Хлоя, не в силах удержаться на ногах, ухватилась за край столешницы, сердце готово было выпрыгнуть из ее груди. Хорошо, что Деклан не видел ее.
Ни одна женщина не устоит перед таким мужчиной!
— Ну, значит, договорились. Жду вас в своей ванной в пять.
С Марком Хлоя прожила почти год. Почему она никогда не помогала ему бриться? К ее удивлению, этот процесс оказался весьма интимным.
Деклан сел на табурет, широко расставив ноги, а Хлоя встала между его коленями. В небольшой ванной она почувствовала себя зажатой в тиски, но не стенами, нет, а его близостью.
Она задерживала дыхание каждый раз, когда прикасалась бритвой к его покрытой пеной щеке. Руки дрожали. Его дыхание обжигало ее.
— Вот так. — Деклан взял ее руку и направил.
Хлоя пыталась сосредоточиться, желая быть как можно аккуратнее, но его прикосновение затмило ее разум.
Он опустил руки и сказал:
— Теперь понятно?
— Думаю, да, — ответила она.
Хлоя вымыла лезвие и снова принялась за дело. Его запах сводил ее с ума. Деклан сидел не шелохнувшись.
Хлоя посмотрела ему прямо в глаза. Она ожидала увидеть мутные, серого цвета глаза слепца, но увидела темно-карие, почти черные. Они еще не потеряли былой блеск.
— Хлоя, — сказал он.
— Да, мистер Карстеарс.
Она слегка наклонила его голову, аккуратно дотронувшись до подбородка.
— Я просто хотел удостовериться кое в чем, — прошептал он. — И перестаньте называть меня мистер Карстеарс. За последние несколько минут мы с вами стали очень близки, не находите? Да и я сейчас не в том положении — как-никак вы держите бритву у моего горла.
Хлоя ничего не ответила. Она лишь наклонила его голову на другую сторону. Его лицо было в нескольких сантиметрах от ее груди, и она почувствовала, как ее соски затвердели.
— Я — ваша подчиненная.
Нет, это было слишком. Она должна соблюдать дистанцию, не хватало только называть его по имени.
— И, пользуясь своим положением, я могу заставить вас не обращаться ко мне столь официально.
Хлоя молча покачала головой. Было во всем этом что-то завораживающее. С каждым движением ее руки лицо, покрытое пеной для бритья, вновь приобретало знакомые очертания.
— Ну давай же, Хлоя… — шепнул он.
— Что, простите?
— Назови меня по имени.
— Не думаю, что стоит…
Нет, она не могла переступить через эту грань, назад дороги нет.
— Вы не выполняете мое распоряжение. — Голос его ласкал ее точно шелк.
— А вы приказываете? — Она посмотрела на его губы.
— Как же вас приняли на эту должность, если вы не желаете исполнять вполне разумные приказы?
— Ну если вы, конечно, этого так хотите.
— Да, хочу.
Если бы Деклан мог видеть, то его взору сейчас предстали бы ее полные груди. Не поэтому ли Хлоя заметила на его лице легкую улыбку? Она быстро отступила, но Деклан не выпустил ее, зажав коленями.
Нет, она больше не в силах этого выносить!
— Хорошо, как скажете.
— Ну давай, произнеси громко мое имя.
— Деклан, — выпалила она.
Ну вот и все! Вроде бы прозвучало уверенно!
— Умница! А теперь не медли больше, знаю, что выглядит ужасно, но это всего лишь кожа. Так что давай побыстрее.
Сначала Хлоя никак не могла понять, о чем он говорит. Ах вот оно в чем дело! Шрам! Он думал, она боится его трогать.
Она снова аккуратно вымыла лезвие.
— Мне он не внушает отвращения, — проронила она и сама не поняла, как мысли превратились в слова.
— Вот этого не надо! Не надо мне врать, чтобы угодить. Я и сам прекрасно знаю, что выгляжу как старый черт!
— Нет, — прошептала она.
На лице Деклана появилась презрительная ухмылка. Он сделал глубокий вдох, раздув ноздри:
— Нет? Ну скажи тогда, на кого я похож?
Хлоя тут же почувствовала гнев и ярость, волнами исходившие от него. Но не страх овладел ею, желание!
— Давай, Хлоя! Я же должен знать!
Она не могла противиться ему.
— Я же не говорила, что он прекрасен.
— Это верно.
Руки ее сами сжались в кулаки.
— Но он не так ужасен, как вам кажется, он делает вас… мужественнее.
Слава богу, она не выдала ему всего, что думала. Если бы не шрам, Деклан выглядел бы слишком уж совершенно. Эта лилово-синяя полоса на щеке делала его невероятно сексуальным и опасным.
— Значит, мужественней, вот ведь как! — рассмеялся он. — Что ж, неплохо!
— Это правда.
Раздражение нарастало. Почему он не верит ей? Деклан покачал головой и опустил руки на бедра, будто пытаясь удержаться от желания схватить Хлою и посадить к себе на колени.
— Не нужно меня жалеть, — сердито прорычал Деклан.
Она пожала плечами и бросила ему в ответ:
— Сначала сами перестаньте себя жалеть.
Ее слова словно ножом разрезали густую тишину.
Хлоя положила бритву в раковину и уставилась в черные как ночь глаза. Она не могла поверить, что осмелилась так ответить хозяину.
