– Да, звук был очень похож.
Очевидно, Лору сторожила мадам Фоско. Никакого особенного вреда она не могла причинить, если действовала по собственному почину. Гораздо более серьезным дело представлялось, если она сторожила Лору, будучи послушным инструментом в руках своего мужа, настолько серьезным, что им нельзя было пренебречь.
– Когда ты перестала слышать, как шуршат юбки в передней, что было дальше? – спросила я. – Они зашуршали по коридору?
– Да. Я сидела тихо и слушала, это было именно так.
– В какую сторону?
– К твоей комнате.
Я снова задумалась. Ничего подобного я не слышала. Впрочем, я была слишком занята своими письмами. Я пишу с сильным нажимом, отчего мое перо громко скрипит и царапает бумагу. Так что скорее мадам Фоско могла услышать этот скрип, нежели я шелест ее платья. Вот и еще одна причина (если бы мне понадобилась таковая) не доверять мои письма почтовой сумке в холле.
Лора заметила мою задумчивость.
– Новые затруднения! – устало сказала она. – Новые затруднения, новые опасности!
– Никакой опасности, – возразила я, – возможно, небольшое затруднение. Я размышляю о том, каким образом я могла бы безопасно передать письма в руки Фанни.
– Так, значит, ты их написала? О Мэриан, будь осторожна, умоляю тебя, будь осторожна!
– Я буду. Ничего не бойся. Который сейчас час?
Было без четверти шесть. Стало быть, я успевала еще дойти до деревенской гостиницы и вернуться к обеду. Если же я стала бы дожидаться вечера, то, пожалуй, мне больше не представилось бы возможности выскользнуть из дому незаметно.
– Запрись, и пусть ключ остается в замочной скважине, – сказала я. – И не бойся за меня, Лора. Если кто-нибудь станет спрашивать обо мне, ответь, не отпирая двери, что я ушла прогуляться.
– Когда ты вернешься?
– К обеду – непременно. Наберись мужества, душа моя! Завтра, в это самое время, о твоем благополучии уже будет хлопотать умный и надежный человек. В отсутствие мистера Гилмора нашим ближайшим другом является его компаньон.
Я вышла и после краткого размышления решила, что мне не стоит показываться в костюме для прогулки, пока я не узнаю, что делается на нижнем этаже. Я еще не удостоверилась, дома ли сэр Персиваль или нет.
Пение канареек в библиотеке и запах табачного дыма, струившийся через приоткрытую дверь, подсказали мне, где находился граф. Проходя мимо дверей библиотеки, я заглянула в нее и, к своему изумлению, увидела, что граф с присущей ему очаровательной любезностью демонстрирует домоправительнице достижения своих любимцев! Должно быть, он сам пригласил ее посмотреть на них, потому что ей никогда не пришло бы в голову войти в библиотеку по собственному желанию. За каждым, даже самым незначительным, поступком этого человека всегда кроется какой-то тайный смысл. Что же он задумал сейчас?
Однако мне было некогда вдаваться в подробности его мотивов. Я отправилась на поиски мадам Фоско и обнаружила ее прогуливавшейся около пруда по своему любимому маршруту.
Я испытывала сомнения, как-то она встретит меня после недавней вспышки ревности, невольной причиной которой я стала. Впрочем, за то время, пока мы не виделись, муж успел укротить ее, и она заговорила со мной со своей обычной вежливостью. Обращаясь к ней, я хотела только удостовериться, не знает ли она, что делает сэр Персиваль. Мне удалось косвенно упомянуть о нем, и после недолгого запирательства графиня наконец сдалась и сказала, что он вышел из дому.
– На какой лошади он поехал? – спросила я небрежно.
– Ни на какой, – отвечала графиня. – Он ушел пешком два часа назад. Насколько я поняла, чтобы навести справки о женщине по имени Анна Кэтерик. Меня чрезвычайно удивляет его безрассудное упорство в попытках разыскать эту женщину. Не знаете ли вы, мисс Холкомб, ее сумасшествие опасно?
– Не знаю, графиня.
– Вы идете домой?
– Да, думаю да. Похоже, скоро уже надо будет переодеваться к обеду.
Мы вместе вернулись в дом. Мадам Фоско проследовала в библиотеку и закрыла за собой дверь. Я тотчас же бросилась за шляпой и шалью. На счету была каждая секунда, если я надеялась до обеда успеть повидаться с Фанни в гостинице и вовремя вернуться домой.
Когда я снова проходила через холл, там не было ни души. Пение канареек, доносившееся раньше из библиотеки, прекратилось. Мне некогда было останавливаться для новых расследований. Я лишь убедилась, что путь свободен, и поспешно вышла из дому с двумя письмами в кармане.
По дороге в деревню я старалась приготовить себя к возможности повстречаться с сэром Персивалем. Впрочем, я была вполне уверена, что, если бы мне пришлось иметь дело с ним одним, я наверняка не потеряла бы присутствие духа. Любая женщина, умеющая держать себя в руках, всегда может справиться с мужчиной, который от всякой малости теряет хладнокровие. Я не боялась сэра Персиваля так, как боялась графа. Вместо того чтобы обеспокоиться, услышав о цели его прогулки, я, наоборот, успокоилась. Пока желание найти Анну Кэтерик является его главной заботой, мы с Лорой могли надеяться, что он перестанет преследовать нас. Ради нас самих и ради бедной Анны я молила Бога, чтобы ей удалось снова скрыться от него.
