– Почему ты мне раньше об этом не говорила? Почему не сказала о своих чувствах к Ухену? – наконец, спросила Сона, с трудом подавив желание обнять заплаканную Хесу. Смотреть на нее было очень больно.
– Ты ведь знала, что он мне нравится, – всхлипнула та в ответ. – Но рассказывала мне о ваших отношениях все: куда вы ходили на свидания, что он говорил, как хорошо целовался. Ты думаешь, мне было приятно это слышать? Зачем ты это делала?
Сона молчала, не зная, что сказать в свое оправдание. Это было правдой, она вела себя отвратительно.
– Потому что тоже боялась, – выдавила она. – Ты себя недооцениваешь. Хесу, ты очень красивая, милая, добрая и отзывчивая. Ты теплая. Я совсем не такая. И мне тоже было страшно, что в один момент Ухен может заметить рядом со мной такую замечательную девушку. Поэтому я делала все, чтобы ты не смела даже думать о возможности ваших отношений. Мне казалось, что Ухен должен быть только моим. Не знаю, с чего я это взяла, наверное, потому, что с детства привыкла получать все, что хочу, – «Прямо как мама», – пронеслось в мыслях. – Я вела себя очень эгоистично, прости.
Сона не думала, что ее детские выходки нанесли Хесу такую глубокую рану. И в очередной раз осознала, как ужасно поступила с близким человеком. Это не оправдывало предательство Хесу, но все же объясняло причину ее поведения.
– И ты меня прости. – Подруга подняла на нее заплаканные глаза. – С тех пор, как ты вернулась, у меня не было ни одного спокойного дня. Мне все время казалось, что Ухен думает о тебе, а со мной просто по привычке. Мне было страшно.
– Я понимаю. – Сона погладила ее по плечу. – Мы обе вели себя неправильно. Но теперь-то ты знаешь, что меня с Ухеном ничего больше не связывает. Я люблю Хвана.
– Да… Прости. Тебе тоже нелегко пришлось.
– Я рада, что мы поговорили и все выяснили, – улыбнулась Сона. – Ну… мне пора на работу.
– А мы?.. – Хесу подняла голову и с надеждой посмотрела ей в глаза. Но не смогла закончить свой вопрос.
Сона слегка ухмыльнулась и неопределенно пожала плечами.
– Ты подходишь Ухену гораздо больше, чем я. Пока, Хесу, – Сона тепло улыбнулась. Неловко стерла слезы с заплаканного лица девушки и, слегка приобняв ее на прощание, повернула назад. У нее было удивительно легко на сердце, будто с души упал тяжкий груз. Она не сердилась на Хесу и полностью осознавала свою ответственность за произошедшее, но понимала, что подругами им больше не быть. Слишком много всего они обе натворили. Хотя, возможно, пройдет время, и их пути когда-нибудь вновь пересекутся.
Сона была завалена работой по горло. Лето закончилось, но клиенты, словно пытаясь ухватить его за хвост, толпами валили в офис за экскурсиями. Боён убеждала, что совсем скоро высокий сезон спадет, и в офисе они будут прохлаждаться, но Сона в этом сомневалась. В этой дикой гонке она совсем забыла о том, что хотела сходить к шаманке. Но видения перестали ее посещать, и у девушки появилась надежда, что Минхи сказала все, что хотела.
Сентябрь уже вовсю давал о себе знать прохладными вечерами и по-настоящему холодными ночами, которые ощущались еще сильнее из-за высокой влажности. Погода портилась, все чаще лили дожди, и море волновалось, будто предчувствуя зиму. Но днем по-прежнему стояла жара, и любители полюбоваться морскими красотами наперебой заказывали водные экскурсии. Из-за этого у Хвана было много работы, и Сона его почти не видела. К вечеру они оба так уставали, что идти куда-то уже не хотелось. Они просто сидели на пляже, закутавшись в плед, и смотрели на море.
Бабушка в последнее время редко выходила в море. Либо из-за меняющейся погоды, либо – у Сона все же теплилась слабая надежда, – потому что вняла советам врачей.
В первую субботу сентября Сона вернулась домой уже за полночь. У нее не хватало времени разобраться с бумажной работой, и она могла сделать это только после окончания рабочего дня. Бабушка уже спала, и Сона тихонько отворила дверь своей комнаты. Нашарила рукой выключатель на стене и взвизгнула: яркий свет выхватил скукожившуюся темную фигуру у противоположной стены. Она мгновенно исчезла, будто испугавшись, что ее обнаружили, и в воздухе повисли тонкие струйки темного дыма.
На трясущихся ногах Сона выбежала во двор, глядя на дверь своей спальни, как на вход в преисподнюю. Она дрожала, судорожно прижимая к груди рюкзачок, и затравленно оглядывалась. Двор был пуст и тих. Из бабулиной комнаты не донеслось не звука, а значит, крик внучки не потревожил ее сон. Из двери по-прежнему спокойно лился электрический свет, но Сона не могла заставить себя снова туда войти.
«Когда же это прекратится! Когда ты оставишь меня в покое! Дай мне уже спокойно жить! Умоляю, Минхи!» – Сона сжала руками голову, пытаясь вытряхнуть из памяти темный силуэт сжавшейся на полу ее комнаты девушки. В том, что это была именно Минхи, она не сомневалась ни секунды.
– Что тебе нужно? – прошептала она в темноту. – Чего добиваешься? Чтобы я сошла с ума или покончила с собой? Хочешь так отомстить моей матери? Хватит меня уже мучить!
