Эрин нерешительно проговорила:
— Мы не могли остаться у меня.
— Почему?
Она не знала, стоит ли сейчас говорить Бет о том, что Эндрюс вломился в ее дом. Если Бет решит убежать, Эрин не сможет помешать ей. Вот Зак смог бы.
Бет нахмурилась.
— Эрин, что произошло?
— Кто-то вломился в мой дом прошлой ночью. Там все разбито и переломано.
— Рон... — эхом отозвалась Бет. Эрин вздохнула.
— У нас нет доказательств.
— Вы сообщили в полицию?
Эрин поняла, что имеет в виду Бет.
— Полицейские спрашивали, но Зак решил, что еще не время называть имя.
Бет опустила глаза.
— Это моя вина. Я сказала Заку, что не хочу осложнять жизнь Ронни. Но, кажется, он сам создает себе проблемы.
— Он не контролирует себя, Бет. Вас необходимо где-то спрятать.
— Я должна поехать домой. Попытаться успокоить его.
— Слишком поздно. Хватит вам его выгораживать. Позвольте Заку заявить в полицию, пока он не ранил кого-нибудь еще.
Бет мучительно раздумывала над словами Эрин.
— Я не знаю, что делать.
— Нет, знаете. Ради вашей безопасности это нужно прекратить. Да и ради его безопасности тоже. Он может совершить непоправимое, прежде чем согласится принять помощь. Сделайте это, пока не стало слишком поздно.
Бет ладонью вытерла слезы, которые покатились из ее глаз, потом тихо сказала:
— Хорошо. Я подумаю.
— Если вы согласны, я могу позвонить Анн, чтобы она все подготовила. Потом мы решим, где вас поселить.
Бет кивнула.
— Если это не слишком трудно.
— Совсем не трудно. Мне нужно только принять душ и одеться. Потом я поеду в приют, поговорю с Анн, и она вам перезвонит.
Прежде чем Эрин встала, Бет удержала ее руку.
— Спасибо, Эрин! Что бы ни случилось, я очень благодарна вам за то, что вы делаете.
Зак вернулся домой после нескольких часов бессмысленного разглядывания кипы документов, заниматься которыми у него не было ни малейшего желания. Он услышал, что в ванной кто-то есть, и взглянул на часы. Почти девять. Бет проснулась. Отлично.
Аккуратно сложенная пижама лежала в углу дивана. Значит, Эрин ушла. Наверное, отправилась в приют, лишь бы не видеть его.
Он не мог смириться с тем, что она не захотела впустить его в свое сердце. Теперь он не знал, должен ли бороться за нее или постараться забыть. Наверное, Рон прав: она осудила его слабость и потеряла интерес к нему. Что ж! Ее трудно винить.
Пройдя в кухню, он услышал, как дверь ванной открылась.
— Хочешь кофе, соня? — крикнул он.
— Нет, я должна ехать в Центр, я опаздываю.
Зак замер.
Эрин!
Он не был готов увидеть ее сейчас.
Зак засыпал кофе, борясь с желанием подойти, обнять ее, поцеловать. Он зажмурил глаза, стараясь овладеть собой, затем повернулся.
Эрин стояла посреди гостиной, одетая в вечернее платье, и вытирала полотенцем волосы. Его сердце замерло. В этот момент он понял, как трудно ему будет забыть ее.
— Ты устала, — произнес он.
Продолжая вытирать волосы, Эрин отозвалась:
— Ничего, я справлюсь. Бет в кухне?
— Нет. Наверное, еще спит.
— Она встала рано. Может, снова легла?
Зак похолодел от ужаса. Он кинулся в спальню. Бет не было. На аккуратно заправленной постели лежала записка. Он схватил бумажку и прочитал:
«Зак, я должна вернуться к Рону. Иначе, боюсь, он придет за тобой. Я никогда себе не прощу, если он причинит боль тебе или Эрин.
Прости!
Бет».
— Черт возьми! — выкрикнул Зак.
Вбежала Эрин, заметила записку у него в руках.
— Что там?
Он смял бумажку и заметался по комнате.
— Она возвращается к нему.
Эрин зажала рот ладонью, чтобы не закричать.
— Господи, нет! Как охрана пропустила ее?
— Она, наверное, дождалась смены, а затем прошла через задний двор. Кроме того, я предупреждал ребят, чтобы они ни в коем случае не пускали Рона, но не сказал, что надо удерживать ее.
Зак тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками.
— Знаешь, что это значит?
— Что?
— Он снова выиграл.
— Это моя вина. Я рассказала ей о том, что произошло.
Зак вскочил, пытаясь сдержать раздражение.
— Зачем ты это сделала?
— Я думала, что смогу убедить ее уехать в Даллас. Она же решила, что единственный путь все уладить — вернуться к нему.
Зак поискал в кармане ключи и устремился к выходу.
— Я еду к ним. Надеюсь, еще не поздно.
Эрин встала, заслоняя собой выход.
— Ты не сможешь вернуть ее.
— Смогу.
— Бет должна все решить сама. Но кое-что можно попробовать сделать, хотя это тоже рискованно.
— Что?
— Урезонить Рона.
Неужели она не понимает, с кем имеет дело?
— Нет, он обозлится еще больше. Он будет мучить Бет. И не задумываясь причинит боль тебе.
— Когда же это кончится, Зак?
— Я не знаю. — Он действительно не знал. Он не мог думать сейчас, а Эрин ждала, что он примет решение. Единственно правильное решение.
Она подошла к телефону и сняла трубку.
