В 1067 году княгиня Мария умерла, и вскоре Всеволод женился второй раз на дочери половецкого хана, которая после свадьбы получила имя Анна. Видимо, поэтому дочь Марии и Всеволода стали теперь называть Янкой.
Всеволод Ярославич искал ей жениха хорошего, удачно сосватал Янку за византийского царевича Константина, состоялась помолвка, но вдруг жениха насильно постригли в монахи.
Трудно сказать, что же произошло в душе впечатлительной Янки, взрывной, энергичной, активной и, конечно же, очень красивой, после такого неприятного удара судьбы, но, похоже, дочь Всеволода Ярославича поняла это как знак Божий или как намек Всевышнего. Оказавшись по случаю в Византийской державе и по-мужски стойко выдержав оплеуху судьбы, Янка посетила несколько здешних женских монастырей, внимательно все осмотрела, изучила, вернулась домой с горой книг, заявив Владимиру Мономаху, что хочет основать на Руси первый женский монастырь.
Дело новое продвигалось не быстро. Но в 1086 году в Киеве был открыт Андреевский монастырь, который благодарные потомки назвали «Янкин монастырь», а при нем Янка создала тоже первую на Руси школу для девиц, в котором сама игуменья преподавала молодым девицам грамоту, ремесла, пение, другие науки.
Со временем игуменья прекрасно освоила дело церковного управления, а также русский и константинопольский клир, тонкости церковной дипломатии, тесно переплетающейся с дипломатией государственной.
В 1089 году дочь Всеволода Ярославича отправилась в Константинополь за новым для Киева митрополитом вместо скончавшегося. Ее посольство, как считают некоторые писатели, прошло успешно. Да вот беда! Новый митрополит Иоанн был такой хилый на вид, что «народ прозвал его мертвецом»[4], и, видимо, не зря: через год грек умер, пришлось вновь отправляться в Константинополь за митрополитом.
В 1113 году первая игуменья первого на Руси женского монастыря скончалась, оставив о себе добрую память и сложную задачку для любителей покопаться в сложносплетениях человеческих нравов, норовов и душевных склонностей. Почему же Янка, девчонка хоть куда, оставила мир людей и ушла в мир Бога, в монастырь? Чего ей в жизни не хватало? Почему она забыла о главном предназначении женщины?
Хорошо, если у человека не возникают подобные вопросы, а если и возникают, то быстро находятся ответы! Скажем, такие: Янка обиделась на всех мужчин и решила не выходить замуж, а посвятить свою жизнь служению Богу и помощи таким же оскорбленным, как и она сама. Простенький ответ в духе пятнадцатилетнего романтика…
Как человек, он отличался благородным характером, полным сознания своего достоинства и не лишенным образования и духовных запросов.
О германском короле Генрихе IV[5]
Мы не зря привели вместо эпиграфа выдержку из статьи К. Флоровской о Генрихе IV. Из этой работы и итогового заключения о германском короле читатель может сделать вполне благоприятный вывод о жизни и деятельности одного из виднейших государственных, политических, религиозных и военных деятелей XI века. И пожалеть его, несчастного. И обрушиться гневными тирадами в адрес всех недругов германского короля, в том числе и Евпраксии, в замужестве Адельгейды, дочери Всеволода Ярославича и половецкой княжны Анны. А некоторые люди нежного характера могут и всплакнуть, а то и разреветься горькими слезами, читая биографию короля, а затем – императора.
Родился-то он в 1050 году. Отца потерял в шестилетнем возрасте, три года до этого уже будучи избранным германским королем. И не простое это дело, в трехлетнем возрасте королевствовать, а в шестилетнем, осиротев, – императорствовать! Помогали ему на первых порах, как могли, сначала папа римский Виктор II, а затем и собственная мать, Агнеса, женщина, по всему видать, бестолковая, к политике хоть и не равнодушная, но не способная. Расшаталось германское государство, разозлились князья, перессорились друг с другом, составили, окаянные, заговор, а в 1062 году украли мальчика-императора и привезли его в Кельн. Целых четыре года злые дяди не давали Генриху IV править самостоятельно, совсем плохо стало чувствовать себя германское государство – вот-вот умрет! Наконец, освободился герой наш от дядек всяких, взял власть в свои руки и, благородный по характеру, править стал страной по справедливости. Да только врагов у него было слишком много, в том числе и папы римские, и монархи разные, и собственные князья-феодалы, и даже собственные сыновья, очень мешавшие такому прекрасному человеку укреплять централизованное правление, объединять страну.
Ах, сколько бед испытал этот человек, «не лишенный духовных запросов»! Несколько раз его отлучали от церкви, а в 1105 году обманули, доверчивого, как дитя, схватили и бросили в тюрьму, заставив отречься от престола, да еще и покаяться во всех грехах. А какие же могут быть грехи у человека, с трехлетнего возраста вынужденного королевствовать, а с шестилетнего – императорствовать?! По статье К.В. Флоровской и другим аналогичным трудам получается, что затравили, понимаешь ли, выдающегося человека, в тюрьму бросили ни за что, ни про что. А он-то, герой, из тюрьмы побег устроил, добрался до Кельна, собрал там войско огромное, но умер 7 августа 1106 года, когда все враги его трепетали от страха.
