снения я предоставил миссис Клеменс самой решать, совпадают ли наши с ней интересы (как бы ни были различны наши побуждения) и пожелает ли она поспособствовать достижению моей цели, посвятив меня во все, что ей известно об Анне Кэтерик.
Бедная женщина сначала была слишком смущена и взволнована, так что с трудом понимала, о чем шла речь. Она только и могла ответить, что в благодарность за мое доброе отношение к Анне с радостью введет меня в курс всего, что знает сама, но поскольку она не слишком сообразительна, когда разговаривает с незнакомцами, да к тому же чувствует себя сбитой с толку, то она попросила бы меня сказать ей, с чего ей начать.
Зная по опыту, что самый внятный рассказ, полученный от людей, не привыкших приводить свои мысли в порядок, – тот, в котором повествование начинается с самого начала, я попросил миссис Клеменс в первую очередь рассказать мне, что случилось с ними после того, как они покинули Лиммеридж, и, таким образом, шаг за шагом подробно расспрашивая ее обо всем, мы добрались до момента исчезновения Анны.
Суть раздобытых мной сведений сводилась к следующему.
Оставив ферму Тодда, миссис Клеменс и Анна в тот же самый день приехали в Дерби, где пробыли почти неделю из-за нездоровья Анны. Затем они отправились в Лондон и прожили в квартире, которую в тот момент снимала для себя миссис Клеменс, месяц или чуть больше, пока какие-то обстоятельства, касавшиеся их домовладельца, не заставили женщин переменить место своего пребывания. Страх Анны, что ее обнаружат в Лондоне или его окрестностях, когда они осмеливались выходить на прогулку, постепенно сообщился и миссис Клеменс, в результате чего она решила перебраться в один из самых захолустных городков Англии – в город Гримсби в Линкольншире, где ее покойный муж провел всю свою юность. В этом городе жили его родственники, почтенные люди; они всегда очень хорошо относились к миссис Клеменс, и она подумала, что самым лучшим будет поехать туда и посоветоваться с друзьями мужа. Анна и слышать не хотела о возвращении к своей матери в Уэлминхем, ведь в сумасшедший дом ее увезли именно оттуда, а значит, сэр Персиваль непременно снова вернется туда и будет искать ее там. Возражение было серьезным, и миссис Клеменс не оставалось ничего другого, кроме как прислушаться к нему.
В Гримсби впервые проявились признаки болезни Анны. Это случилось вскоре после того, как она узнала о браке леди Глайд из сообщений, опубликованных в газетах.
Доктор, за которым послали, чтобы он осмотрел больную, сразу же нашел у нее серьезную болезнь сердца. Болезнь была застарелой, заметно подточившей силы Анны. Приступы периодически возобновлялись, хоть и с меньшей силой, но снова и снова. По этой причине они провели в Гримсби всю первую половину нового года и, вероятно, остались бы там дольше, если бы Анна вдруг не вздумала отправиться в Хэмпшир для того, чтобы тайно увидеться с леди Глайд.
Миссис Клеменс всеми силами старалась отговорить Анну от этого рискованного и ничем не объяснимого плана. Ее подопечная не стала объяснять причин, которые побуждали ее ехать в Хэмпшир, кроме той, что она предчувствовала свою скорую смерть и что, невзирая ни на какие опасности, должна была сообщить леди Глайд некую тайну. Ее решимость исполнить задуманное была столь непоколебима, что она заявила миссис Клеменс о своей готовности отправиться в Хэмпшир в одиночестве, если та не захочет сопровождать ее. Доктор, с которым миссис Клеменс советовалась насчет Анны, придерживался того мнения, что серьезное противодействие ее желаниям, по всей вероятности, вызовет очередной и, возможно, фатальный приступ болезни. Воспользовавшись его советом, миссис Клеменс смирилась с неизбежностью и с грустным предчувствием возможных неприятностей и опасностей в который уже раз позволила Анне Кэтерик поступить по-своему.
На пути из Лондона в Хэмпшир миссис Клеменс узнала, что один из их спутников был хорошо знаком с окрестностями Блэкуотера и мог сообщить все нужные им сведения о местности. Так выяснилось, что им лучше всего остановиться в большой деревне Сэндон, расположенной на довольно безопасном удалении от имения сэра Персиваля. Расстояние от Сэндона до Блэкуотер-Парка было около трех-четырех миль, и это расстояние Анна проходила туда и обратно каждый раз, когда появлялась у озера.
Те несколько дней, которые они пробыли в Сэндоне, не будучи никем обнаруженными, они жили в коттедже неподалеку от деревни, у одной почтенной вдовы, которая сдала им свободную комнату и чьим молчанием миссис Клеменс удалось заручиться, по крайней мере на первую неделю. Миссис Клеменс пробовала убедить Анну не ходить к озеру, а написать леди Глайд письмо, но прежняя неудача с анонимным письмом, посланным ею в Лиммеридж, привела Анну к решению на этот раз поговорить с леди Глайд лично. Словом, она непременно хотела идти на свидание, и при этом идти одна.
