от постоянного напряженного ожидания. Поэтому, несмотря на шум в доме, я впала в состояние тревожной дремоты.
— Проснись, Внучка! Они ушли.
— Они бы нашли нас, — с беспокойством сказал Брат, потягиваясь. — Ты заставил нас убежать до того, как они пришли. Ты знал, что так будет.