– Да, мы встречаемся, – улыбнулась Сона, присаживаясь на обтянутый шелком табурет.
– Это хорошо… Понимаешь, Ухен так сильно переживал ваше расставание… Пустился во все тяжкие, из каких только переделок его не вытаскивал отец! Я так намучилась! Хесу все время была рядом, а потом, когда сын сказал, что они встречаются, мы решили больше не давить на него. Пусть делает, что хочет. Главное, чтобы он был счастлив. Поэтому мы приняли ее, хоть я этот выбор не одобряю.
Сона слушала, затаив дыхание. Уехав в Сеул, она утонула в своих страданиях, ни разу не задумавшись о том, что Ухену тоже было больно. Она думала только о себе, игнорируя его чувства. Хесу не рассказывала ей о том, что здесь творилось, и сейчас Сона была благодарна, что подруга не стала подливать масла в огонь и так искренне поддерживала и ее, и Ухена. Хесу тоже пришлось нелегко, ведь она любила Ухена. Только сейчас Сона в полной мере осознала, как эгоистично себя вела, упиваясь своими переживаниями. На самом деле, эта ситуация была гораздо сложнее, глубже и болезненнее, чем ей тогда казалось. Хесу выстрадала свое счастье, поэтому боялась потерять все, что с таким трудом смогла завоевать.
Спустившись в гостиную, Сона увидела, что мэр Ким вместе с Ухеном уже вернулись с работы.
– Дорогой, ты как раз вовремя, – забирая из рук мужа портфель и пиджак, залепетала госпожа Ли. – Хесу уже накрыла на стол. Можем садиться.
В отличие от жены, мэр сильно изменился. Растолстел, обрюзг и почти полностью поседел. Поймав его тяжелый взгляд, Сона не дрогнула и просто вежливо поклонилась. Она уже не маленькая девочка, и он ничего не сможет у нее отобрать. Сона этого не допустит.
Мужчина еле заметно кивнул и недовольно крякнул. Хван, мрачнее тучи, встал рядом с Сона и демонстративно обнял ее за плечи.
В полном молчании все расселись по своим местам: мэр во главе стола, по правую руку жена. Сона с Хваном сели напротив Ухена и Хесу. Воздух был наэлектризован напряжением, Ухен хмуро переводил взгляд с брата на Сона. По всей видимости, он никак не ожидал увидеть свою бывшую пассию на семейном празднике, да еще и как официальную девушку старшего брата.
– Так ты теперь встречаешься с ним? – Ммэр нетерпеливо расправлял салфетку на коленях. – Прямо злой рок преследует моих сыновей.
– Дорогой, что ты такое говоришь, перестань! – зашикала на него госпожа Ли.
– Ну а что? Я не прав? Сначала младший, теперь старший. – Он сердито плеснул себе воды в стакан и залпом выпил.
– Я не позволю говорить так с моей девушкой! – Хван угрожающе поднялся со стула. – Если хочешь выместить на ком-то злость, можешь выбрать меня. Тебе так привычнее.
– Пожалуйста, давайте все успокоимся, у нас же праздник! – нервно улыбнулась госпожа Ли.
– Праздник… – фыркнул мэр.
– Господин Ким, – Сона положила ладонь на руку взбешенного Хвана и преувеличенно любезно обратилась к главе семьи. – Может быть, не будем вспоминать прошлое и причину, по которой я рассталась с вашим младшим сыном?
Она поймала ошарашенный взгляд мэра. Хесу была в ужасе. Если Сона сейчас расскажет, почему бросила Ухена, то как он себя поведет, узнав правду? Изменятся ли их отношения с отцом? А с Хесу? Сона злилась и понимала, что в ее руках оружие, которым она может поразить сразу несколько мишеней. Но нужно ли ей это теперь? Рука Хвана судорожно сжала ее пальцы. Ухен впился в нее глазами.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептал он.
– Да ничего, – Сона пожала плечами, опуская взгляд. – Я была молода и амбициозна, мне казалось, что отношения помешают моей карьере. Вот и все.
Она услышала судорожный вздох Хесу и почувствовала, как рука Хвана разжалась. Нельзя рушить то, что с таким трудом создали люди на руинах прошлого. Как бы ни хотелось ей ужалить мэра, но она не должна вновь заставлять страдать Хесу, Ухена и особенно Хвана.
– Попробуйте стейк, Хесу сама его готовила, – поспешил сменить тему Ухен.
– Вкусно, но мясо немного жестковато, – холодно ответила госпожа Ли.
Сона и Хван переглянулись.
– Мама, Хесу так старалась! – укоризненно сказал сын.
– Разве я сказала что-то плохое? – Брови женщины удивленно взлетели вверх. – Она будущая хозяйка этого дома, и я даю советы для ее же блага.
Хесу выглядела так, будто вот-вот разрыдается. Несладко ей придется в статусе жены Ухена.
Остаток обеда прошел в такой же напряженной атмосфере. Госпожа Ли пыталась поддерживать разговор за столом, но все чувствовали себя так неуютно, что любая реплика выглядела натянутой и неестественной. Когда Сона и Хван засобирались домой, их вышел проводить Ухен, как будто хотел им что-то сказать.
– Сона, детка, возьми с собой, я завернула тебе закуски, – подбежала госпожа Ли, протягивая завернутые в ткань лоточки с едой.
– Спасибо, госпожа, не стоило… – Сона стало неловко от того, что она дала еду ей, а не Хвану.