Тем не менее миссис Клеменс тайно следовала за ней всякий раз, когда Анна ходила на озеро, не осмеливаясь, однако, приближаться к лодочному сараю, и потому не могла видеть того, что происходило внутри организованной в нем беседки. Изматывающие прогулки, совершаемые день за днем, на расстояния, во много раз превышающие силы Анны, вкупе с пережитыми треволнениями, в конце концов привели к тому, чего так опасалась миссис Клеменс. Боли в сердце и другие симптомы болезни Анны, впервые проявившиеся в Гримсби, вернулись и приковали Анну к постели.
В таких случаях, миссис Клеменс знала это по собственному опыту, в первую очередь необходимо было успокоить душевное волнение Анны. Поэтому на следующий день добрая женщина сама пошла на озеро, чтобы, если удастся, разыскать леди Глайд (которая, по словам Анны, без сомнения, придет к лодочному сараю во время своей ежедневной прогулки) и уговорить ее пойти с ней в коттедж, к Анне. Однако на опушке леса миссис Клеменс повстречала не леди Глайд, а высокого, толстого пожилого мужчину с книгой в руках, иными словами – графа Фоско.
Окинув ее пристальным взглядом, граф спросил, не надеялась ли она встретиться с кем-то на берегу озера, и, прежде чем миссис Клеменс ответила ему, прибавил, что он здесь с поручением от леди Глайд, но не вполне уверен, что внешность женщины, стоящей перед ним, соответствует описанию той особы, с которой ему надлежало повидаться.
Миссис Клеменс тотчас рассказала ему обо всем, уверяя, что, если он передаст с ней поручение от леди Глайд для Анны, он тем самым поможет успокоить растревоженную больную. Граф исполнил ее просьбу с любезной готовностью. Поручение это, по его словам, было чрезвычайно важным. Леди Глайд настоятельно просила Анну и ее подругу немедленно вернуться в Лондон, поскольку была уверена, что сэр Персиваль непременно обнаружит их местопребывание, если они останутся по соседству с Блэкуотер-Парком еще хоть несколько дней. Она и сама в скором времени собиралась ехать в Лондон, и если миссис Клеменс с Анной приедут туда раньше и сообщат ей свой адрес, то она свяжется и повидается с ними недели через две, а то и меньше. Граф прибавил, что он уже пытался однажды дружески предостеречь Анну, но она так испугалась при виде незнакомца, что не позволила ему подойти и заговорить с ней.
Миссис Клеменс ответила ему в глубочайшем волнении и отчаянии, что она сама не желала бы ничего больше, кроме как в полной безопасности доставить Анну в Лондон, но что в настоящее время это совершенно невозможно, поскольку та лежит в постели больная. Граф осведомился, посылала ли миссис Клеменс за доктором, и, узнав, что она до сих пор не решилась на это из опасения предать огласке в деревне место их пребывания, сообщил ей, что он сам доктор и что он пойдет с ней, если она соблаговолит принять его помощь, посмотреть, чем можно помочь Анне. Миссис Клеменс с благодарностью приняла его предложение (чувствуя естественное доверие к нему, как к человеку, облеченному доверием леди Глайд, и потому ни на минуту не усомнилась в правдивости его слов). Она с благодарностью приняла его предложение полечить Анну, и они вместе отправились в Сэндон.
Когда они пришли, Анна спала. Граф вздрогнул при виде ее (вероятно, пораженный ее сходством с леди Глайд). Бедная миссис Клеменс решила по простоте душевной, что он разволновался, увидев, насколько Анна больна. Он не разрешил будить ее – удовольствовался тем, что расспросил миссис Клеменс о симптомах болезни, осмотрел Анну и тихонько пощупал ее пульс. Сэндон считался довольно большой деревней, в нем даже были продуктовая лавка и аптека, туда-то граф и отправился, чтобы выписать рецепт и получить лекарство. Он сам доставил его в коттедж и сказал миссис Клеменс, что это очень сильное стимулирующее средство, которое, без сомнения, придаст больной достаточно сил, чтобы подняться с постели и перенести утомительную поездку в Лондон. Лекарство следовало принимать в определенные часы в тот день и назавтра. На третий день самочувствие Анны настолько улучшится, что она будет в состоянии отправиться в путь. Граф условился встретиться с миссис Клеменс на станции в Блэкуотере и посадить их на двенадцатичасовой поезд. Если они не появятся, он поймет, что Анне стало хуже, и незамедлительно приедет к ним в коттедж.
События повернулись таким образом, что ничего этого не понадобилось.
Лекарство произвело необыкновенное действие на Анну и дало прекрасные результаты. Кроме того, помогли также и уверения миссис Клеменс, что Анна скоро увидится с леди Глайд в Лондоне. В назначенный день и час (пробыв в Хэмпшире не более недели) они приехали на станцию. Граф уже ждал их, разговаривая с пожилой дамой, которая, как оказалось, ехала в Лондон на этом же поезде. Он чрезвычайно любезно усадил их в вагон, умоляя миссис Клеменс не забыть прислать свой адрес леди Глайд.
Пожилая дама разместилась в другом купе, и они не заметили, куда она подевалась в сутолоке лондонского вокзала. Миссис Клеменс сняла квартиру в тихом квартале и затем, как было условлено, отослала леди Глайд свой адрес.
Прошло более двух недель, но ответа так и не последовало.