Спиной она ощутила позади какое-то движение, а затем… двор осветился ярким солнечным светом, и прямо перед собой, за большим четырехугольным столом Сона увидела своих молодых родителей и бабулю. Они обедали и выглядели как настоящая семья. Бабушка, правда, была молчалива и каждый раз, когда мама подкладывала отцу кусочек скумбрии, хмурила брови и недовольно крякала.
– Сама ешь, у тебя вон ничего уже не осталось, – проворчала бабуля. Сона с грустью смотрела бабушку. Спина ее была еще прямой, в черных волосах едва заметно наметилась седина. Лицо было гладким, и лишь в уголках живых глаз появились лучики морщин.
Юми перехватила недовольный бабушкин взгляд и виновато опустила голову. От громкого стука в калитку все вздрогнули и дружно повернули головы. Сквозь прутья решетки проглядывало голубое платье и тонкий девичий силуэт. Юми с ужасом уставилась на мать, будто спрашивая ее, что делать. Сэмин недоуменно смотрел на незваную гостью.
– Мне открыть? – спросил он у хозяйки дома.
– Нет-нет, не нужно, я сама, – нервно улыбнулась Юми, выскакивая из-за стола.
Сона проследовала за матерью к воротам.
– Зачем ты пришла? – зашипела Юми, воровато оглядываясь за спину.
– Мне нужно поговорить с Сэмином. – В голосе Минхи не было ни страха, ни смущения. Она пришла сюда с твердым намерением и не собиралась отступать.
– Мы обедаем, приходи позже, – оттесняя ее к дороге, сказала Юми.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я закатила скандал перед соседями? – угрожающе надвигаясь на бывшую подругу, Минхи повысила голос. – Сэмин! Сэмин!
Она встала на цыпочки, пытаясь разглядеть его поверх маминой головы.
– Убирайся! – Юми оттолкнула ее, преграждая путь.
– В чем дело? – Сэмин аккуратно отодвинул с дороги перепуганную Юми и равнодушно посмотрел на гостью.
– Я должна сказать тебе кое-что очень важное, пожалуйста, выслушай меня. – Минхи уже не выглядела испуганной и растерянной, как в их последнюю встречу на пляже. Она была полна решимости добиться своего.
– Хорошо. Я слушаю тебя, – приобняв за плечи Юми, Сэмин безэмоционально кивнул.
– Это… личный разговор, – бросив на Юми короткий взгляд, сказала Минхи.
– У меня от Юми нет секретов, говори при ней.
Юми самодовольно ухмыльнулась и вздернула подбородок, смерив бывшую подругу взглядом победительницы. Несколько секунд Минхи молчала, будто раздумывая, стоит ли говорить при ней. Но затем набрала в грудь воздуха и выпалила:
– Я жду ребенка. От тебя. Уже третий месяц.
Сэмин и Юми смотрели на гостью, застыв, как каменные идолы.
– Ты врешь… – Юми первая пришла в себя, глядя на подругу так, словно она на ее глазах превратилась в монстра.
– Спроси у Сэмина, ему лучше знать, вру я или нет.
– Скажи же что-нибудь! – Юми отчаянно дернула бойфренда за руку. Его лицо было напряженным, и выглядел он так, будто в его душе происходила ожесточенная борьба.
– Когда ребенок родится, можно сделать тест на отцовство, если не веришь. Хотя это очень дорого и придется ехать в Сеул… – Видимо, Минхи ожидала другой реакции от Сэмина и сейчас выглядела неуверенной, будто боялась его решения.
– Мне не нужен этот ребенок. Сделай аборт, – спокойно сказал Сэмин.
– Аборт? Но… ведь это наш ребенок… к тому же, я не знаю, куда мне пойти. Аборты запрещены законом, – потрясенно лепетала Минхи, инстинктивно закрывая руками живот.
– Я помогу тебе найти врача, – Юми сжала руку Сэмина и исподлобья смотрела на бывшую подругу. В этот момент она походила на хищницу, готовую разорвать любого, кто отберет ее добычу.
– Вы просто чудовища! – В глазах Минхи блеснули слезы.
– К чему эта драма? – Сэмин равнодушно пожал плечами. – Да, мы встречались, но все закончилось. Неужели ты думаешь, что я должен жениться на тебе из-за этой нелепой ошибки? У меня вся жизнь впереди. – Он теснее прижал к себе напряженную, как струна, Юми.
– А как же моя жизнь? Что мне теперь делать? – воскликнула Минхи, переводя отчаянный взгляд с подруги на бывшего парня.
– Это не мои проблемы, тебе тоже нужно было думать головой. – Сэмин отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.
– Значит, вот как? – с тихой угрозой сказала Минхи. – Я расскажу всем о том, как ты со мной поступил! Никакой университет тебе больше не светит!
– А ты не боишься последствий? – Юми уверенно вышла вперед, скрестив руки на груди. – Если все узнают, что будет с тобой? Грязью обольют в первую очередь тебя. Не глупи, Минхи, я предлагаю тебе отличный вариант.
– Убить своего ребенка, по-твоему, «отличный вариант»? – едва слышно прошептала Минхи, глядя на подругу так, будто впервые ее увидела. – А если бы такое случилось с тобой?
– Со мной такого не случится, – хмыкнула она. – Разлучить нас с Сэмином тебе не удастся. Все, что я могу сделать, – помочь тебе избавиться от твоей проблемы.
Сона потрясенно разглядывала родителей и понимала, что у разочарования не бывает конца. Когда тебе кажется, что ты дошла до дна, появляются новые факты, которые опускают человека еще ниже. Да, они были молоды, но… откуда столько равнодушия, холодности, презрения? Если отца оправдывал приворот, то маму не могло оправдать ничего. Она вела себя жестоко. И у Сона в голове не укладывалось, как она могла быть такой бесчеловечной.