| Anything is better than brooding over my own gloomy thoughts. | Все лучше, чем предаваться мрачным мыслям. |
| Kind Mrs. Vesey, whom we have all too much overlooked and forgotten of late, innocently caused us a sad morning to begin with. | Добрая миссис Вэзи, забытая и заброшенная нами в последнее время, утром очень расстроила нас не по своей вине. |
| She has been, for months past, secretly making a warm Shetland shawl for her dear pupil-a most beautiful and surprising piece of work to be done by a woman at her age and with her habits. | В течение нескольких месяцев она украдкой вязала для своей дорогой воспитанницы теплую шотландскую шаль. Удивительно, как женщина в ее возрасте и с ее привычками могла сделать такую прекрасную вещь! |
| The gift was presented this morning, and poor warm-hearted Laura completely broke down when the shawl was put proudly on her shoulders by the loving old friend and guardian of her motherless childhood. | Подарок был поднесен сегодня утром, и, когда любящая старая подруга ее сиротливого детства гордо накинула шаль на ее плечи, бедная отзывчивая Лора совсем расстроилась! |
| I was hardly allowed time to quiet them both, or even to dry my own eyes, when I was sent for by Mr. Fairlie, to be favoured with a long recital of his arrangements for the preservation of his own tranquillity on the wedding-day. | Не успела я успокоить их обеих и вытереть собственные слезы, как мистер Фэрли прислал за мной, чтобы осчастливить меня длинным перечнем предосторожностей, которые он считает необходимыми предпринять для охраны собственного покоя в день свадьбы. |
| "Dear Laura" was to receive his present-a shabby ring, with her affectionate uncle's hair for an ornament, instead of a precious stone, and with a heartless French inscription inside, about congenial sentiments and eternal friendship-"dear Laura" was to receive this tender tribute from my hands immediately, so that she might have plenty of time to recover from the agitation produced by the gift before she appeared in Mr. Fairlie's presence. | "Дорогая Лора" получит от него подарок -плохонькое колечко с вправленными в золотой ободок волосами ее любящего дяди (вместо кольца с драгоценным камнем) и с бессмысленной надписью изнутри по-французски о сродстве душ и вечной дружбе. "Дорогая Лора" должна получить из моих рук эту нежную дань немедленно, дабы успеть оправиться от волнения, причиненного ей дядюшкиным подарком прежде, чем предстанет перед самим дядюшкой. |
| "Dear Laura" was to pay him a little visit that evening, and to be kind enough not to make a scene. | "Дорогая Лора" должна нанести ему визит вечером, но, бога ради, не устраивать сцен. |
| "Dear Laura" was to pay him another little visit in her wedding-dress the next morning, and to be kind enough, again, not to make a scene. | "Дорогая Лора" должна прийти к нему вторично на следующее утро, уже в свадебном туалете, но снова, бога ради, не устраивать сцен. |
| "Dear Laura" was to look in once more, for the third time, before going away, but without harrowing his feelings by saying WHEN she was going away, and without tears-"in the name of pity, in the name of everything, dear Marian, that is most affectionate and most domestic, and most delightfully and charmingly self-composed, WITHOUT TEARS!" | "Дорогая Лора" должна в третий раз явиться к нему перед самым отъездом, не надрывая его сердца упоминанием о том, в котором именно часу она уезжает, и, бога ради, не проливая слез! "Из сострадания, дорогая Мэриан, ради всего родственного, восхитительно сдержанного -без слез!" |
| I was so exasperated by this miserable selfish trifling, at such a time, that I should certainly have shocked Mr. Fairlie by some of the hardest and rudest truths he has ever heard in his life, if the arrival of Mr. Arnold from Polesdean had not called me away to new duties downstairs. | Эта эгоистическая чепуха в такую минуту так возмутила меня, что я, конечно, ошеломила бы мистера Фэрли одной из самых жестоких истин, которые ему когда-либо доводилось слышать, если бы приезд мистера Арнольдса из Послдина не призвал меня немедленно к долгу гостеприимства. |
| The rest of the day is indescribable. | Дальше в продолжение целого дня творилось что-то неописуемое. |
| I believe no one in the house really knew how it passed. | Думаю, что ни один человек в доме не в силах был бы описать эту сумятицу. |
