– У меня есть к тебе несколько вопросов. Ты не против?
Ответа не последовало.
– Ты слышишь меня?
Асад что-то прошептал – не громче, чем жужжание включенного компьютера. Очевидно, это означало «да».
– В твоем личном деле написано, что ты приехал в Данию с женой и двумя дочерьми в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. В период с девяносто восьмого по двухтысячный год вы находились в сандхольмском лагере, затем ты получил статус беженца.
Асад кивнул.
– Быстро!
– Это тогда, Карл. Теперь все иначе.
– Ты приехал из Сирии. Из какого города? В твоем деле это не сказано.
Обернувшись, Карл увидел, что лицо помощника помрачнело, как никогда раньше.
– Карл, ты меня допрашиваешь?
– Считай, что так. Есть возражения?
– Есть много такого, чего я не хочу рассказывать. Ты должен отнестись к этому с уважением. В моей жизни было много плохого. Это моя жизнь, а не твоя.
– Понимаю. Но из какого ты все-таки города? Разве это так уж трудно сказать?
– Я жил в пригороде Саб-Абара.
Карл ввел название в строку запроса.
– Он находится в глуши, где рядом ничего нет.
– Разве я говорил тебе что-то другое?
– Сколько, по-твоему, займет поездка из Саб-Абара в Дамаск?
– День пути. Это больше чем двести километров.
– День пути?
– Там все долго. Сначала надо проехать через город, потом путь по горам.
Действительно, судя по карте, это так и было. Более забытое богом место трудно себе представить.
– Тебя зовут Хафез Асад, или Хафез аль-Асад – по крайней мере, так записано в документах Управления по делам иностранцев.
Карл ввел имя в поисковую строку «Гугла» и тотчас же его там нашел.
– Не кажется тебе, что довольно неудобно носить такое имя?
Асад пожал плечами.
– Имя диктатора, который правил Сирией двадцать девять лет! Твои родители состояли в партии Баас?
– Да, это так.
– Значит, тебя назвали в его честь?
– Могу тебе только сказать: у нас в семье несколько человек носят это имя.
Карл заглянул в темные глаза Асада и понял, что с тем творится что-то неладное.
– Кто стал преемником Хафеза Асада? – быстро спросил Карл.
– Его сын Башар, – не моргнув глазом, ответил помощник. – Карл, может, хватит уже? Это не принесет нам пользы.
– А как звали второго сына, того, что погиб в автомобильной аварии?
– Не могу сейчас вспомнить.
– Не можешь? Странно! Здесь, между прочим, написано, что он был любимцем отца, тот его выделял. Его звали Басель. Мне кажется, в Сирии любой человек твоего возраста назвал бы это имя не задумываясь.
– Да, верно. Его звали Басель. – Асад кивнул. – Но я очень много чего забыл, Карл. Я не хочу это вспоминать. Я…
Асад замолчал, подыскивая слово.
– Ты это вытеснил из памяти?
– Да. Наверное, это так называется.
«Ну, в таком случае я этим путем ничего не добьюсь», – подумал Карл.
Следовательно, тут нужен подход с другой стороны.
– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты врешь. Зовут тебя совсем не Хафез Асад, просто это было первое имя, какое пришло тебе в голову, когда ты подавал заявление с просьбой о предоставлении политического убежища. Верно? Воображаю, как посмеялся над этой шуткой тот, кто изготавливал для тебя фальшивые документы. Возможно, это был тот самый человек, который помог нам с телефонной книгой Мереты Люнггор. Я прав?
– Карл, мне кажется, нам пора остановиться.
– Откуда ты на самом деле приехал? Положим, к имени я уже привык, так что пускай остается как есть, хотя в действительности это же твоя фамилия. Да, Асад?
– Я сириец из Саб-Абара.
– То есть из пригорода Саб-Абара?
– Да. К северо-востоку от центра.
Это звучало довольно убедительно, однако что-то не позволяло Карлу принять все за чистую монету. Десять лет назад, еще не имея опыта проведения допросов, он, возможно, и поверил бы. Но не сейчас. Инстинкт не соглашался. Что-то в реакциях Асада было не так.
– На самом деле ты же из Ирака? И в твоей истории есть что-то такое, за что тебя могут выслать туда, откуда ты приехал?
Тут лицо Асада снова изменило свое выражение, морщины на лбу разгладились. Возможно, он придумал лазейку, возможно, просто говорит правду.
– Из Ирака? Ничего похожего! Это даже глупо, – ответил он обиженно. – Приходи ко мне и посмотри на мои вещи! Я привез с собой чемодан. Можешь спросить мою жену, она немного понимает по-английски. Или моих дочек. Тогда ты поймешь, что я говорю правду. Я политический беженец и пережил много страшного. Я не люблю об этом говорить. Так что, может быть, хватит тебе ко мне приставать? Я действительно бывал у Харди не так долго, как говорил, но до Хорнбэка очень далеко добираться. Я пытаюсь помочь брату переехать сюда, а на это тоже требуется время. Извини, Карл. Впредь я буду тебе говорить все как есть.
Карл откинулся в кресле.
– Только не понимаю, Асад, каким образом ты так быстро вник в полицейскую работу. Я очень рад, что ты мне помогаешь. Ты прикольный парень, но вдобавок многое умеешь. Откуда это у тебя?
