Женщина в белом — страница 261 из 291

Лора, сама того не подозревая, была тому причиной - она же бессознательно вернула меня на правильный путь.At times, dreams of the terrible past still disconnectedly recalled to her, in the mystery of sleep, the events of which her waking memory had lost all trace.Временами во сне ее мучили горестные воспоминания прошлого, о которых днем она не помнила.One night (barely two weeks after our marriage), when I was watching her at rest, I saw the tears come slowly through her closed eyelids, I heard the faint murmuring words escape her which told me that her spirit was back again on the fatal journey from Blackwater Park.Однажды ночью (всего две недели спустя после нашей свадьбы), когда я смотрел на нее спящую, я увидел, как из-под сомкнутых ресниц слезы медленно покатились по ее лицу, я услышал ее тихий, прерывистый шепот и понял, что во сне она думает о роковой поездке из Блекуотер-Парка в Лондон.That unconscious appeal, so touching and so awful in the sacredness of her sleep, ran through me like fire.Эта бессознательная мольба о помощи, такая трогательная и страшная в ночной тиши, пронзила мне сердце острой жалостью.The next day was the day we came back to London-the day when my resolution returned to me with tenfold strength.Решимость моя воскресла во мне с удвоенной силой, и на следующий же день мы вернулись в Лондон.The first necessity was to know something of the man.Необходимо было, во-первых, узнать, что за человек граф Фоско.Thus far, the true story of his life was an impenetrable mystery to me.Пока что подлинная его биография была окутана для меня непроницаемой тайной.I began with such scanty sources of information as were at my own disposal.Я начал собирать в одно целое все те отрывочные сведения, которые были в моем распоряжении.The important narrative written by Mr. Frederick Fairlie (which Marian had obtained by following the directions I had given to her in the winter) proved to be of no service to the special object with which I now looked at it.Отчет мистера Фэрли (Мэриан получила его отчет благодаря указаниям, которые я дал ей зимой) ничем не помог мне.While reading it I reconsidered the disclosure revealed to me by Mrs. Clements of the series of deceptions which had brought Anne Catherick to London, and which had there devoted her to the interests of the conspiracy.Читая его, я иногда возвращался мыслью к рассказу миссис Клеменс о серии обманов, посредством которых Анну Катерик заманили в Лондон и сделали исходной точкой преступного заговора.Here, again, the Count had not openly committed himself-here, again, he was, to all practical purpose, out of my reach.Выполняя свой замысел, граф действовал так осторожно, что ничем себя не скомпрометировал, - с этой стороны он был неуязвим.I next returned to Marian's journal at Blackwater Park.Затем я занялся дневником Мэриан, теми ее записями, которые она вела в Блекуотер-Парке.
At my request she read to me again a passage which referred to her past curiosity about the Count, and to the few particulars which she had discovered relating to him. The passage to which I allude occurs in that part of her journal which delineates his character and his personal appearance.По моей просьбе она прочитала мне страницы, где описывала его внешность и характер, а также те подробности, которые ей удалось узнать о нем.
She describes him as "not having crossed the frontiers of his native country for years past"-as "anxious to know if any Italian gentlemen were settled in the nearest town to Blackwater Park"-as "receiving letters with all sorts of odd stamps on them, and one with a large official-looking seal on it."Она писала: "Он уже много лет не бывал на родине", и "Он интересовался, не живет ли кто из итальянцев в ближайшем к Блекуотер-Парку городе". А также: "На его адрес приходят письма с марками разных стран, он получил одно с официальной государственной печатью на конверте".
She is inclined to consider that his long absence from his native country may be accounted for by assuming that he is a political exile.Она объясняла его долгое отсутствие на родине тем, что он политический эмигрант.
But she is, on the other hand, unable to reconcile this idea with the reception of the letter from abroad bearing "the large official-looking seal"-letters from the Continent addressed to political exiles being usually the last to court attention from foreign post-offices in that way.Но в то же время она недоумевала, как сочетать его неблагонадежность с его обширной заграничной перепиской и письмом с государственной печатью. Ведь политические эмигранты не получают официальных уведомлений от своих правительств.