| The confusion of small events, all huddled together one on the other, bewildered everybody. | Все сбились с ног в беспорядочной суматохе, от нагромождения всяких мелких происшествий, полной неразберихи и всеобщей путаницы. |
| There were dresses sent home that had been forgotten-there were trunks to be packed and unpacked and packed again-there were presents from friends far and near, friends high and low. | Прибывали платья, о которых забыли; упаковывались сундуки, которые потом приходилось распаковывать и упаковывать снова; присылались подарки от друзей близких и далеких, от людей знатных и простых. |
| We were all needlessly hurried, all nervously expectant of the morrow. | Мы все излишне суетились и торопились, с волнением ожидая завтрашнего дня. |
| Sir Percival, especially, was too restless now to remain five minutes together in the same place. | Особенно сэр Персиваль, которому не сиделось на месте ни минуты. |
| That short, sharp cough of his troubled him more than ever. | Его отрывистый, сухой кашель непрестанно беспокоил его. |
| He was in and out of doors all day long, and he seemed to grow so inquisitive on a sudden, that he questioned the very strangers who came on small errands to the house. | Целый день он выбегал из дому и стал вдруг таким пытливым и любознательным, что приставал с вопросами к совершенно посторонним людям, являвшимся с разными поручениями. |
| Add to all this, the one perpetual thought in Laura's mind and mine, that we were to part the next day, and the haunting dread, unexpressed by either of us, and yet ever present to both, that this deplorable marriage might prove to be the one fatal error of her life and the one hopeless sorrow of mine. | Прибавьте ко всему этому неотвязную мысль у Лоры и у меня, что завтра нам предстоит расстаться, и грозно преследующий нас страх (о котором мы молчим), что этот плачевный брак может стать роковой ошибкой ее жизни и моим непоправимым горем. |
| For the first time in all the years of our close and happy intercourse we almost avoided looking each other in the face, and we refrained, by common consent, from speaking together in private through the whole evening. | Впервые за всю нашу радостную долголетнюю дружбу мы избегали смотреть друг другу в глаза и весь вечер по обоюдному молчаливому согласию удерживались от разговора наедине. |
| I can dwell on it no longer. | Я не в силах писать об этом. |
| Whatever future sorrows may be in store for me, I shall always look back on this twenty-first of December as the most comfortless and most miserable day of my life. | Какое бы несчастье ни ожидало меня в будущем, я всегда буду вспоминать двадцать первое декабря - канун ее свадьбы - как самый безотрадный и горестный день в моей жизни. |
| I am writing these lines in the solitude of my own room, long after midnight, having just come back from a stolen look at Laura in her pretty little white bed-the bed she has occupied since the days of her girlhood. | Я пишу эти строки в одиночестве моей комнаты. Сейчас далеко за полночь. Я только что была у Лоры, чтобы украдкой посмотреть, как она спит в своей прелестной белой кроватке, в которой спала с детства. |
| There she lay, unconscious that I was looking at her-quiet, more quiet than I had dared to hope, but not sleeping. | Она лежала, не сознавая, что я смотрю на нее, неподвижно и тихо, но не спала. |
| The glimmer of the night-light showed me that her eyes were only partially closed-the traces of tears glistened between her eyelids. | При свете ночника я видела ее полузакрытые веки и следы слез, блестевшие на ее бледных щеках. |
| My little keepsake-only a brooch-lay on the table at her bedside, with her prayer-book, and the miniature portrait of her father which she takes with her wherever she goes. | Мой подарок - всего только маленькая брошь -лежал на ее ночном столике вместе с молитвенником и миниатюрой ее отца, с которой она никогда не расстается. |
| I waited a moment, looking at her from behind her pillow, as she lay beneath me, with one arm and hand resting on the white coverlid, so still, so quietly breathing, that the frill on her night-dress never moved-I waited, looking at her, as I have seen her thousands of times, as I shall never see her again-and then stole back to my room. |