Прочитав такую работу, и впрямь слезу пустишь – жаль человека хорошего!
Но какое же место занимает в судьбе одного из героев XI века Евпраксия-Адельгейда, половчанка-россиянка? О красоте ее слава пошла гулять по Восточной Европе, когда красота ее женская, дурманящая мужскую половину вселенной одной линией тела, еще только-только соком наливаться стала.
И не выдержали сватья иноземные, зачастили в Киев. Всеволод Ярославич держал время в своих руках. Куда спешить, когда Евпраксия совсем еще молода?! И так он, и эдак, обижать-то не хочется знатных людей – как в сказке дело развивалось, конец у него только был не сказочный.
Вдове Святослава Ярославича, родного брата Всеволода, саксонке Оде удалось подобрать ключик к сердцу великого князя киевского. Оговорил он непременное условие женитьбы, и вскоре богатый караван отправился из Киева на Запад, в страну Германию, где трудился на государственном поприще в поте лица своего еще ни о чем не знавший Генрих IV. Да и не ему везли невесту, каких свет белый не видел, а маркграфу Генриху Штаденскому. Да и не сразу под венец – сначала Евпраксия должна была пройти обучение в Кведлингбургском саксонском монастыре.
Княжну обручили с Генрихом Штаденским, и она стала обучаться западным наукам под руководством настоятельницы монастыря Адельгейды, родной сестры императора Генриха IV, который иной раз наведывался к родственнице. Через три года состоялась законная свадьба. Все были счастливы, все были рады. Евпраксия получили новое имя – Адельгейда.
Но счастье Адельгейды было кратким. Через год муж ее скончался, и она, не родив за это время наследника, стала чужой в доме графа, земли которого перешли к его брату. Вдова стала навещать аббатку Адельгейду, свою учительницу. Было дочери Всеволода Ярославича в ту пору шестнадцать лет. Из них она три года обучалась в саксонском монастыре. Чему ее учили там добрые люди? А чему ее учили в доме сына Ярослава Мудрого?!
В конце того же года умерла жена Генриха IV, уже влюбленного в русскую княжну пламенно и слишком страстно. После некоторых формальностей (Генрих IV, естественно, отправил в Киев послов за благословением Всеволода дочери) летом 1089 года магдебургский архиепископ Гартвиг венчал Адельгейду и Генриха IV в Кельне, и внучка Ярослава Мудрого стала германской императрицей. И жить бы им, да поживать, как говорится, да страной управлять, да русско-германских наследников императорского престола рожать на радость тем и другим соотечественникам, ан нет!
Через некоторое время Аделгейда с ужасом узнала, что ее новый супруг является активным членом известной еще со II века н. э. секты николаитов, которая практиковала религиозную проституцию и подобные ей языческие обряды. Супруг ее, человек энергичный и принципиальный, заставлял ее принимать участие в этих «религиозных» обрядах, что, естественно, никак не могло понравиться молодой женщине, мечтавшей о доброй семейной жизни. Жена наотрез отказалась стать «религиозной проституткой».
Император насторожился, ограничил свободу супруги. Вскоре он понял, что, как когда-то пел Харальд Суровый, «русская женщина пренебрегла им», и усилил контроль над ней, по сути дела, посадив ее под домашний арест. Адельгейда пыталась найти поддержку у священнослужителей, но те из них, которых она могла видеть, были с мужем заодно.
Она почувствовала себя беременной, но не особенно этому порадовалась, объявив епископам, что «даже не знает, от кого беременна». Упорная борьба с мужем продолжалась. Опасаясь, как бы она не выпорхнула из его клетки, он повез ее с собой в Итальянский поход. Рождение сына слегка успокоило Адельгейду, но в 1092 году во время осады замка Монтебелло двухлетний сын ее погиб.
В это время она впервые увидела своего пасынка, сына Генриха IV – Конрада. Отец и его пытался приобщить к секте николаитов. Сын, внешне похожий на отца, духовно был полной его противоположностью. Существует мнение о том, что Генрих IV предлагал сыну свою супругу, а после того, как Конрад гневно отказался от такой чести, отец обвинил сына в связях с Адельгейдой. В сказках и легендах народов земного шара существуют подобные сюжеты, но существовали подобные случаи и в истории, зафиксированные хронографами, например, Византии, Древнего Китая (и не древнего – тоже!). Кто кого в данном вопросе обгоняет? Сказочное или реальное?
Конрад не мог простить отцу столь страшной лжи и вскоре окончательно порвал с ним все отношения, перешел на сторону его политических противников, помог Адельгейде бежать, и тут жена германского императора оказалась перед дилеммой: сдавать мужа или нет? Поиздевался-то этот человек над ней на славу, помучилась она, от стыда места себе не находила. Сдавать или нет?