Глаза ее закрылись, и он почувствовал, как она расслабилась.
– Лара, – позвал он. – Вы меня слышите?
– Слышу.
– Вы сами открыли дверь ключом?
– Да.
– Что было, когда вы вошли в квартиру?
– Ничего.
– Кто вас встретил?
– Никто.
– Что вы сделали?
– Позвала Яника.
– Что было потом?
– Я пошла по коридору и заглянула в гостиную.
– Там кто-нибудь был?
– Нет.
– Вы остановились на пороге?
– Да.
– Кто там был?
– Никого.
– Что вы увидели в гостиной?
– Свет. Диван. Гардины… полузакрытые.
– Полузадернутые?
– Да.
– Почему вы пошли дальше?
Она молчала.
– Почему вы не вошли в гостиную?
Она по-прежнему молчала.
– Почему? Кто там был, Лара?
– Не знаю.
– Вы что-нибудь слышали?
– Нет.
– Где он был?
– Прятался за гардиной.
– Он вас видел?
Долгое молчание.
Потом она сказала:
– Да.
– Откуда вы знаете?
– Он смотрел на меня.
– Кто это был?
– Не знаю.
– На кого он был похож?
– Не знаю.
– Вы видели его?
– Нет.
– Что вы сделали потом?
– Пошла в кухню.
– Вы испугались?
– Да.
– Чем от него пахло?
– Лимоном.
– Что он сказал?
– Ничего.
– Он пошел за вами?
– Нет.
– Вы его узнали?
– Нет.
– Кто это был?
– Не знаю.
Монах помолчал, потом медленно и раздельно начал считать:
– Раз. Два. Три…
Лара открыла глаза, уставилась тревожно:
– Что я сказала?
– Почти ничего, – соврал Монах. Ему не хотелось ее пугать.
– Вы им расскажете?
– Нет. Лара, вам нужно отдохнуть. Я пойду.
– Олег, а они не найдут ту запись?
– Не факт, что найдут, – ушел от ответа Монах.
– А вы не можете остаться?
– У меня встреча через час. Я перезвоню. Ложитесь, Лара.
– Олег…
Он взглянул на нее вопросительно.
– Олег, майор сказал, что можно забрать Кирилла… Вы поможете? Пожалуйста!
– Помогу. Мы все сделаем. Постарайтесь заснуть, вам нужен отдых.
Она проводила его до двери. Он притянул ее к себе, прикоснулся губами к ее лбу. Она прижалась к нему, и он снова подумал, что она похожа на испуганное животное.
Он стоял на лестничной площадке, пока она не заперлась; потом не спеша зашагал вниз.
Никакой встречи у него не было, он хотел дать ей время прийти в себя. Да и ему было о чем подумать…
Он посидел за компьютером, выпил две чашки кофе, постоял на балконе. В два ночи, когда он наконец погрузился в некрепкий сон и ему даже стало сниться что-то невразумительное, в дверь позвонили.
Ожидание очередной пакости было настолько сильно, что Монах вскочил и помчался в прихожую. Глянул в глазок и, к своему изумлению, увидел Добродеева.
Он распахнул дверь и рявкнул:
– Совсем уже? Какого хрена?
– Это я тебя должен спросить, какого хрена! – выпалил Добродеев, вваливаясь в прихожую. – Где она?
– Кто? – опешил Монах.
– Лара! Это ты ее выкрал! Где она? – Журналист пылал праведным гневом. – Ты! Как ты мог! И ни слова!
– Заходи, Лео. Здесь ее нет. Поговорим…
Следующие полчаса Монах оправдывался, напирая на то, что все случилось очень быстро, что Лара хотела уйти, что он ее отговаривал, но она сорвала с себя капельницу и… И ему не оставалось ничего другого, как вызвать такси. Она была как невменяемая, она боялась оставаться там…
– Кстати, ее никто не стерег, никакого взвода полиции не было, и я подумал, что, может, это к лучшему…
– Ты думаешь, ей что-то угрожает? Лично я считаю, что они метили в Кирилла. Мельник бросился ее искать, он был… страшен! Он уверен, что без тебя не обошлось, в больнице ему сообщили, что ты полдня торчал в ее палате…
– Вообще-то, мы оба торчали. И не полдня, а всего пару часов.
– Вчера. А сегодня ты один торчал. Мне с трудом удалось его разубедить.
– Спасибо, Лео.
– Она случайная жертва, ей ничего не угрожает. Майор тоже так считает. Всем известно, что у мафии длинные руки.
– Майор… – хмыкнул Монах. – Я бы не был столь категоричен.
– В каком смысле? Ты хочешь сказать, что пытались убить Лару? Господи, Христофорыч, о чем ты!
Монах загадочно молчал.
– В чем дело? Говори наконец!
– Леша, Лара была в квартире Реброва в вечер убийства, и убийца ее видел.
Добродеев ахнул.
– Откуда ты знаешь? Она призналась? Как она туда попала?
– Долгая история. Я расскажу, но это между нами.
Добродеев перекрестился.
– Она когда-то училась у нас, пересеклась с Ребровым, хотела принять участие в конкурсе на «Мисс города». Они встречались…
– Ребров и Лара?
Монах кивнул.
– Потом она уехала, вышла замуж… дальше ты знаешь.
– Они возобновили отношения? – догадался Добродеев.
– Нет. Он пытался ее шантажировать. Потребовал прийти к нему в час ночи… Кирилл был в отъезде. Короче, когда она пришла, Ребров был мертв, а в квартире кто-то был.
