— Вадим, зря ты так.
Я одернула его руку, отстранилась, прошла в зал и села на диван. Он последовал за мной.
— Я предупреждала Снежану, просила, уговаривала одуматься, бросить свое увлечение. Ты думаешь, я не видела ее горящих влюбленных глаз? Как это Леньчик так долго их не замечал? У нее золотой муж, я ей сто раз это повторяла.
Вадим внимательно слушал, не перебивая. Я распалялась все больше, вскочила с дивана и стала ходить взад-вперед, как поломанный маятник, как перед этим Вадим.
— Леньчик для нее царь и бог, а этот танцор? Что она в нем нашла? Говорила, говорила ей, — я закрыла руками лицо и плюхнулась обратно на диван. — Вадим, что теперь будет? Леньчик ее не простит?
— Он ее выставил, подал на развод. Не простит.
Я в отчаянии замотала головой, потом глубоко вздохнула:
— Сама виновата. Не ценила, что имела. И советов подруги не слушала.
— Зачем ты мне врала?
Вадим, прищурив глаза, наблюдал за всеми моими движениями.
— Ее прикрывала, дурочку. А ты бы как поступил на моем месте?
Он промолчал. Я настаивала.
— Вот тебе звонит друг и просит прикрыть на вечер. Советов не слушает, но твоей помощи требует. Ты жертвуешь семейным ужином, чем-то еще, покупаешь билеты на концерты, которые тебе не интересны, посещаешь их одна, потому что подруга в этот момент…
Я осеклась, вскинула руки к потолку и бессильно выдохнула:
— Женская дружба. Это называется «женская дружба».
Вадим помолчал, потер пальцами виски, кивнул:
— Ну, допустим. Телефон почему поменяла?
— Украли.
— Украли? Ты сказала, что потеряла.
— Потеряла, украли — какая разница? Это в торговом центре было. Обнаружила пропажу, когда вернулась в машину.
Вадим смотрел подозрительно.
Для пущей убедительности я принесла одну из своих сумок и распахнула перед его глазами.
— Из сумки вытащили. Видишь, как легко открывается? Хорошо, что кошелек при мне остался.
Я жалобно всхлипнула и приложила ладонь к глазам:
— Представляешь, это ведь в центре города было. Днем, у всех на виду!
— Ладно-ладно, успокойся. Купим новый. До завтра потерпишь?
— Да, — жалобно отозвалась я и крепко обняла мужа.
Утром следующего дня я пересмотрела все семейные фотоальбомы и убедилась, что с братом Вадима совсем не знакома. Его не было на свадьбе, и все последующие наши приглашения он стабильно игнорировал. Я была влюблена, безумно счастлива и на родственников не обращала никакого внимания. Родители Вадима погибли задолго до нашей встречи, а всякие братья-сестры меня не интересовали. Учитывая скоропалительную женитьбу, могла предположить, что поступок Вадима они не одобрили, и до сих пор дружно демонстрируют презрение.
Сейчас дело приняло иной оборот. Необходимо было узнать о родственниках мужа как можно больше. Я разливала по фарфоровым чашкам ароматный горячий напиток, ждала, когда муж, выйдя из ванной, присоединится ко мне на кухне.
— Вадим, как твоя командировка?
— Нормально.
Он присел за стол, отхлебнул кофе и придвинул к себе тарелку с блинами.
— Знаешь, я так отвык от твоих завтраков…
Я улыбнулась и поцеловала мужа в щеку. Небрежно поинтересовалась:
— Ты с кем в командировку ездил?
— С Жуковским.
— Директор твой?
— Коммерческий.
— Я думала, ты с братом поехал. Наверное, попутала что-то?
Вадим перестал жевать. Вопрос немой паузой повис в воздухе.
— Перепутала, — я улыбнулась самой невинной из своих улыбок.
— С чего бы?
— Не знаю. От одиночества, наверное. Разбирала альбомы в твое отсутствие, нашла вашу семейную фотокарточку, когда еще были живы родители. Вы там все вместе. Такие милые. Сколько тебе на ней?
— Восьмой класс. Это последнее фото перед аварией.
Вадим нахмурился и допил кофе одним глотком.
— Мы никогда не говорили об этом… — осторожно начала я.
— Стоит ли начинать?
Вадим оделся и ушел. Тема болезненная, но «докрутить» ее надо. Вернется с работы, продолжим.
Снежана ревела так, что разрывалось сердце.
— Он выставил меня за дверь! — рыдала подруга. — Просто закинул в чемодан пару платьев и все! Вытолкнул из квартиры и закрыл дверь.
Слова утешения иссякли. Да и что тут можно сказать? Женщина, полностью зависящая от мужчины, будет тяжело переживать. Это естественно.
«Я предупреждала», — очень хотелось сказать мне, но я молчала.
— Где твой Дионис?
— Борисфен, — поправила Снежана.
— Какая теперь разница? Как вообще твой муж обо всем узнал? Снежана, меня не было четыре дня. Как ты успела все провалить?
Она еще хлюпала носом, но вполне была способна разговаривать.
— Он вернулся раньше.
— Не поняла. Ты что, приводила своего мачо домой?
— Ну, да. Пустой дом, зачем по углам прятаться?
— Ты в своем уме? — я задохнулась от негодования. — Снежана, у вас дом напичкан камерами. Ты чем думала?
— Правда?
Она наивно таращила на меня глаза, не веря услышанному. Ну что ей сказать? Блондинки — ведь те же люди, только с умом у них проблематично.
