На взаимоотношениях героев мемуаров, событийном ряде, даже на деталях и жизненных мелочах, интерпретации событий и конкретных людей в значительной степени сказывается именно гендерная принадлежность авторов эго-документов. Подавляющее большинство мемуаров, относящихся к рубежу XIX–XX веков, написаны мужчинами. Они преимущественно посвящены собственному жизнеописанию авторов, рассказу об их встречах и окружении. Среди эго-документов, принадлежащих перу мужчин, затруднительно найти такие, которые были бы посвящены любимым женщинам, даже выдающимся.
Мемуары женщин условно можно разделить на основании двух главных критериев: во-первых, по роду занятий и социальной принадлежности авторов и, во-вторых, по содержанию. В соответствии с первым критерием можно выявить следующие группы: члены императорской семьи и придворные; общественные и политические деятели; члены семей писателей, поэтов, художников и пр.; женщины, самостоятельно состоявшиеся в профессиональной или общественной сфере. Определенная закономерность связана с тем, что, как правило, от первого критерия, т. е. от рода занятий, сословной принадлежности и гражданской позиции авторов зависит содержание мемуаров. При этом мемуары, написанные женщинами, отличаются гораздо более разнообразными сюжетами, чем мемуары мужские.
Большинство женщин связывали мемуарные нарративы со своими знаменитыми отцами, мужьями, родственниками, иногда известными личностями и гораздо реже фокусировались на себе, своих переживаниях, впечатлениях, оценках окружающей действительности[351]. В основном воспоминания посвящены мужчинам, которые находились рядом в разные периоды жизни мемуаристок. М. П. Бок, Т. Л. Сухотина-Толстая, К. А. Куприна связали мемуары со своими отцами, А. Г. Достоевская и А. И. Менделеева — с мужьями. И этот список можно продолжить. При этом ни один мужчина не посвятил мемуары полностью женщине, какого бы социального статуса она ни достигла и какую бы роль она в его жизни ни играла.
Только к концу XIX века отдельные женщины на равных с мужчинами начали овладевать рядом профессий и участвовать в общественной жизни, быть самостоятельными и самодостаточными личностями, не находясь в тени своих знаменитых отцов и мужей. Изменения в общественно-политической жизни Российского государства в конце XIX века повлекли за собой и смену социального статуса женщин. В начале ХХ века все чаще женщины проявляют свою гражданскую позицию и, как следствие, отражают в своих жизнеописаниях социальную реальность. Их нарративы демонстрируют самодостаточность, повествуют о частной жизни, собственном взгляде на общество, его проблемы, а иногда и о роли мемуаристок в их разрешении.
Мемуары М. И. Ключевой, М. Ф. Кшесинской, А. П. Остроумовой-Лебедевой, М. И. Покровской и М. К. Тенишевой послужили основой для проведения контент-анализа с целью выявления и сравнения того, как отразились в них повседневная жизнь и социальная реальность на рубеже XIX–XX веков и, в результате, как мемуаристки формировали субъективный взгляд на реальность, а также на самих себя и свое место в мире, как он соотносился с образом «новой женщины». Эти авторы занимали разное положение в обществе с точки зрения социальной стратификации и имели отношение к разным сферам деятельности, но никто из них не придерживался радикальных взглядов, не являлся членом политических партий и движений. При этом они были свидетельницами важных исторических событий и социальных перемен, реагировали на них исходя из своего воспитания и убеждений.
В рассматриваемых женских эго-документах в разной форме нашли отражение гендерные вопросы, социально-экономические проблемы, события в стране, досуг и повседневная жизнь. Но все же основное внимание авторы уделили профессиональной и общественной деятельности, поскольку она в их жизни занимала значимое место. Профессиональная деятельность Остроумовой-Лебедевой и Кшесинской протекала в сфере культуры, Тенишева занималась в первую очередь общественной деятельностью, Покровская была женщиной-врачом, одной из первых в России. Ключева трудилась в мастерской и преподавала на курсах кройки и шитья, что воспринималось ею не как возможность самореализации, а главным образом как обеспечение себя хлебом насущным.
Все эти авторы так или иначе представляли собой вариации «новой женщины» рубежа XIX–XX веков, которая самостоятельно достигает успеха в условиях, с одной стороны, модернизации общества, а с другой — сохранявшегося гендерного неравенства, добивается своей цели, исходя из собственных жизненных приоритетов и представлений о самореализации, преодолевая трудности субъективного и объективного характера.