Я спешила изо всех сил, оборачиваясь время от времени, дабы убедиться, что за мной никто не идет, пока не дошла до перекрестка, откуда дорога вела прямо в деревню.
На моем пути мне никто и ничто не встретилось, кроме пустого фургона. Скрип его больших колес был очень неприятен, и, когда я увидела, что фургон едет в деревню по той же дороге, я остановилась, чтобы пропустить его. Мне показалось, что я вижу чьи-то ноги в тени за фургоном. Дорога была настолько узкой, что фургон задевал деревья и кустарник с двух сторон, и мне пришлось подождать, пока он не проедет, чтобы проверить мое впечатление. Очевидно, я ошиблась: когда фургон проехал, дорога за ним была безлюдна.
Я дошла до гостиницы, не повстречавшись с сэром Персивалем и не заметив на пути ничего подозрительного. Мне было приятно узнать, что хозяйка отнеслась к Фанни очень любезно. Девушке отвели маленькую комнату, где она могла посидеть вдали от шумной столовой, и уютную спаленку на самом верху. Увидев меня, она опять начала плакать и совершенно справедливо заметила, бедняжка, как тяжело, когда тебя выгоняют, будто ты совершила какой-то непростительный поступок, а на самом деле твое поведение безупречно. Даже сам хозяин, прогнавший ее, ничего не мог поставить ей в вину.
– Постарайтесь примириться с этим, Фанни, – сказала я. – Мы с вашей госпожой останемся вашими друзьями и приложим все усилия, чтобы ваши рекомендации не пострадали. Теперь послушайте. У меня сейчас очень мало времени. Я хочу дать вам важное поручение. Мне необходимо, чтобы вы доставили по назначению эти два письма. Одно, с маркой, вы опустите в почтовый ящик в Лондоне, где вы будете завтра утром. Другое, адресованное мистеру Фэрли, вы отдадите ему в собственные руки, как только приедете домой. Спрячьте оба письма, никому не показывайте и не отдавайте их. Они имеют важное значение для вашей госпожи.
Фанни спрятала письма за пазуху.
– Здесь они и останутся, пока я не выполню вашего приказания, мисс, – сказала она.
– Смотрите же не опоздайте завтра утром на станцию, – продолжала я. – И когда увидите экономку в Лиммеридже, передайте ей привет от меня и скажите, что я беру вас в услужение, пока леди Глайд не сможет взять вас обратно. Может статься, мы встретимся раньше, чем вы думаете. Итак, не падайте духом и не опоздайте завтра на поезд.
– Благодарю вас, мисс, очень благодарю! У меня стало легче на сердце, когда я услышала ваш голос. Передайте миледи, что я никогда не забуду ее. Я оставила все в полном порядке. О господи, кто-то поможет ей сегодня переодеться к обеду! У меня сердце разрывается, мисс, как я об этом подумаю.
Когда я вернулась домой, у меня оставалась только четверть часа на то, чтобы привести себя в порядок и сказать два слова Лоре, перед тем как спуститься вниз к обеду.
– Письма уже у Фанни, – шепнула я ей через дверь. – Ты будешь обедать с нами?
– О нет, нет, ни за что на свете!
– Что-то случилось? Тебя кто-то обеспокоил?
– Да… только что… приходил сэр Персиваль…
– Он входил к тебе в комнату?
– Нет, он так напугал меня своим стуком в дверь! Я спросила: «Кто там?» – «Вы сами знаете кто, – отвечал он. – Не передумали ли вы? Расскажете мне все остальное? Вам все равно придется это сделать! Рано или поздно я все из вас вытяну! Вам, должно быть, известно, где сейчас Анна Кэтерик». – «Право, право же, мне ничего не известно о ней!» – сказала я. «Нет, известно! – крикнул он в ответ. – Я сломлю ваше упрямство, так и знайте! Я все у вас выпытаю!» С этими словами, Мэриан, он ушел всего пять минут назад.
Он не нашел Анну! Сегодня ночью мы в безопасности – он еще не нашел ее.
– Ты идешь вниз, Мэриан? Приходи ко мне вечером.
– Да, да. Не беспокойся, если я немного задержусь после обеда, – я должна быть очень осмотрительной и не обидеть их тем, что рано уйду.
Позвонили к обеду, и я поспешила покинуть Лору.
Сэр Персиваль повел в столовую мадам Фоско, а граф предложил руку мне. Он выглядел разгоряченным, к его лицу прилила кровь, к тому же на этот раз его костюм не отличался обычной тщательностью и щегольством. Быть может, он тоже выходил из дому перед обедом и несколько припозднился с возвращением? Или сегодня он просто больше, чем всегда, страдал от жары?
Как бы то ни было, он, безусловно, был чем-то настолько встревожен и озадачен, что даже при всем своем искусстве притворяться не мог скрыть этого беспокойства. Во время обеда он был почти так же молчалив, как и сэр Персиваль, и то и дело поглядывал на свою жену с выражением едва скрываемой тревоги, которое было для меня совершенно ново в нем. Единственным светским ритуалом, который он выполнял за обедом неукоснительно, как всегда, была его внимательность и любезность по отношению ко мне. Я пока что не сумела разгадать, какую гнусную цель он преследует, но, какой бы она ни была, его неизменная вежливость со мной, неизменная почтительность и скромность с Лорой, неизменное желание сдержать (во что бы то ни стало) грубую вспыльчивость сэра Персиваля являются спо