Райнхарт смотрел на нее, не мигая. До него стало что-то доходить. Нола продолжила:
— Мой чемодан тоже упал в воду, а там были все платья. Чемодан унесло потоком…
Продолжить ей не удалось. Хозяин дома вышел из ступора и завопил:
— Вы… Вы женщина!
Нола мгновенно оценила ситуацию.
— Да, конечно. Мистер Райнхарт, у меня рекомендательное письмо…
— Это неслыханно! Я не хочу здесь никакой женщины! Я отказываюсь от договора с агентством Шелби!
Нола почувствовала, что ее сейчас тоже захлестнет ярость, но все же постаралась сдержаться.
— В запросе, который мистер Хетфорд отправил в Лондон с вашего разрешения, как я могу предположить, не было написано, что на должность учителя требуется именно мужчина.
— Я читал письмо Галена. Из него можно было сделать здравый вывод, что нам нужен именно мужчина. Только слабоумный это бы не понял.
Нола терпела этот мужской шовинизм из последних сил. Видит Бог, их хватит ненадолго!
— Я уверена, что вам хорошо известно, что лишь немногие преподаватели, будь то мужчины или женщины, готовы жить здесь, в вашей глуши, мистер Райнхарт. Иначе зачем бы вы обратились в агентство в Англии? Повторяю, у меня есть рекомендации мистера Шелби, подтверждающие мою высокую квалификацию. Смею вас заверить в том, я буду хорошей учительницей детям Галена Хетфорда.
— Не будете. Завтра вы возвращаетесь в Джулиа-Крик, со следующей почтовой каретой едете в Винтон, оттуда в Мериборо, а потом в Англию.
Нола Грейсон приосанилась. У нее были основания полагать, что ее высокий рост — не последний козырь в спорах с такими противниками.
— Я остаюсь!
Ленгфорд Райнхарт тоже выпрямился, насколько это было возможно.
— Повторяю еще раз. Я сказал, что вы уезжаете, и это значит, что вы уезжаете.
Он яростно стукнул палкой в пол, и этот стук отдался эхом по всему дому. У не впечатленной этим ни в малейшей степени молодой учительницы стоял перед глазами один из ее бывших питомцев — избалованный ребенок, который каждый раз топал ногами, когда что-то было не по его.
— Нет! Я никуда отсюда не уеду, — отрезала Нола Грейсон. — У меня договор о работе на год, и я собираюсь его выполнить. Продлевать мой контракт или нет, вот это уже в вашей воле. Если вы выберете второй вариант, я уеду, но сначала должен пройти год. Это мое последнее слово.
— Я подписал договор с Ноланом Грейсоном, а не с вами.
Ленгфорд Райнхарт открыл ящик письменного стола и вытащил свой экземпляр договора.
Она подошла и взяла у него бумаги.
— Меня зовут Нола Грейсон.
Тильден Шелби явно с умыслом размахнулся пером и оставил после ее имени черточку, которую можно было принять за букву «н». Что же, ловко. Ей вспомнился вопрос Эстер, как произносится ее имя. Теперь стало ясно, что имела в виду хозяйка гостиницы в Джулиа-Крик.
— Я никому не позволю себя дурачить! — заорал Ленгфорд Райнхарт.
— Вас и не дурачили, поверьте мне. Боюсь, что почерк у мистера Шелби не самый разборчивый, но обманывать он совсем не хотел.
Нола сознавала, что немного лукавит, но в конце концов она ведь проехала тысячи миль не для того, чтобы ей тут же отказали от места. Тильден Шелби прочитал ей письмо Галена Хетфорда вслух, и она прекрасно помнила: о том, что требуется именно преподаватель-мужчина, там четко сказано не было.
— Если уж мы заговорили о том, кто кого дурачит, — деловито продолжила молодая англичанка, — то скорее это относится к вам. Старое фото вашей фермы — это что? Вы хотели, чтобы у будущего преподавателя сложилось мнение, что здесь его ждет рай земной, и тем самым пытались сделать свое предложение более заманчивым, — она протянула старику снимок. — Все это мало похоже на то, что я увидела. Правда, мы приехали в темноте. Боюсь, что при дневном свете я буду разочарована еще больше.
Глаза Ленгфорда Райнхарта чуть не выскочили из орбит. Но сказать-то ему было нечего!
Нола почувствовала, что победа близка, и решила немедленно развить успех. Она сунула под нос старику договор о работе.
— Эти бумаги можно представить в любой суд, мистер Райнхарт. Даже здесь, в Австралии, где у вас шансы, безусловно, лучше. Но ведь под договором стоят наши подписи — моя и ваша. Вы наняли меня на год, и я дала согласие.
— Если вы думаете разжиться за мой счет, — мрачно вымолвил Ленгфорд Райнхарт, — билет до Англии я вам оплачу, но больше ничего не дам.
— Вы хотите меня оскорбить, сэр? Даже не пытайтесь. Финансовый аспект нашего договора — для меня вопрос вторичный. Я учительница! Я приехала сюда не для того, чтобы с порога развернуться. Впрочем, в ближайшие недели, так или иначе, пароходов из Мериборо нет. Вы же не думаете, что я буду жить под эвкалиптом?
Старик не сводил с нее ненавидящего взгляда:
— Вы уедете в Джулиа-Крик. Там есть гостиница, как вам известно. Здесь для женщин нет места.