Хлоя была слишком неравнодушна к нему, чтобы утаивать правду. Ну что ж, если Деклан решит уволить ее после резкого высказывания, пускай, главное, она ни о чем не жалеет.
Вдруг он прикоснулся к бедрам Хлои, затем нашел ее руки и, крепко сжимая их, заставил ее прикоснуться к шраму. Хлоя почувствовала неровность кожи. Но это нисколько не отторгало ее, напротив, от его прикосновения она ощутила приятное жжение в низу живота, желание разгоралось в ней с каждой секундой.
Деклан провел ее руками по шраму, и Хлоя почувствовала каждый сантиметр огрубевшей кожи. Для нее это было наказанием и лаской.
Его запах проник к ней под кожу через тонкую кожицу пальцев. Их сердца бились в унисон. Как ни старалась, Хлоя не могла подавить в себе необузданную страсть.
Теперь ее руки почти касались его губ.
— В этом моя мужественность? — прошептал он.
Хлоя не успела проронить ни слова, как он убрал ее руки от своего лица. С ее тонких пальцев стекала пена для бритья, капала белыми пятнами на пол.
Он так крепко ее сдавил, что она почувствовала боль.
— Или в этом? — Деклан прижал ее руку к своей ноге, где был еще один шрам.
Хлоя вновь почувствовала неровность кожи на мускулистом теле. Сердце бешено билось в груди.
Шрам был крупный и неровный.
— Ну, как ты это еще назовешь? — В голосе его больше не было издевки.
Эти несколько недель Хлоя восхищалась, с каким рвением Деклан стремился приспосабливаться к новой жизни, жизни во тьме. Каждый день он с такой уверенностью безошибочно шел к бассейну, зная каждый сантиметр пространства, в котором перемещался. Он не бросил бизнес, мужественно продолжал управлять многомиллионной компанией.
Только сейчас, ощущая, как бежит кровь по его венам, она понимала, каких усилий ему стоило держать себя в руках.
— Ну что, Хлоя, вот, значит, что, по-твоему, делает меня мужественным. Шрамы?! Выходит, я еще должен быть благодарен судьбе за то, что со мной случилось, теперь я выгляжу благородно. Вот как!
— Может, это вам уже не раз говорили, но есть люди, которым приходится похуже вашего. Вы вполне здоровы, не прикованы к постели, у вас есть прекрасная работа, да и живете вы как король. У миллионов людей этого нет.
Она знала, что говорит. Ее опекун Тед всегда был полон сил и нескончаемой энергии, но после смерти жены его хватил удар. Левую часть тела полностью парализовало, говорить он больше не мог. Теперь он лежал в клинике и, видимо, останется там до конца своих дней. Затем — Марк. Он умер в двадцать два года. Подумать только! Совсем молодой. Это была самая ужасная трагедия в жизни Хлои.
— Ты права, многие мне такое говорят, — кивнул Деклан.
— Простите, вы, наверное, не готовы слышать правду.
Она уловила в его неподвижных глазах искру, вспыхнувшую на считаную долю секунды.
— Знаешь, как меня раздражает каждый раз выслушивать эти россказни про людей, которым сейчас гораздо хуже, чем мне? Про то, как стоит всегда надеяться на лучшее и как мне на самом деле повезло? Эта нелепая надежда на выздоровление кажется мне Святым Граалем, если честно.
— Нет.
— Конечно же нет. Откуда тебе это знать?
Деклан вдруг встал, слегка оттолкнув ее, чтобы пройти. Он все еще держал ее за руку.
— С тобой-то все в порядке, твоя жизнь не изменилась в одночасье, тебе не нужно пытаться заново учиться тому, что ты без труда раньше делала каждый день. Я никогда не задумывался, как это прекрасно — просто проснуться и увидеть вокруг себя комнату, свет, сочащийся сквозь шторы. Понимаешь, никогда! — Он коснулся ее губ. — Тебя не преследует одна и та же мысль каждый день, каждый час и каждую секунду — мысль, что ты могла спасти человеку жизнь, могла, но не сделала этого.
Хлоя прекрасно понимала, что Деклан говорил об Адриане, и сердце ее сжималось. Она хотела ответить, что ей тоже знакомо это чувство. После смерти Марка она долгое время упрекала себя в том, что не распознала признаков менингита, его ведь могли спасти.
Деклан наконец выпустил ее руку из своей, но с места не сдвинулся, а стоял перед ней, возвышаясь.
Нет, Хлоя не должна ничего подобного испытывать к человеку, который дал ей работу и платит за ее услуги, но тело отказывалось слушаться. Она сгорала от желания.
Деклан вновь дотронулся до ее лица, медленно провел по губам, скулам, точно пытался представить, как она выглядит.
С Марком все было иначе. Они много смеялись вместе, радовались мелочам, улыбались друг другу, вот что вызывало чувства к нему. Как она могла сейчас таять от одного прикосновения слепого человека, который столько раз грубил ей?!
— Сколько тебе лет, Хлоя Дэниелс?
— Двадцать семь. — Она выпрямилась и высоко задрала голову, его рука скользнула вниз, к шее.
Она жадно хватала воздух губами, сознание ее было затуманено.
— А вам?
— Мне тридцать четыре, я весь в шрамах и слепой. Уже не тот, что прежде. — Он сказал это так, будто больше не чувствовал себя мужчиной. — А ты, Хлоя Дэниелс, такая молодая, и кожа