лю внук Чингисхана, ордынский хан Батый с огромным войском. Силища у Орды была огромная. Но все же он решил отправить послов в Рязань с требованием платить ему одну десятую часть доходов ежегодно.
Великий князь Рязанский Юрий Ингваревич отказался исполнить волю хана, пытался призвать на помощь других русских князей, они отказались выступить вместе против грозного врага. Рязанский князь послал сына Федора к Батыю, надеясь задобрить его богатыми дарами. Хан наверняка зная о распре русских князей, о том, что они не захотели объединиться, встретил посла надменно. Дары принял, но сказал: «Отдай мне твою жену, и я не буду воевать с Рязанью». Федор спокойно ответил: «Победишь нас в бою, будешь владеть нашими женами». Батый разозлился, приказал отрубить Федору голову, и наутро войско степняков отправилось на Рязань.
Красавица-жена убитого князя, Евпраксия, с младенцем-сыном жила в селе Красное. Она узнала о гибели мужа, увидела тяжелую пыль на горизонте от вражеского войска, взяла мальчика на руки, взошла на высокую башню, еще раз посмотрела на дорогу – татаро-монгольские всадники были уже совсем близко – и бросилась с сыном вниз, убилась, «заразилась». После этого, по версии некоторых специалистов, село стало называться Заразском, а позже – Зарайском. По другой версии, это название произошло от Николы Заразского. В XV в. город вошел в состав Русского государства, и в 1531 г. здесь был возведен каменный кремль, сохранившийся по сей день. В 1533, 1541 и 1570 годах Зарайск успешно отражал и громил орды степняков, что не давало врагу возможности безнаказанно ходить здешними дорогами на Москву. В 1608 г. польские интервенты захватили и разорили город. Но в 1610 г. назначенный в Зарайск воеводой князь Дмитрий Пожарский выбил отсюда захватчиков. В XVII в. Зарайск перестал играть роль пограничного города и превратился в крупный торговый и ремесленный центр. Позже здесь появились фабрики и заводы. В начале декабря 1941 г. несколько селений Зарайского района взяли фашисты, но кавалеристы генерала П.А. Белова отбросили их назад.
Евдокия, жена Дмитрия Донского
В «Молении Даниила Заточника» важнейшее для мужчин понятие «хорошей жены» раскрывается достаточно глубоко.
«Хороша жена, если умеет дом вести. Искренняя жена – жизнь дому и спасение мужу… Хорошая жена любит труд и избегает всякого в доме зла… Смиренная жена – мужу честь… Добрая жена – сердце дома и добру спасение… Добрая жена в дому, что муравей…»[14].
Автор XIII века, очертив портрет «хорошей жены», также и автор XII века, печально констатирует: «Добрую жену нелегко сыскать».
И конечно же, мудрые мужи во главе с митрополитом Алексием великолепно знали и о «Слове…», и о «Молении…», и о других подобных работах великих мыслителей прошлого. Ответственность они взяли на себя огромную. Женись, Дмитрий Иванович, на Евдокии Дмитриевне. Ко всему прочему, и отца ее успокоишь. Как-никак, а от вас теперь род великих князей пойдет.
Сговорились сватья свадьбу праздновать в Коломне, готовиться стали, уверенные, что и хороша жена будет Евдокия-красавица, и Дмитрий свет Иванович не подкачает.
Как вдруг в дело вмешался огонь! Вспыхнул в церкви Всех Святых очередной пожар на Москве, да разгорелся, разбуянился, быстро набрал силу, сорвался с обгоревшей колокольни вниз и пошел глотать дом за домом. Много бояр и купцов, не говоря уже о простолюдинах, потеряли в тот страшный день все: и дома, и родных, а некоторые – и веру в жизнь.
Свадьбу пришлось отложить, но не отменить.
Дмитрий Иванович, Владимир Андреевич и митрополит всея Руси Алексий созвали горожан на общий совет. Что делать? Как жить дальше? Много было предложений. Даже отчаянных. Мол, перенести надо град Москву в другое место, слишком огонь палит ее. Нехорошее, мол, для города место. Да, и такое бывало на Руси и в других царствах-государствах. Город Белоозеро, к примеру сказать, три раза место менял. Да и Рязань после Батыева огня перенесли.
Ну уж нет. Москву переносить нельзя, сказали мудрые люди на совете. И приняли всем миром предложение строить каменный кремль на Боровицком холме, чтобы хоть как-то огородиться от огня.
Смелое, однако, решение для небольшого города! Да после недавнего нашествия чумы-губительницы да после пожара. Смелое.
Люди мудрые говорят: «Красота спасет мир». Митрополит Алексий предложил москвичам несколько иной вариант спасения: великое (для той ситуации) дело. Стали москвичи и подмосковичи, дома строючи, камень белый заготавливать, к Боровицкому холму свозить, да свои дома рубить, к зиме готовиться. И всю зиму они камень готовили, делу радовались. Даже чума, вновь нагрянувшая, не испугала их. Кто кого? Дело или чума? Хоронили люди людей в общих могилах, хоронили, а о камне не забывали, о деле не забывали. Надо сделать дело. Надо построить каменный кремль. Кто кого?
Чума не сладилась с людьми дела, отступила. И в 1366 году в Коломне сыграли веселую свадьбу Дмитрия Ивановича и Евдокии Дмитриевны.