— Что ты делаешь? — спросил Зак.
— Звоню Анн, чтобы она за мной заехала.
Он облегченно выдохнул. По крайней мере, она звонит не в полицию.
— Я могу отвезти тебя.
— Нет. Мне нужно побыть одной, все обдумать. Так же, как и тебе.
Зак решил не спорить с девушкой.
— Хорошо. Я позвоню тебе позже. Один из моих ребят проследит, чтобы ты добралась благополучно. И не возвращайся пока домой.
— Я должна, Зак. Я не могу скрываться. Как и ты не можешь убегать от своих проблем.
В тот же день Эрин отправилась домой. Снаружи дежурил человек Зака. Эрин не знала, с чего начать. Она неуверенно подошла к обломкам музыкальной шкатулки — единственной вещи, которую ей было по-настоящему жалко. Все остальное можно со временем восстановить. Собирая кусочки, один за другим, она с трудом сдерживала слезы.
— Эрин, что здесь произошло?
Это был голос отца. Вот уж кого она не ждала и не хотела видеть среди полного разгрома.
— Я бы хотела сказать, что у меня была развеселая вечеринка, но, боюсь, на это не похоже.
Его взгляд скользнул по комнате.
— Это тот человек, который угрожал тебе?
Эрин пожала плечами.
— Возможно. Но теперь все уже успокоилось.
— Он преступил закон и ответит за это, я тебе обещаю.
От мысли, что Эндрюс сам является стражей закона, у Эрин закружилась голова.
— Не предпринимай ничего. Его жена вернулась к нему, так что он угомонится.
— Ты не можешь это знать.
— Могу, отец. Он получил, что хотел, — свою жену. Теперь я не интересую его.
Роберт сделал шаг к дочери.
— Но рисковать глупо. Тебе лучше переехать ко мне, пока полиция не задержит его.
— Нет. Я перееду в город.
Он скрестил руки на груди.
— Но зачем? У меня много комнат. Я позабочусь о тебе.
— Мне уже давно не нужна нянька. И надсмотрщик тоже.
— Ты, надеюсь, не собираешься перебраться к этому парню-охраннику.
— А что, если бы собралась?
— Это было бы неправильно.
Эрин нервно рассмеялась.
— Кажется, тебя не волновали вопросы морали, когда я жила с Уорреном.
— Это разные вещи. Уоррен был...
— ...задницей. Он ни черта не знал о том, что значит любить, быть добрым и нежным. Он лишь карабкался наверх. Теперь он получил, что хотел. А я никогда не была нужна ему.
— Насколько я помню, это ты расторгла помолвку.
— После того, как он потребовал, чтобы я бросила свою работу.
Роберт тяжело вздохнул.
— Давай не будем ворошить прошлое. Сейчас меня беспокоит твое будущее. Этот парень из охраны не твой тип.
Эрин почувствовала, что у нее, кажется, поднимается давление.
— Это не имеет значения, поскольку мы не собираемся жить вместе.
Лицо Роберта смягчилось.
— Отлично. И все-таки тебе лучше переехать ко мне. Откровенно говоря, я скучаю без тебя. Мы отлично спорим.
— Если тебе так одиноко, почему ты не попросишь Уоррена и его новую жену — Мисти, кажется, — перебраться к тебе?
Эрин заметила тень, набежавшую на лицо отца, и пожалела о сказанном. Она знала, как он одинок после смерти мамы.
Ей захотелось обнять отца. Они так давно не были откровенны друг с другом. Она даже не знала, как он воспримет порыв дочерней нежности. Эрин подошла к нему и коснулась его руки.
— Я очень ценю твое предложение, но моя новая квартира в двадцати минутах отсюда. Мы по-прежнему каждую неделю будем встречаться за обедом.
— Ловлю тебя на слове! — Он посмотрел на обломки шкатулки. — Это карусель, которую тебе подарила мама?
— Да. Боюсь, она непоправимо сломана.
Лицо Роберта Брейли осветилось грустной, задумчивой улыбкой.
— Я помню, когда она подарила ее тебе. Она так любила делать тебя... нас обоих... счастливыми.
Сердце Эрин защемило, а глаза затуманились.
— Тебе очень не хватает ее? — мягко спросила она.
— Каждый день я тоскую по ней. Ты так на нее похожа.
Эрин походила на мать только внешне.
— Я похожа на тебя!
Отец искренне удивился:
— На меня?
Эрин улыбнулась.
— Кто, как ты думаешь, внушил мне, что жизнь бесполезна, если человек не занимается своим делом? Ты! От тебя моя уверенность. Моя сила. Именно поэтому мы все время препираемся.
— Пожалуй, ты права. — Роберт провел ладонями по лицу. — Так я не могу тебя уговорить?
— Не в этот раз.
— Не в этот? Можно подумать, мне когда-нибудь удавалось переубедить тебя!
Она улыбнулась.
— Да, вообще-то никогда. Но мое упрямство тоже от тебя.
Отец улыбнулся в ответ.
— Тогда ладно. Есть еще одна вещь. Похоже, твое дело на пути к успеху. Джордж Дентон вложил сто тысяч долларов в приют в память о своей матери. Он только просит назвать комнату в ее честь.
Эрин чуть не закричала от радости. Этот день не так уж и плох.
— Отлично! Как ее зовут?
— Минерва Уэйнрайт Дентон.
— Комната Минервы!
С минуту они стояли молча, глядя друг на друга. Потом Роберт Брейли приблизился к дочери и обнял ее. Эрин наслаждалась этим моментом близости.