The considerations thus presented to me in the diary, joined to certain surmises of my own that grew out of them, suggested a conclusion which I wondered I had not arrived at before.Сведения, почерпнутые из ее дневника, в совокупности с некоторыми моими соображениями подсказывали вывод, к которому мне давно пора было прийти.
I now said to myself-what Laura had once said to Marian at Blackwater Park, what Madame Fosco had overheard by listening at the door-the Count is a spy!Я сказал себе то же самое, что однажды Лора сказала Мэриан в Блекуотер-Парке, когда мадам Фоско подслушивала у дверей ее спальни: граф был шпионом.
Laura had applied the word to him at hazard, in natural anger at his proceedings towards herself.У Лоры слово это сорвалось с языка нечаянно, в минуту гнева.
I applied it to him with the deliberate conviction that his vocation in life was the vocation of a spy.Я назвал его так совершенно сознательно, убежденный, что его призвание в жизни -шпионаж.
On this assumption, the reason for his extraordinary stay in England so long after the objects of the conspiracy had been gained, became, to my mind, quite intelligible.В свете этого его пребывание в Англии спустя долгое время после того, как цель его преступления была достигнута, стало вполне понятным.
The year of which I am now writing was the year of the famous Crystal Palace Exhibition in Hyde Park.В тот год, когда происходили события, мною описываемые, в Хрустальном дворце Г айд-Парка была открыта знаменитая Всемирная выставка.
Foreigners in unusually large numbers had arrived already, and were still arriving in England.Иностранцы продолжали прибывать в Лондон в огромном количестве, но и до этого в городе их было достаточно много.
Men were among us by hundreds whom the ceaseless distrustfulness of their governments had followed privately, by means of appointed agents, to our shores.Среди них были безусловно сотни людей, за которыми их правительства, не доверяя им, следили посредством своих тайных агентов, посланных в Англию.
My surmises did not for a moment class a man of the Count's abilities and social position with the ordinary rank and file of foreign spies.Я ни минуты не сомневался в том, что человек с таким кругозором, способностями и общественным положением, как граф Фоско, не является обычным, рядовым иностранным шпионом.
I suspected him of holding a position of authority, of being entrusted by the government which he secretly served with the organisation and management of agents specially employed in this country, both men and women, and I believed Mrs. Rubelle, who had been so opportunely found to act as nurse at Blackwater Park, to be, in all probability, one of the number.Я подозревал, что он возглавляет целую шпионскую сеть и уполномочен правительством, на службе у которого он состоит, руководить секретными агентами в нашей стране. В числе их были, несомненно, не только мужчины, но и женщины, и я предполагал, что миссис Рюбель, которую граф раздобыл на место сиделки в Блекуотер-Парк, была одной из них.
Assuming that this idea of mine had a foundation in truth, the position of the Count might prove to be more assailable than I had hitherto ventured to hope.Если мое предположение было правильным, тогда граф Фоско был, возможно, гораздо более уязвим, чем я мог на это надеяться.
To whom could I apply to know something more of the man's history and of the man himself than I knew now?К кому можно было обратиться, чтобы точнее разузнать о прошлом этого человека и о нем самом?
In this emergency it naturally occurred to my mind that a countryman of his own, on whom I could rely, might be the fittest person to help me.Оказать мне содействие мог только его соотечественник и, кроме того, такой человек, на которого можно было полностью положиться.
The first man whom I thought of under these circumstances was also the only Italian with whom I was intimately acquainted-my quaint little friend, Professor Pesca.Первый, о ком я подумал в связи с этим, был мой единственный знакомый среди итальянцев -чудаковатый маленький мой приятель профессор Песка.
The professor has been so long absent from these pages that he has run some risk of being forgotten altogether.Профессор так долго не появлялся на этих страницах, что, пожалуй, мои читатели совсем его позабыли.
It is the necessary law of such a story as mine that the persons concerned in it only appear when the course of events takes them up-they come and go, not by favour of my personal partiality, but by right of their direct connection with the circumstances to be detailed.