— Паша, ты не даешь Насте вставить и слова.
Маринка дернула мужа за руку. Мужчина встрепенулся и елейно улыбнулся.
— Ой, простите. Профессиональная привычка.
Извинился, тут же взял слово и провозгласил тост. Я начала уставать от его болтовни. Как Маринка это выдерживает? Теперь понятно, почему она так щебетала, пока мужа не было дома. Спешила выговориться.
— Что вас привело в Ялту, Анастасия?
— Давно Марину не видела.
Я улыбалась, потягивая вкусный, но довольно калорийный бело-шоколадный ликер. Паша пил коньяк, не закусывая. Его глаза постоянно бегали, а лицо выражало крайнее напряжение. Либо он о чем-то усиленно думал, занимая нас отстраненной болтовней, либо он такой по натуре. Маринка извинилась и удалилась в детскую. Дом у депутатской семьи был приличный. Не роскошный, как у нас, но и не на зарплату построенный. Отдавая дань моде, стены украсили картинами художников-абстракционистов.
— У вас на стенах, наверное, висит Моне или Пикассо?
Паша внимательно следил за моим взглядом.
— Нет. Мой муж коллекционирует старинные ружья. Так что у нас другие картинки.
— Большой дом, наверное?
— У вас довольно мило, — улыбнулась я.
— Марина сказала, ваш муж — строительный магнат. Каково сейчас живется строителям?
Паша натянуто улыбался, а глаза оставались ледяными. Я ответила в том же тоне.
— Не хуже, чем крымским депутатам, Павел Борисович.
Он улыбнулся шире:
— Вы знаете, как это непросто — быть депутатом? Ведь каждая собака норовит укусить или хотя бы облаять. Народ нас выбрал, но он же нас и невзлюбил. Так было бы за что! Паришься в душном кабинете с утра до вечера. Вы знаете, какая жара летом в Ялте? Законы принимаешь, местный бюджет рассматриваешь, пытаешься простым людям жизнь улучшить. А они? Мне важные вопросы доверили решать. Я, можно сказать, второй человек в городе…
— А первый кто? — бесцеремонно перебила я.
— Мэр. Я все стараюсь, стараюсь, мне же еще детей на ноги поставить надо. Вам там хорошо в Киеве жить, ни о чем думать не надо, все само в руки плывет. А я как бесплатная проститутка, получаю пять баксов в час и пашу, пашу…
Депутат опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. Я и не заметила, когда он успел так набраться.
— Вы молчите? — вспомнил он обо мне.
— А что говорить? Вы сами для себя прекрасный собеседник.
— Это профессиональное, — отмахнулся он. — Как живется в столице?
— Как платной проститутке, — ответила в его манере.
В комнату вернулась Марина. Мужское нытье слушать надоело. Марина зыркнула на полупустую бутылку «Хеннеси», потом на раскрасневшегося мужа.
— Паша…
— Что?
— Ты утомил гостью своими рассказами.
— Я еще ничего не рассказывал. Ни о рыбалке, ни о нашем последнем пленуме в Симферополе, ни о новогодней вечеринке, где заммэра по экономике так напилась и…
— А давайте пойдем в ресторан, — предложила я, предвкушая тошноту от рассказов, которые меня ожидают.
Марине было неловко, и она всячески пыталась исправить ситуацию.
— Паша устал, он так много трудится на работе… Да и поздно уже. Иди одна, если хочешь.
— Нет, мы тоже пойдем, — заявил Паша.
— Ты пойдешь спать, — зашипела Марина.
— Я не успел рассказать интересные истории.
— Завтра расскажешь, — пыталась Марина успокоить мужа.
— Ладно, оставайтесь, — решила я. — Сама схожу, прогуляюсь.
Семейная пара продолжала выяснять отношения, а я быстро поправила волосы и выскочила из дома. Решила пройтись. Дороги в Ялте оставляли желать лучшего. Благо, депутат выстроил себе дом рядом с пресловутой набережной. Май отличался от нашего и был похож на нормальную весну. С теплым дыханием ветра, красно-желтым закатом, легкими одеждами, встречными улыбками, летящей по ветру музыкой. Я с наслаждением полной грудью вдыхала морской соленый воздух. Какое блаженство жить у моря! За ним убегал в небо синий горизонт, словно коктейль Blue Velvet, синее сапфировое небо мерцало звездами, дышало романтикой, и поскрипывал синий уличный фонарь. Желтый серп одержал победу над тучами и теперь висел в небе как полноправный хозяин.
Ничего, вот достроим наш комплекс, я тоже буду жить как в раю. Встречать рассветы, провожать закаты, кормить чаек и пытаться изобразить на холсте все оттенки морской воды.
Идея съездить и посмотреть на многострадальный «Тезарус» жужжала в голове надоедливой пчелой, но эту мысль я переборола. Порылась в сумочке и достала записную книжку, куда перед поездкой в Крым переписала все нужные телефоны. Набрала домашний номер Петьки, бывшего прораба, скончавшегося при странных обстоятельствах, решила договориться с его вдовой о встрече.
— Алло, здравствуйте, с вами говорит Анастасия Михайловна Ковригина.
— И что?
— Простите за поздний звонок. Вы могли бы со мной завтра встретиться?
— Ради чего?
Недовольный женский голос упорно не хотел идти на контакт.