В названных мемуарах фемининность авторов проявляется в разной степени. Особенно существенна она для «Воспоминаний» примы-балерины императорских театров Матильды Феликсовны Кшесинской (1872–1971), которые были впервые опубликованы в 1960 году в Париже на французском языке и только в 1992 году вышли на русском. Воспоминания Кшесинской можно охарактеризовать как «мой путь к успеху», причем это касается как ее профессиональной деятельности, так и личной жизни. Она целенаправленно выстраивает в своем тексте образ сильной женщины, которая всего добилась собственным трудом, преодолевая бесчисленные трудности (хотя в реальности Кшесинская пользовалась покровительством царской семьи благодаря любовным связям с ее представителями). При этом Матильда Феликсовна не скрывает, что иногда для реализации определенных целей обращалась к высоким покровителям. Не получив роли в спектакле в честь коронации императора Николая II, она отмечает, что сочла случившееся за оскорбление перед лицом всей труппы; после обращения за помощью к великому князю Владимиру Александровичу «Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве»[352]. В другой раз она воспользовалась данным ей разрешением обращаться непосредственно к государю: «Я написала ему о том, что делается в театре, и добавила, что мне становится совершенно невозможно при таких условиях продолжать служить на Императорской сцене»[353].
Но в целом в своих воспоминаниях Кшесинская предстает как труженица, талантливейшая танцовщица эпохи, внесшая вклад в русскую балетную школу, любимица публики, красавица, перед которой склонялись знатные и богатые мужчины, перфекционистка в творчестве и в быту. Она не касается вопроса гендерного равенства ни применительно к себе, ни к другим женщинам. Это, вероятно, связано с особенностями ее профессиональной деятельности, социальным положением, кругом общения. Прима-балерина если и сталкивалась с фактами ущемления прав по гендерному признаку, не акцентировала на них внимание в связи с тем, что была успешна в творчестве и счастлива в личной жизни.
Матильда Феликсовна в мемуарах дает оценку своему творчеству, в том числе цитируя восторженные отклики из газет на ее выступления: на прощание «балерине устроили овацию при выходе из театра, где ее экипаж забросали цветами»[354]; «Ее танец — это сама жизнь, наполненная огнем и радостью. От одного ее появления и улыбки на сцене становится светло»[355]; «Успех мадемуазель Кшесинской окончательно убедил меня в том, что она является лучшей русской балериной нашего времени»[356]. Кроме того, Кшесинская пишет:
Когда я выступала на сцене, я любила знать, что в зале среди публики находится человек, которому я нравлюсь. Это меня вдохновляло. Выходя на сцену, надо было уметь сделать вызов публике и дать ей понять, что я ради нее на сцене. Надо было жестом призвать ее к себе, приковать ее внимание и увлечь за собою. ‹…› от этого момента зависел успех спектакля[357].
Желание нравиться людям как своим творчеством, так и внешним видом и образом жизни, быть центром притяжения, внимания, объектом восхищения и комплиментов со стороны окружающих было характерно для балерины не только на сцене, но и в повседневной жизни.
В мемуарах Кшесинской ее «женскость» проявлена практически во всех сюжетах. Она с нескрываемым удовольствием рассказывает о том, о чем вряд ли стал бы писать мужчина. Так, предметами ее гордости была кухня («часто после обеда я приглашала гостей полюбоваться ею») и гардеробные комнаты: «Одна из них находилась наверху, и там в дубовых шкафах висели мои платья. Другая располагалась внизу и предназначалась для моих театральных костюмов и всего, что к ним прилагалось: балетных туфелек, париков, головных уборов и т. д.»[358]. Однако, несмотря на ультрафемининный стиль, основу мемуаров балерины составляет рассказ о ее профессиональной деятельности, хоть и переплетенный с повествованием о романах и любовных победах. Отвлекаясь на милые мелочи — описания туалетов, подарков и цветов от почитателей, — она четко определяет свой вклад в искусство балета, свой путь к успеху и рисует театральную жизнь своей эпохи. Именно это, а не частная жизнь обеспеченной женщины, дает ей основание благодаря таланту и трудолюбию рассчитывать на память потомков и право на место в истории мирового балета.
Гендерный вопрос в разных контекстах затрагивается в мемуарах Остроумовой-Лебедевой, Тенишевой и Покровской. Художница Анна Петровна Остроумова-Лебедева (1871–1955) в «Автобиографических записках» только дважды касается этой проблематики. Сначала она рассказывает о том, что в 1892 году женщин, учившихся в Академии художеств в Санкт-Петербурге, можно было пересчитать по пальцам: «Женщин поступило немного: всего второй год, как их разрешили принимать в Академию. Если не ошибаюсь, нас было восемь человек…»[359]