ограниченное число спариваний и убежден, что иначе и быть не может. Других самцов он по возможности от самок отгоняет.
Инстинкт среднерангового. Среднеранговые самцы менее ответственны, чем вожак, они контролируют низкоранговых, добиваются благосклонности самок подкормкой, так как стоят ниже их в иерархии стада, ценят сексуальные подачки и боятся вожака. Когда вожак слабеет, самый сильный из среднеранговых занимает его место, и у него включается инстинкт вожака.
Инстинкт низкорангового. Низкоранговый имеет очень низкую самооценку, боится среднеранговых, боготворит вожака, а о самках только мечтает. При попытке совокупиться с самкой отгоняется самками и среднеранговыми самцами. Жизнью не дорожит. О себе не заботится. Но угождает другим в надежде на их благосклонность. В отсутствие прессинга занимает позицию среднерангового, в связи с чем у него включается соответствующий набор инстинктов.
Интересно, что самец с включившимся инстинктом вожака, практически не способен снизить свой ранг в иерархии. Это необратимо. Он может быть убит, изгнан, но не понижен. В одиночном состоянии у него работает усеченная версия инстинкта вожака — инстинкт самца одиночки. Режим «вожак без стада». Ранг среднерангового может быть понижен до низкорангового.
Таким образом можно условно считать, что у биологического вида Человек разумный по сути есть 4 пола. Самки и три пола самцов — высокоранговые, среднеранговые и низкоранговые. Какого пола самец, определяется той инстинктивной программой, которая в настоящее время активна в его мозгу. Этой программой определяется и его поведение, включая психофизиологические элементы, и поведение самки в отношении данного самца. Последние три пола обычно называются одним словом — мужчины. Отсюда традиционно происходит очень много путаницы, не позволявшей до сих пор правильно описывать и интерпретировать современные межполовые отношения.
Подчеркнем еще раз. В современном мире низкоранговый или высокоранговый — это не положение в реальной современной общественной иерархии, а набор активных инстинктов. Можно занимать должность генерального директора, но при этом обладать набором инстинктов (самоощущением) низкорангового. Хотя, обычно положение в реальной иерархии и набор инстинктов все же соответствуют друг другу.
4. В животном мире виды животных, имеющие грозное оружие (клыки, яд, и т. п.) имеют инстинктивные программы, исключающие применение этого оружия против особей своей группы или своего биологического вида. Этот инстинкт носит название врожденной морали. Поэтому, например, в стаде слабо вооруженных шимпанзе внутригрупповое убийство встречается чаще, чем в прайде сильно вооруженных львов. Так вот, врожденной морали в человеческой прошивке уровня стада — не было. Наш вид не имел ни клыков, ни ядовитых шипов.
1.4 Оружие как фактор эволюции
Бог создал людей, а Кольт сделал их равными.
С развитием материальной культуры, особенно с появлением более эффективного каменного и деревянного оружия в среднем палеолите, ситуация стала меняться.
Во-первых, изменилось положение человека в природе. Из собирателя и легкой добычи для плотоядных животных он стал постепенно превращаться в универсальный многофункциональный организм, в том числе хищника. Вспомним хотя бы известную сказку Киплинга. Завладев «железным клыком» и «красным цветком», мальчик Маугли из гарантированной пищи тигра Шерхана мгновенно превратился чуть ли не в грозу джунглей. То есть беспрецедентно, качественно возрос уровень сытости и безопасности древнего человека. Что привело к превышению рождаемости над естественной смертностью. С улучшением оружия человек уже не балансировал на грани выживания, а получил возможность глобальной экспансии, увеличения численности и расширения ареала обитания.
Во-вторых, любой конфликт за место в стадной иерархии или из-за самки теперь мог стать вооруженным. Следовательно, нередко один из самцов в результате конфликта был убит, а второй — покалечен.
В-третьих, небольшая группа особей, отделившись от стада, теперь имела реальные шансы выжить и разрастись.
Таким образом, де факто, человек стал уже новым существом, но еще со старым набором животных стадных инстинктов. Эволюционного времени на их полную замену просто не было. Но мешались они довольно сильно. И вот тогда эволюция нашего вида пошла в направлении устранения этого противоречия. Устранение это пошло несколькими путями.