— Я жена Вадима Ковригина, Анастасия. Ваш муж работал на стройке…
— Поняла уже! Что вам надо?
Мысленно я уже дважды бросила трубку, но заставила себя продолжать разговор.
— Я хочу с вами встретиться.
— Зачем?
— Поговорить.
— О чем?
«Какая упрямая женщина!»
— О смерти вашего мужа.
Повисло секундное молчание. Я сглотнула, ожидая приглашения в гости.
— И что?
— Э-э, простите, запамятовала, как вас зовут?
— Ирина.
— Ирина, ваш муж был здоровый и крепкий мужчина, умер от сердечного приступа на рабочем месте. Вас это не настораживает? Я бы хотела поговорить с глазу на глаз. Как-то неудобно о таких вещах по телефону…
— Вы виноваты в его смерти.
— Я???
— Вы или муж ваш. Заставляли мужика работать по 16 часов в сутки, вот он и не выдержал.
— Мы никого не заставляли, — получалось, будто оправдываюсь. — Есть календарный график, в договоре указано…
— Плевать мне на график! Сгорел Петька на стройке. Вы виноваты!
— Позвольте, Ирина. Обвинять меня в смерти вашего мужа — это клевета, за которую…
— А кто мне мужика вернет? Кто? Вы? Или те деньги, которые ему платили? Они мне его вернут?
Женщина была не из робкого десятка. Да, это не тихая жена Залевского. Это бой-баба, под стать громогласному покойному Петьке.
— Ирина, успокойтесь. Давайте встретимся и поговорим. Я сейчас в Ялте, могу подъехать в любое время, куда скажете. Это не телефонный разговор.
— Видеть вас не желаю!
Я понимала, что в любой момент могу услышать гудки отбоя. Судорожно соображала, чем зацепить эту женщину и увлечь, чтобы продолжить разговор.
— Прошу вас, ответьте на последний вопрос! — взмолилась я.
Трубка молчала.
— Ирина?
Трубка мыкнула.
— Скажите, Петр ранее жаловался на боли в области сердца или на повышенное давление, на отдышку?
Трубка молчала. Я испугалась, что Ирина отключилась, а мне просто не слышны сигналы отбоя.
— Ирина!
— Че орешь в ухо? — отозвалась женщина.
— Простите. Я думала, вы не слышали вопрос.
— Да не помню я такого.
Петькина вдова перешла на миролюбивый тон.
— Он не жаловался на сердце? — переспросила я.
— А мужики че, жалуются на здоровье? Или признаются, где у них болит? Вовек не узнаешь, пока не свалится.
Разговор с Ириной не дал результатов. Хотя отрицательный результат — тоже результат. Получается, что Петра сердце не беспокоило до того дня, пока у него не случился приступ. Надо раздобыть его медицинскую карточку и хорошенько изучить. А если он никогда ни на что не жаловался, в больницу не обращался, что я там увижу? Ничего. Спросить у людей, которые в тот день были рядом с ним? Может, ему, как и мне, подсыпали отраву, и она оказалась смертельной? Для этого надо найти бригаду, всех этих людей. А Вадим говорил, что после смерти прораба там столько работников поменялось. Где их искать? Может, в полиции остались результаты вскрытия, протоколы опроса свидетелей и другие факты, которые послужили бы для меня зацепкой? Но что я скажу в полиции?
С такими хмурыми мыслями добрела до «Интуриста». Новогодние гирлянды у входа сияли и переливались. Май месяц, а у них просроченные украшения. Как в анекдоте. Я почувствовала, как сильно устала. Не привыкла ходить пешком на большие расстояния. Да еще на шпильках. Зашла в ресторан. Посетителей немного, решила остаться, выпить и перекусить.
За столом уткнулась в меню, изучая ялтинские цены. Не успела определиться с выбором, как появился официант.
— С вами желает познакомиться мужчина.
Я поправила кудри, откинулась на спинку стула, захлопнула меню и сделала вид, что не расслышала:
— Бутылку шампанского и порцию пломбира с растопленным шоколадом.
— Какое шампанское предпочитаете? Есть «Советское», «Крым», «Золотая Балка», «Одесса», «Французский бульвар», «Артемовское», «Магнат»…
— Пусть выберет мужчина, который желает со мной познакомиться, — перебила я мальчишку.
Официант заморгал, выпрямился и удалился. Через пять минут на столе нарисовалась бутылка и мороженое в вазочке. Мальчик аккуратно наливал в бокал шипучий напиток, заложив вторую руку за спину. Бутылка укрывалась белой салфеткой, и мне никак не удавалось определить название и, соответственно, стоимость, в которую меня оценили. Откланявшись, паренек удалился. Не тронув шампанское, занялась сладким лакомством.
— Не понравился мой выбор?
Я встретилась глазами с мужчиной. Он с интересом наблюдал за мной сквозь линзы очков. Широкие усы целиком скрывали губы. Было непонятно, есть ли у него вообще рот.
— Я не пробовала.
— Так попробуйте, — предложил он, нависнув сверху, как зонт.
Приглашать незнакомого мужчину за столик совсем не хотелось. Если уж флиртовать с кем-нибудь местным для развлечения, так пусть он будет по меньшей мере мне симпатичен.
— Так и будете стоять? — спросила я, имея в виду, что мужику неплохо бы возвратиться на свое место.
— Спасибо.
Мужик галантно поклонился, присел на свободный стул и к