Нола лихорадочно соображала. Если его сейчас не переупрямить, все пропало. Взгляд англичанки обратился к верхнему этажу. Там наверняка хватит комнат для целого коллектива учителей.
— Да что вы, сэр? А по-моему, здесь достаточно места!
— Я не желаю, чтобы вы оставались в моем доме, — стоял на своем Ленгфорд Райнхарт.
— Да я лучше действительно лягу спать под деревом, чем в доме злобного упрямого старика!
Ленгфорд от возмущения потерял дар речи. Таких женщин ему еще видеть не приходилось!
— Присланная вами фотография помогла мне сориентироваться. Насколько я знаю, в поместье есть здание бывшей школы. Там я и переночую.
— Ладно, будь по-вашему, — процедил сквозь зубы Райнхарт. — Я уверен, что это ненадолго. Вы очень скоро поймете, что наша жизнь не для вас. Оставайтесь, ну, скажем, на месяц, если вы столько выдержите, но преподавать в это время не будете. Вы отправитесь на следующем корабле, который поплывет в Англию. Только за это время не попадайтесь мне на глаза.
— Вы мне тоже, сэр, — отрезала в ответ Нола.
По выражению лица старика она поняла, что он не сдастся. Единственным утешением было то, что, возможно, за эти несколько недель что-либо прояснится. Кто знает, может быть, она будет даже рада уехать отсюда.
— И я буду учить детей! Даже не пытайтесь мне мешать в этом.
После всех неприятностей этого дня Нола вдруг почувствовала ужасную слабость. У нее буквально подламывались ноги.
Да и было от чего. Она едва не погибла, поместье Ленгфорда Райнхарта ни в малейшей степени не отвечало ее ожиданиям, а хозяин встретил ее крайне враждебно. Пожалуй, ни одно из этих обстоятельств в отдельности — даже первое! — не смогло бы поколебать ее уверенность в себе и оптимизм, но вместе взятые они оказались сокрушающими.
К глазам готовы были подступить слезы, и Нола всю свою волю направила на то, чтобы мистер Райнхарт не заметил ее состояние. Она должна держаться!
— Я удивляюсь тому, как… как вы бессердечны, — сказала молодая женщина, и голос ее был спокоен. — Чтобы добраться сюда, мне пришлось провести в дороге несколько недель. Я вытерпела долгое и тяжелое путешествие морем, потом ехала на поезде и в почтовой карете. Затем день в экипаже по ужасной дороге — одни ухабы, чуть не погибла в вашей сумасшедшей реке, лишилась своих вещей… — она перевела дыхание и продолжила: — Мне крайне необходим отдых. Даже человек, которого я вчера обидела, оказался ко мне добрее, чем вы, пожалел и отдал свою одежду. Вы же, сэр, не только не предложили мне даже чашку чая, но и не поздоровались со мной.
Ленгфорд Райнхарт снова впал в ступор. А Нола с высоко поднятой головой и таким достоинством, какое только можно было проявить в больших мужских сапогах не по размеру, прошла мимо него и закрыла за собой дверь. На это ушли ее последние силы. Молодая учительница встала посреди веранды и глубоко вдохнула. Как раз в этот момент к дому подошел Хэнк Бредли.
Пытаясь говорить так, чтобы он не услышал в ее голосе слезы, Нола окликнула его:
— Как хорошо, что вы здесь, Хэнк! Не могли бы вы отнести мой сундук в здание бывшей школы?
Бредли не смог скрыть свое изумление.
— Вы остаетесь?!
Нола старалась выглядеть спокойной.
— Само собой разумеется! Вы можете представить меня мистеру Хетфорду и познакомить с его детьми?
Он кивнул, но как-то невесело. Нола спросила себя, что здесь опять не так. Какие еще испытания ждут ее сегодня?!
— Не знаю, что у вас там было с мистером Райнхартом, могу только догадываться, но Гален Хетфорд тоже вряд ли будет с вами любезен, Нола. — Хэнк явно был чем-то расстроен.
Молодая женщина вздрогнула. Нет! Она слишком измотана, чтобы выдержать еще одну подобную сцену!
— Я привыкла не ждать ничего хорошего, Хэнк. Так меньше разочаровываешься.
Бредли совсем смутился, и ей стало его жалко. В конце концов, он-то ни в чем не виноват.
— Не обращайте внимания, — продолжила учительница. — Конфликты мне не в диковинку. По сравнению с некоторыми моими бывшими работодателями мистер Райнхарт просто ягненок.
Это не совсем соответствовало действительности, но Нола была полна решимости не дать вредному старику возможности даже через кого-то заметить, как ей было трудно и страшно. Она заставила себя улыбнуться, и Хэнк тоже повеселел.
— Знаете, мне кажется, никто из них вас не забудет.
— В этом Тильден Шелби с вами безусловно согласится.
Нола рассмеялась, и напряжение последнего часа из этих бесконечных суток стало ослабевать.
— Ну идемте же, — решительно сказала молодая женщина.
Глава 3
— Вы предупредили мистера Хетфорда, что я женщина? — этот вопрос по дороге к флигелю управляющего поместьем Нола задала первым.
После разговора с Ленгфордом Райнхартом она была полна решимости заодно уж выяснить отношения и с Галеном Хетфордом.
— Нет. Мне надо было отвести лошадей на конюшню и накормить их. И потом кобылок нужно было еще обсушить. Им сегодня тоже досталось! Но как у вас сложился разговор с хозяином, Нола? Я все еще не могу поверить в то, что мистер Райнхарт разрешил вам остаться!