1. Стали выживать не столько самые агрессивные и сильные особи (они то как раз в первую очередь и погибали в междоусобных конфликтах), сколько те, которые могли подавить действие инстинкта и заменить его расчетом, разумом. Например, не самый сильный, но расчетливый и сдержанный самец уже мог в случае слишком жестокого обращения с собой для виду продемонстрировать покорность, уклониться от конфликта. Но выждав момент, во сне стукнуть сильного агрессивного обидчика ручным рубилом. Он мог занять его место вожака в иерархии. Или он мог украсть молодую самку, удрать из стада и стать основателем новой группы. В любом случае, его гены теперь были унаследованы потомством. Гены человека, который победил инстинктивную конфликтность расчетом. Так возникла низкая примативность. Способность человека вести себя вопреки инстинктивным программам, планировать, организовывать действия. Ослаблять, заменять инстинктивную мотивацию своего поведения рассудочной мотивацией. И это свойство еще больше усилило обучаемость и абстрактное мышление. А это привело к дальнейшему совершенствованию орудий труда и оружия. Пошла цепная реакция. Человек начал свой все ускоряющийся путь к цивилизации. Царству разума.
2. Закрепление тех элементов поведения особей внутри группы, которые соответствовали новым условиям. Делали группу более жизнеспособной во все возрастающей конкуренции с соседними группами, число которых увеличивалось.
Выделим основные.
Во-первых, так как конфликты между самцами из-за самок стали смертельными, то любая одинокая особь любого пола стала являться источником нестабильности и смертельного риска в группе. Поэтому более жизнеспособными стали те группы, в которых наибольшее число особей было объединено в устойчивые пары. Стадный сексуальный рынок стал крайне невыгоден группе. Отношения между полами стали преимущественно парными. Так зародилась система моногамного брака.
Во-вторых, большей жизнеспособностью стали обладать те группы, в которых особи демонстрировали большую взаимопомощь и слаженность действий. Это помогало и на охоте, и на войне, и в хозяйственной деятельности. Так возникли очень слабые пока врожденные мораль и альтруизм — свойства человека, противоположные эгоизму как вредному для сообщества в целом проявлению иерархического инстинкта и инстинкта самосохранения отдельной особи. С математической точки зрения, если устойчивость пирамидальной иерархии тем больше, чем жестче доминирование вожака, но появился ограничитель жесткости доминирования — оружие, «уравнитель шансов», то чтобы пирамида не потеряла устойчивость и не развалилась, выход один — уйти в область отрицательных значений. Так и произошло на практике. Альтруизм — это ранговые амбиции и эгоизм со знаком минус. Проще говоря, сообщество людей стало держаться не только на страхе, но и на понимании, и на самопожертвовании людей во имя общего блага. Наш первобытный предок становился все меньше животным и все больше человеком. И это начало закрепляться во врожденных поведенческих программах. Повторимся — только начало, очень слабо и медленно.
Таким образом, человеческое стадо постепенно стало превращаться в модернизированную форму человеческого сообщества — племя. И каждое отдельное племя было тем жизнеспособнее, чем сильнее были подавлены инстинкты, характерные для первобытного стада.
Однако эволюционного времени на полное уничтожение инстинктов стадного животного уровня а также обретение сильных полноценных альтернативных инстинктов и врожденной морали у человека как вида не было. Поэтому они хоть и ослабленные, но продолжали работать, переплетаясь и конфликтуя и с новообразованными парными и альтруистичными инстинктами нового уровня, и с рассудком.
Ну и самое главное. Естественный отбор пошел уже не только между отдельными особями, но и между целыми социумами. Началась биологическая эволюционная гонка нового типа: «какой социум лучше нейтрализует животные инстинкты, тот и победитель». Так как в вооруженных иерархических конфликтах принимали участие только самцы, то и врожденная мораль, и альтруизм, и способность подавлять рассудком действие животных инстинктов оказались присущи преимущественно самцам. Для самок по-прежнему осталась характерна инстинктивная животная эгоистическая мотивация поведения, так как их биологическому назначению она практически не противоречила.
1.5 Первобытное племя. Функциональная структура. Структура иерархии. Структура межполовых отношений
Даже самые примитивные народы живут в условиях культуры, отличной от первичной, во временном отношении такой же старой, как и наша, и также соответствующей более поздней, хотя и другой ступени развития.
Теперь посмотрим внимательно на племя наших пращуров верхнего палеолита. Оговорим сразу, что древнее племя и племя современных дикарей где-нибудь в джунглях — совершенно разные вещи и по генотипу, и по социальной организации. Не будем обманываться внешним сходством. Первобытное племя состояло практически из таких же людей, из которых состояло первобытное стадо. Оно было сырьем для последующей эволюции. Современное же племя — результат этой самой эволюции длиной десятки тысяч лет. Оно — либо результат неспособности данного конкретного этноса к развитию, либо осколок развившегося и вновь деградировавшего этноса. В любом случае, современные племена — это тупиковые варианты эволюции, своеобразная помойка человеческих сообществ.