Женщина в белом — страница 79 из 291

To this letter Mr. Fairlie had replied by requesting Sir Percival himself to suggest a day for the marriage, subject to Miss Fairlie's approval, which her guardian willingly undertook to do his best to obtain.Мистер Фэрли ответил на его письмо предложением, чтобы сэр Персиваль сам назначил дату свадьбы, которая, конечно, будет одобрена мисс Фэрли - как ручался ее опекун.Sir Percival wrote back by the next post, and proposed (in accordance with his own views and wishes from the first?) the latter part of December-perhaps the twenty-second, or twenty-fourth, or any other day that the lady and her guardian might prefer.Сэр Персиваль немедленно написал в ответ, что предлагает вторую половину декабря, число двадцать второе, или двадцать четвертое, или любой другой день, угодный самой леди невесте и ее опекуну.The lady not being at hand to speak for herself, her guardian had decided, in her absence, on the earliest day mentioned-the twenty-second of December, and had written to recall us to Limmeridge in consequence.Так как сама леди невеста отсутствовала и посему не имела возможности высказаться, ее опекун решил за нее, что свадьба произойдет двадцать второго декабря, и соответственно с этим вызвал нас в Лиммеридж.After explaining these particulars to me at a private interview yesterday, Mr. Fairlie suggested, in his most amiable manner, that I should open the necessary negotiations to-day.Объяснив мне все это вчера при личном свидании, мистер Фэрли самым любезным образом предложил мне переговорить с Лорой.Feeling that resistance was useless, unless I could first obtain Laura's authority to make it, I consented to speak to her, but declared, at the same time, that I would on no consideration undertake to gain her consent to Sir Percival's wishes.Чувствуя, что сопротивляться бесполезно, я согласилась передать ей поручение мистера Фэрли, заявив, однако, что ни в коем случае не буду стараться получить ее согласие.Mr. Fairlie complimented me on my "excellent conscience," much as he would have complimented me, if he had been out walking, on my "excellent constitution," and seemed perfectly satisfied, so far, with having simply shifted one more family responsibility from his own shoulders to mine.Поздравив меня с моей "великолепной добросовестностью", как если бы при встрече он поздравил меня с "великолепным здоровьем", мистер Фэрли, казалось, вполне успокоился, переложив одну из своих родственных обязанностей на мои плечи.This morning I spoke to Laura as I had promised.Сегодня утром я поговорила с Лорой, как обещала.
The composure-I may almost say, the insensibility-which she has so strangely and so resolutely maintained ever since Sir Percival left us, was not proof against the shock of the news I had to tell her.Ее равнодушие, вернее ее безучастность, на этот раз не устояла перед новостью, которую мне пришлось ей сообщить.
She turned pale and trembled violently.Она побледнела и задрожала.
"Not so soon!" she pleaded."Не так скоро, Мэриан, - молила она.
"Oh, Marian, not so soon!"- Не так скоро!"
The slightest hint she could give was enough for me.Этого было достаточно для меня. Малейшего ее намека для меня было бы достаточно.
I rose to leave the room, and fight her battle for her at once with Mr. Fairlie.Я встала, чтобы выйти из комнаты и одержать победу над мистером Фэрли.
Just as my hand was on the door, she caught fast hold of my dress and stopped me.Когда я была уже в дверях, она схватила меня за платье.
"Let me go!" I said.- Пусти! - сказала я.
"My tongue burns to tell your uncle that he and Sir Percival are not to have it all their own way."- Мне не терпится сказать твоему дядюшке, что ему с сэром Персивалем не всегда удастся поступать по-своему.
She sighed bitterly, and still held my dress.Она горько вздохнула, не выпуская из рук моего платья.
"No!" she said faintly. "Too late, Marian, too late!"- Нет, - тихо сказала она, - слишком поздно, Мэриан, слишком поздно!
"Not a minute too late," I retorted.- Совсем не поздно! - отрезала я.
"The question of time is OUR question-and trust me, Laura, to take a woman's full advantage of it."- Вопрос о дне свадьбы решаем мы, женщины. И поверь мне, Лора, я сумею воспользоваться этим по-женски.