– Бери-бери, мы так давно не виделись. Я была очень рада тебе! Честно говоря, я слышала, что ты вернулась, и хотела зайти, но все никак не решалась. – Женщина тепло ей улыбнулась.
– Все в порядке, приходите в любое время, я всегда рада вас видеть. – Сона с благодарностью поклонилась, краем глаза заметив стоявшую в нескольких шагах Хесу.
– Ты знаешь, стыдно говорить… но я всегда немного побаивалась твою бабушку, – неловко захихикала госпожа Ли.
Сона легко рассмеялась и понимающе кивнула.
– Я тоже ее боюсь! Но она не всегда бывает дома.
– Хорошо, тогда улучу момент и обязательно к тебе загляну. И ты приходи, днем я одна, занимаюсь хозяйством и…
– Мама, ты все никак не дашь им уйти. – Ухен аккуратно отодвинул женщину в сторону и вышел вслед за гостями на улицу. Значит, точно хотел что-то сказать.
– Можно тебя на пару слов? – сказал он Сона, вопросительно взглянув на Хвана, будто спрашивая у него разрешения.
Она ободряюще улыбнулась бойфренду и кивнула, как бы говоря, что ему не о чем волноваться. Они отошли на несколько шагов. Ухен мялся, не зная, как начать разговор. Он явно чувствовал себя неловко.
– Что ты имела в виду, говоря о причине нашего расставания? И причем здесь мой отец? – наконец, спросил он.
Сона проигнорировала его вопрос.
– Ты любишь Хесу? – спросила она.
– Она очень дорога мне.
– Тогда зачем тебе знать прошлое?
– Я просто… не хочу, чтобы между нами стояли какие-то тайны. Если они есть.
– Их нет. Ей тяжело. Быть частью твоей семьи очень непросто. Будь добр к ней, большего ей не нужно, – улыбнулась Сона. Еще пару недель назад она бы обязательно воспользовалась случаем и рассказала ему об угрозах его отца, но теперь все ее мысли занимал только один человек, и все, что было раньше, казалось незначительным.
Помахав Ухену, она повернулась к нему спиной и сделала пару шагов. Остановилась и, обернувшись, сказала:
– Все-таки жаль, что ты не стал баскетболистом.
Все. Больше ее душу ничего не тяготило, и, взяв Хвана за руку, она пошла вниз по дороге. Этот обед на многое открыл ей глаза. В каждой, даже самой счастливой семье имелись свои шкафы со скелетами, которые страшно открывать. И, скорее всего, не нужно этого делать. Иногда лучше жить в неведении, чтобы не разочароваться в самых близких людях.
Какое-то время они не говорили ни слова, но затем Хван нарушил молчание:
– О чем вы говорили с Ухеном?
– Он спрашивал, почему мы расстались.
– И что ты ответила?
– Я ничего не рассказала. Хватит уже всем цепляться за прошлое, пора смотреть в будущее.
– И какое оно, твое будущее?
Сона рассмеялась.
– Оно идет сейчас рядом со мной. Надеюсь, у моего будущего такие же планы.
Хван остановился и посмотрел на нее горящими глазами.
– Поехали ко мне.
– Жарить барбекю? – Сона захохотала, глядя на его серьезное лицо.
– Нет, варить рамен! – Хван не выдержал и прыснул от нелепости их диалога.
– Так и быть, но спать ты будешь отдельно! Я терпеть не могу, когда рядом со мной кто-то лежит!
– Конечно, рамен идет в комплекте с отдельной кроватью. – Хван легко взъерошил ее волосы и чмокнул в нос.
– Мы странные, не находишь? – Сона было так весело, что она не могла перестать улыбаться.
– Наплевать, главное, что мы счастливы.
Сквозь сон она слышала, как кто-то подходит к постели, и кровать прогибается под весом чужого тела. Чьи-то руки обнимают ее со спины, ласково поглаживая по плечам. «Хван! Я же говорила, что люблю спать одна!» – с досадой подумала Сона и попыталась освободиться от объятий. Но не смогла пошевелить и пальцем. Словно парализованная, она беспомощно лежала на кровати, балансируя на грани реальности и сна. Казалось, будто ее разум живет отдельно: она была в сознании, но не могла управлять собственным телом. Паника охватила все существо, и Сона прилагала усилия, чтобы позвать на помощь, но только мычала с закрытым ртом. Ни один мускул не слушался.
«Сона… не бойся. Идем со мной, я расскажу тебе историю до конца», – тихий женский голос пропел ей прямо в ухо.
«Мама?»
«Ничего не бойся, я с тобой».
Оцепенение мгновенно спало, и Сона захлебнулась, с головой погрузившись в соленую воду. Приступ ужаса вновь привычно охватил тело, и она зажмурилась, барахтаясь и пытаясь выплыть на поверхность. Задыхаясь, прилагала все силы, чтобы вспомнить, чему ее учил Хван. «Не паниковать. Не напрягаться. Расслабить тело и довериться воде. Она не даст мне утонуть», – повторяла про себя Сона, чувствуя, как грудь словно сдавило металлическим обручем. Ей не хватало воздуха. «Успокойся. Ли Сона, возьми себя в руки, ты не умрешь!» Сделав титаническое усилие, она замерла, привычно ощущая, как тело качается на волнах, и открыла глаза.
Страх ушел, а разрывающее грудь ощущение нехватки воздуха исчезло. Она находилась под водой. Сверху тихо спускался дневной свет, позволяя рассмотреть укутанные мягкими кораллами валуны, качающиеся водоросли и быстрые стайки мелких рыб. Все было преувеличенно большим, и даже свои руки показались ей огромными.