— Снежана, как тебе вообще удалось выйти замуж?
— Родители так решили.
— Ах, да. Я забыла. Извини.
Я нервничала и хотела высказать ей все, что вчера мне пришлось пережить дома. О ссоре с Вадимом. Но ей было плохо. Очень. И мои проблемы по сравнению с ее катастрофой казались мелкими.
— Мне надо как-то вернуть мужа, — заныла она.
— Отличная идея! Только почему она тебе в голову не пришла, когда ты любовника в дом привела? Еще и меня подставила.
— Я не подставляла, он сам все понял. Где была, и почему концерты и ночные сеансы кино…
— Спасибо, что предупредить успела!
Я брызгала ядом и не могла сдержаться.
— Прости, — завыла она с новой силой, — ты моя единственная подруга. Не бросай меня.
— Ладно, прекрати. Что дальше думаешь делать?
— Леньчика возвращать.
— А мачо-мэн как же?
— Он без денег.
— Ясно. К хорошему привыкла? План есть?
— Нет. Но ты мне поможешь.
— Дорогая, может, ты поинтересуешься, как у меня дела? Может, мне нужна твоя помощь?
Снежана прекратила рыдать мгновенно.
— Помощь? У тебя проблемы?
— Представь себе.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Я не выдержала и рассказала подруге подробности своего крымского расследования. Все-все. О фирме «Сталекс» тоже.
— Едь в Харьков и все сама узнай. Что может быть проще?
— Снежана, дорогая, но я даже не знакома с этим человеком. Как ты это себе представляешь?
— Но ведь ты в Крым съездила. К таким же незнакомым людям. Что тебе мешает поехать в Харьков и все узнать?
Я подумала, что даже в голове блондинки иногда рождаются интересные мысли.
Результаты серфинга в интернете положительных результатов не дали. Фирма «Сталекс» занималась какими-то запчастями к иномаркам, и президентом ее значился человек с фамилией Дятков. Как это связано с братом Вадима? Надо лететь в Харьков. Опять надо было что-то соврать мужу.
Вечером мы ужинали в грузинском ресторане. Вадим был так же невесел, как и утром. Ждать подходящего момента времени не было. Я завела разговор о семье. Это было рискованно и никак не оправдано. Но мучившая меня цепь странных смертей на одном объекте не давала времени плавно подготовиться, давила грузом неопределенности.
Вот что я узнала.
После смерти родителей брат Вадима Сергей Ковригин унаследовал небольшое состояние, включающие столичную «двушку» и старенькую «Волгу». Он был старше Вадима на пять лет. Наибольшее внимание старшего сына привлек именно автомобиль. Сергей часами пропадал в гараже, перебирая по запчастям доставшийся в наследство раритет на колесах. Его манила возможность обзавестись личным авто в двадцатилетнем возрасте. Эта увлеченность и предопределила будущее парня. Он стал неплохим автомехаником, устроился на работу в одну подпольную контору, а когда достиг вершин мастерства, решил работать на себя. Но открыть свое предприятие в середине 90-х ему не удалось. Или не дали. История об этом умалчивает. Тогда он рванул в Харьков с целью скрыться от конкурентов и начать новое дело с нуля. Что-то ему удалось. Идея вдохновила местного авторитета Дяткова, который спонсировал открытие ремонтной мастерской, оформив все положенные документы. Таким образом Сергей Ковригин осел в Харькове, лелея надежду в будущем вылезти из-под машин, одеть чистую рубашку и возглавить созданное его руками предприятие.
В это время в Киеве его младший брат окончил школу, связался с темной компанией и благополучно «профукал» родительскую квартиру. Этот неблагородный поступок навсегда развел братьев по разные стороны дороги. Сергей не простил Вадиму бесшабашного отношения к жизни. С тех пор Ковригины не общаются. И не важно, что Вадим давно изменил вектор своих интересов, создал успешный процветающий бизнес, старший брат остался навсегда при своем мнении. А дальнейшие громкие стройки Ковригина-младшего только раззадоривали старую обиду.
— Он не приезжает даже на могилу родителей, — заключил Вадим.
Я молчала. Мысли разъедали сознание. Почему взрослый мужчина до сих пор живет старыми обидами? Почему ошибки, совершенные по малолетству, важнее, чем кровное родство? Может, дело не в той старой квартире? Может, Сергей не может простить Вадиму достигнутого успеха? Ведь за два десятилетия братья ни разу не виделись и даже не общались. Чем это объяснить в наш век передовых IT-технологий? И почему Вадим не хочет наладить эту связь?
— Дорогой, давай пригласим твоего брата к нам в гости!
— Зачем?
Вадим перестал жевать.
— Познакомимся. Мы женаты семь лет, а я с ним до сих пор не знакома. У него, наверное, тоже есть жена, дети?
— Не знаю, — Вадим отложил вилку и нож. — Раньше тебя это не беспокоило. Что изменилось?
— Ничего. Просто хочу познакомиться с твоей семьей.
— Ты — моя семья. И точка.
Я угрюмо кивнула. Вадим сердит. Он сердит на своего старшего брата. Но почему? За что? За то, что тот оставил младшего, подростка, одного в большом городе? Что не взял с собой? За то, что Вадиму пришлось самому справляться со всей этой навалившейся на него взрослой жизнью? Неудачные первые сделки, темные компании, драки и КПЗ, азартные игры, квартира, ушедшая за долги, — всего этого не было бы, если бы братья жили вместе. Если бы старший был примером и защитой для младшего. За это Вадим злится на Сергея?