– Прикольный? Это в смысле как у кораблей? – спросил Асад с невинным видом.
Да, он много чего умеет! Но возможно, это просто природные способности. Возможно, все сказанное им чистая правда. Или просто сам Карл с годами слишком привык ко всему придираться.
– В бумагах почти ничего не сказано о твоем образовании? Где ты учился? – спросил Карл.
– Да нигде особенно. – Асад пожал плечами. – У моего отца была маленькая фирма по торговле консервами. Я все знаю про то, сколько времени может простоять банка очищенных томатов при температуре плюс пятьдесят градусов.
Карл попытался улыбнуться:
– И ты не удержался, чтобы не заняться политикой, и тут оказалось, что у тебя не то имя, так?
– Да, что-то в этом роде…
– И тебя пытали?
– Да. Карл, я не хочу больше об этом. Ты еще не знаешь, каким я бываю, когда завожусь. Я не могу об этом говорить. Хорошо?
– Ладно, – согласился Карл. – И впредь ты мне будешь рассказывать обо всем, чем занимаешься в рабочее время. Договорились?
Асад поднял большой палец.
Карл, который до этого пристально смотрел в глаза помощнику, отвел взгляд, затем протянул руку с растопыренными пальцами, и Асад звонко хлопнул ладонью о его ладонь.
Вот и ладно.
– О’кей, Асад. Двинулись дальше по тексту. Перед нами стоит несколько задач, – начал Карл. – Нам надо отыскать этого Ларса Хенрика Йенсена. Скоро, я надеюсь, мы снова сможем войти в регистр персональных номеров, а тем временем надо постараться найти его мать. Ее зовут Улла Йенсен. Один человек с Рисё… – Карл видел, что Асад собирается спросить, что это такое, но с этим можно пока подождать. – Один человек сказал мне, что она живет к югу от Копенгагена.
– Улла Йенсен – это редкое имя?
Карл покачал головой:
– Теперь мы уже знаем, как называлась фирма ее мужа, так что имеется несколько возможностей. Сперва я позвоню в регистр компаний. Будем надеяться, что он доступен. А ты тем временем и поищешь Уллу Йенсен. Попробуй поискать на Брённбю, потом двигайся к югу. Валленсбэк, возможно – Глоструп, Тоструп, Греве-Кильдебрённе. Не доходя до Кёге. Раньше там находилось предприятие ее мужа. Оно должно быть севернее.
На лице Асада было написано облегчение. Он направился в коридор, но, не дойдя до порога, вернулся и крепко обнял Карла. Его щетина была колючей, как гвозди, а одеколон – дешевой подделкой, зато чувства были вполне искренними и настоящими.
После того как повеселевший Асад удалился, Карл немного посидел, чтобы дать себе успокоиться. Он испытал примерно то же самое, как если бы вернулась его прежняя команда.
Оба ответа пришли одновременно. Регистр компаний идеально работал, пока остальные не действовали, а «Эйч-Джи индастриз» нашлась за пять секунд. Предприятие принадлежало холдингу «Трабека» – немецкой компании, сведения о которой можно было при необходимости уточнить. Имена владельцев не были представлены в Интернете, но их можно было выяснить у немецких коллег. Получив адрес, Карл крикнул Асаду, что тот может уже не мучиться с этим заданием, но Асад бросил в ответ, что тоже нашел парочку вероятных адресов.
Они сравнили полученные результаты: все было правильно. Улла Йенсен живет по адресу разорившегося предприятия на Стрёхусвай в Греве.
Карл посмотрел по карте. Дом находился всего в нескольких сотнях метров от того места на дороге, где погиб Даниэль Хейл. Карл вспомнил, как стоял там рядом, разглядывая окрестности. Это была та самая дорога – дорога с мельницей.
Он почувствовал прилив адреналина. У них есть адрес – всего двадцать минут, и они на месте.
– Карл, не лучше ли сперва позвонить? – Асад протянул записку с номером телефона.
Карл удивленно посмотрел на помощника. Оказывается, все-таки не каждое его слово – золото!
– Отличная идея, Асад, если хочешь застать дом опустевшим.
Изначально это, по-видимому, была обычная крестьянская усадьба с жилым домом, свинарником и служебными постройками, расположенными по сторонам мощеного двора. Прямо с дороги можно было заглянуть в окна – так близко к ней стоял дом. За этими белыми постройками виднелись еще три или четыре более высоких здания. Какие-то из них, судя по всему, никогда не использовались – во всяком случае, одно, высотой в десять-двенадцать метров, где вместо окон зияли пустые провалы. Непонятно было, как местные власти допустили такой ужас. Эта постройка совершенно закрывала вид на желтые поля рапса, чередующиеся с зелеными посевами такого удивительного цвета, который невозможно передать никакими искусственными средствами.
Орлиным взором окинув местность, Карл не обнаружил никаких признаков жизни даже вблизи построек. Двор, как и все остальное здесь, имел запущенный вид: побелка на стенах облезла, возле дороги громоздились кучи хлама и строительного мусора. Кроме одуванчиков и цветущих плодовых деревьев, пышные кроны которых выглядывали из-за крыш, все остальное производило унылое впечатление.