I unclasped her hand from my gown while I spoke; but she slipped both her arms round my waist at the same moment, and held me more effectually than ever.С этими словами я высвободила платье из ее рук, но она обхватила меня за талию, удерживая меня еще крепче.
"It will only involve us in more trouble and more confusion," she said.- Все это запутает нас еще больше и причинит нам только лишние тревоги и огорчения, -сказала она.
"It will set you and my uncle at variance, and bring Sir Percival here again with fresh causes of complaint-"- Дядя рассердится, а у сэра Персиваля, когда он приедет, будут новые поводы для недовольства и жалоб.
"So much the better!" I cried out passionately.- Тем лучше! - вскричала я.
"Who cares for his causes of complaint?- Кому какое дело до его недовольства и жалоб!
Are you to break your heart to set his mind at ease?Ты готова разбить свое сердце, чтобы угодить ему!
No man under heaven deserves these sacrifices from us women.Ни один мужчина не стоит жертв с нашей стороны!
Men!Мужчины!
They are the enemies of our innocence and our peace-they drag us away from our parents' love and our sisters' friendship-they take us body and soul to themselves, and fasten our helpless lives to theirs as they chain up a dog to his kennel.Это враги нашей чистоты и покоя - они отрывают нас от родительской любви и сестринской дружбы, они всецело присваивают нас, беззащитных женщин, и привязывают к себе, как сажают на цепь собак!
And what does the best of them give us in return?Что дают нам взамен лучшие из них?
Let me go, Laura-I'm mad when I think of it!"Пусти меня, Лора! Я вне себя от негодования, во мне все кипит, когда я думаю об этом!
The tears-miserable, weak, women's tears of vexation and rage-started to my eyes.Слезы, жалкие, малодушные женские слезы досады и гнева душили меня.
She smiled sadly, and put her handkerchief over my face to hide for me the betrayal of my own weakness-the weakness of all others which she knew that I most despised.Она грустно улыбнулась и закрыла мне лицо своим платком, чтобы скрыть от меня мое собственное малодушие, то малодушие, которое, как она знала, я презираю в других женщинах больше всего.
"Oh, Marian!" she said. "You crying!- О Мэриан, - сказала она, - ты плачешь!
Think what you would say to me, if the places were changed, and if those tears were mine.Подумай, что бы ты сказала, если бы мы с тобой поменялись местами и эти слезы были моими.
All your love and courage and devotion will not alter what must happen, sooner or later.Вся твоя любовь, и мужество, и преданность не изменят того, что рано или поздно должно произойти.
Let my uncle have his way.Пусть будет так, как хочет дядюшка.
Let us have no more troubles and heart-burnings that any sacrifice of mine can prevent.Я готова на любые жертвы, лишь бы из-за меня не было этих тревог и огорчений.
Say you will live with me, Marian, when I am married-and say no more."Скажи только, что останешься со мной, Мэриан, когда я выйду замуж, и не говори больше ничего.
But I did say more.Но я сказала еще многое.
I forced back the contemptible tears that were no relief to ME, and that only distressed HER, and reasoned and pleaded as calmly as I could.Я заставила высохнуть презренные слезы, которые не облегчали меня, но огорчали ее. Я умоляла, я убеждала.
It was of no avail.Все было напрасно.
She made me twice repeat the promise to live with her when she was married, and then suddenly asked a question which turned my sorrow and my sympathy for her into a new direction.Она заставила меня дважды повторить мое обещание остаться с ней после ее замужества и вдруг задала вопрос, который отвлек меня от моего горя и сочувствия к ней.
"While we were at Polesdean," she said, "you had a letter, Marian--"- Когда мы были в Послдине, Мэриан, -сказала она, - ты получила письмо...
Her altered tone-the abrupt manner in which she looked away from me and hid her face on my shoulder-the hesitation which silenced her before she had completed her question, all told me, but too plainly, to whom the half-expressed inquiry pointed.По ее дрогнувшему голосу, по тому, как она отвела глаза и склонила головку мне на плечо, по нерешительности, с которой она оборвала свой вопрос, мне было ясно, о ком она спрашивала.
"I thought, Laura, that you and I were never to refer to him again," I said gently.- Я думала, Лора, что мы с тобой больше не будем говорить о нем, - сказала я ласково.
"You had a letter from him?" she persisted.