Все было на свадьбе чинно, да ладно, да весело и торжественно. Победила Москва? Победила. Но побежденные не смирились с поражением. Надеялись они на что-то.
Перед самыми торжествами в княжеском дворце бесследно исчез прекрасной работы пояс, украшенный драгоценными камнями. Его подменили поясом похуже. В некоторых источниках говорится о том, что подмену не заметили. Конечно же, такого быть не может! Наверняка князь примерял до торжеств свадебную одежду, и он, и его приближенные видели пояс.
История этого замечательного произведения искусства, очень дорогого пояса, драгоценными каменьями изукрашенного, напрямую с «женской темой» нашей книги вроде бы не связана, но знать ее нужно даже любителям «чисто женской истории» человечества и Русского государства, потому что она является яркой иллюстрацией того напряженного времени, в котором жили в единой семье хорошая жена Евдокия и хороший муж Дмитрий.
Попробуем рассказать суть этой истории покороче.
Свадьба от подмены не пострадала. Краденый пояс искать не стали, казалось, забыли о нем. Но не забыли! Он вновь «засветится» в русской истории через полвека и послужит поводом к последней распре русских князей, о чем мы еще поговорим в свое время.
После веселой свадьбы великий князь с помощью бояр и митрополита всея Руси Алексия вершил великие дела, стараясь править мирно. Вдруг в 1373 году после смерти тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова Дмитрий Иванович упразднил должность тысяцкого на Москве. Это был точно выверенный серьезный ход, который, говоря аналогиями XX–XXI веков, можно назвать государственным переворотом сверху. Хорошо известно, что тысяцкие в Москве имели огромную власть: административную, хозяйственную и даже военную. Это уникальное для страны положение, по всей вероятности, корнями своими уходит в то далекое прошлое, когда в окрестностях Боровицкого холма главенствовал уже знакомый нам Степан Иванович Кучка, которого многие специалисты по истории Москвы не зря называют не просто боярином, но даже тысяцким.
Юрий Долгорукий, посланный во Владимиро-Суздальское княжество еще в мальчишеском возрасте, прибыл в Москву со своим старшим другом и помощником Георгием Симоновичем, сыном варяга Шимона, после крещения в Киеве принявшего имя Симон. От этого Георгия, если верить летописным источникам, берет свое начало знаменитый род новых московских тысяцких – Вельяминовых.
Кстати сказать, ссора в 1147 году между Кучкой и Долгоруким могла вспыхнуть еще и потому, что боярину, а может быть даже тысяцкому, да еще и владельцу Красных (Красивых и, надо думать, очень богатых) сел в окрестностях Боровицкого холма, могло не понравиться то, что Юрий Владимирович приехал на встречу с союзниками вместе с новым тысяцким, то есть с новым владельцем и повелителем города. Кому понравится такая перспектива иметь в своем доме над собой же начальника, да с такими огромными полномочиями и правами!
История Москвы с 1147 года и до начала правления Ивана Даниловича Калиты освещена летописцами крайне слабо. Но, например, в 1356 году, во время недолгого правления Ивана II Ивановича, в Москве был убит при невыясненных обстоятельствах тысяцкий Алексей Петрович Хвост, не из рода Шимона-Вельяминовых, на которых тут же пало подозрение, и они, боясь расправы от разгоряченной толпы (москвичи стояли горой за Хвоста!), ночью бежали в Рязань.
Ученые до последнего времени не могли точно ответить на вопрос, откуда исходит родословная Алексея Петровича (от Кучковичей или от какого-то иного корня), но сам факт существования этого клана тысяцких, выходцев, по всей видимости, из Москвы, в противовес другому клану – Вельяминовых, говорит о том, что сторонников старых порядков, вечевых, которые, скорее всего, и отстаивали Кучка и Хвост, в окрестностях Боровицкого холма было много.
После гибели Алексея Петровича (М.Н. Тихомиров называет этот акт своего рода этапом борьбы старого, вечевого мира с новым, единодержавным) позиции «вечевиков» ослабли, их время быстро уходило. Этим воспользовались потомки варяга Шимона. Кроткий Иван II Иванович выждал, пока страсти на Москве утихнут, и вернул Вельяминовым место тысяцкого. Им стал Василий Васильевич. Он получил огромные возможности богатеть, усиливать свои позиции, влиять на политику московского князя.
Во время свадьбы Дмитрия Ивановича и Евдокии Дмитриевны именно Василий Васильевич Вельяминов (!) подменил драгоценный пояс князя и передал его своему сыну Николаю, человеку очень хитрому, женатому на старшей сестре великого князя. Была ли подмена пояса актом этакой мальчишеской тяги к мелкому хулиганству? Не-ет! Наверняка сильный тысяцкий мечтал о большем, о, если так можно сказать, карьерном росте своего рода. Но куда уже выше расти роду тысяцких? Только в князья, на вершину власти.
Дмитрий Иванович опередил их. Он отменил должность тысяцких, но только после смерти всевластного Василия Васильевича, который оставил двух сыновей: несдержанного и взрывного Ивана и спокойного хитрого Николая! Некоторые ученые считают, что Иван некоторое время мог занимать должность тысяцкого, но сколько дней, недель, месяцев – не уточняют. Так или иначе, но вдруг Иван Васильевич вместе с Некоматом Сурожамином, греком, торговавшим в Суроже и имеющим авторитет в Орде, бежит в Тверь, которая вела с Москвой жесткую борьбу за главенство над Русской землей.