– Кто?
– Она не знает, он прятался за портьерой. Она говорит, что помнит, как он смотрел на нее, но кто это, она не знает.
– Ты хочешь сказать, что он пытался убить?
– Похоже на то. Он ее боится, так как думает, что она его узнала. Когда она увидела Реброва в ванне, то бросилась бежать, упала в прихожей и поранила руку…
– Кровь на полу в прихожей! – ахнул Добродеев. – Помню, в одном детективе тоже…
– Ты понимаешь, что он не успокоится, пока не убьет ее?
– Надо сказать майору.
– Думаешь, он ей поверит? Она боится собственной тени, ее трясло после беседы с ним. Страх, чувство вины, смерть Кирилла… Не знаю, Леша.
– А что делать?
– Будем думать. Пиво будешь?
– Буду. А зажевать?
– Есть. Кстати, а почему ты так поздно?
– Я вообще не хотел после этого с тобой… И звонить не хотел, злой был, не мог поверить, что ты без меня, за моей спиной… тайны какие-то, сговор. Провертелся до двух, а потом решил лицом к лицу расставить все точки над i.
Монах кивнул и полез в холодильник. Он суетился, выгребал все из холодильника, выкладывал на стол; чувствовал себя виноватым оттого, что не рассказал Добродееву про Лару и Речицкого.
Сказал себе, что сначала должен подумать…
Глава 34О взломах и кражах
Майор Мельник тоже не спал в эту ночь. Размышлял. Пил кофе и курил одну сигарету за другой. Он бы с удовольствием выпил пива, но пива у него не было.
Утренний разговор с Ларисой Юшкевич дал немного. Она сообщила, что сбежала из больницы самостоятельно, никто ей не помогал, что боится больниц, капельниц и уколов… В общем, всякие дамские штучки.
Майор ей не поверил, но форсировать не стал. Выразил соболезнования и стал расспрашивать о врагах мужа.
Оказалось, Юшкевич взял большие кредиты, были какие-то трения, он выезжал на встречу, отсутствовал два дня, а когда вернулся, сказал, что решили миром.
Деталей она не знает. Думает, что ничего не решили, муж сказал так, чтобы ее успокоить.
Передала им все бумаги мужа. Мотив? Возможно. Но все не так однозначно.
Нашли они эту компанию «Кредитный фонд», оказалось, все чисто, они ни при чем. Действительно, решили миром, добавили процент и отодвинули платеж на полтора года.
В поисках автомобиля они проверили все ремонтные мастерские, но ничего не обнаружили. Машина растворилась в воздухе. А ведь урон должен быть приличный, вмятина, разбитая фара, а то и две.
Юшкевич показала, что машина рванулась на тротуар, а потом снова вернулась на шоссе. Она уверена, что их пытались убить.
Если кредиторы ни при чем, то кто? А мотив? Они здесь чужаки, не успели завести ни друзей, ни врагов.
Возможно, водитель задремал и вылетел на тротуар. Было довольно поздно, начало первого…
Куда же он делся после наезда? Затихарился в собственном гараже? Придется пошарить. Криминалисты пытаются установить марку машины по осколкам фары и частицам лака на одежде жертвы. Хорошо бы, машина элитная, таких по городу меньше. Вот тогда и возьмемся за местный автопарк.
А если заезжий? Чужой? Тогда без толку.
Хорошо, что у Речицкого алиби, а то можно было бы подумать, что он решил вернуть свой пивзавод.
Майор Мельник пьет кофе и курит, во рту горечь, желудок требует чего-нибудь более существенного, но в холодильнике шаром покати. Он вспоминает уютную кухню Ольги Полторак и думает, что в ее холодильнике, должно быть полно еды. Причем не осточертевшие магазинные запайки или пельмени, а жаркое или борщ… Он вздыхает, вспомнив их последнюю встречу, когда он заставил ее сдать анализ ДНК, как она смотрела на него…
Думает о лавине убийств, захлестнувших город… Он уже вздрагивает от каждого телефонного звонка, сразу мелькает мысль: кого еще?
…Пробуждение их было ужасно. Невыспавшиеся после ночных пивных посиделок, с помятыми физиономиями, с головной болью, выползли члены «Союза толстых и красивых» в кухню.
– Кофе! – простонал Добродеев, падая на табурет. – И холодный душ! Но сначала кофе.
Монах сварил кофе.
Добродеев, добавив воды из-под крана, чтобы было не так горячо, приник к кружке.
– Есть овсянка, – сказал Монах. – Остальное мы схарчили ночью. Анжелика принесла когда-то. Будешь?
Добродеев помотал головой – нет. На лице его появилась гримаса отвращения.
– А как же ЗОЖ?
– Кто?
– Здоровый образ жизни.
Добродеева передернуло.
– Согласен, – заметил Монах, – добродетель сама по себе наказание.
– Может, к Митричу? – предложил Добродеев. – Я бы перекусил.
Монах кивнул…
…Митрич бросился к ним как к родным.
– Ребята, ну что, нашли их? Все уверены, что это мафия! А как же пивзавод? У нас с ними договор, хорошее пиво, а что будет теперь?
– Не рохай, Митрич, Речицкий купит его обратно. Пашка Рыдаев уже готовит документы. Получишь ты свое пиво.
– Слава богу! – обрадовался Митрич. – Нет, конечно, жалко человека, не успел к нам переехать, как сразу убили. Я его не знал, но говорят, хороший был человек. И жена молодая осталась… Бедная женщина!