– Спасибо, Сэм. – Иван был тронут.
Ему хотелось поделиться с давним другом самым сокровенным. Однако он боялся. Он уже привык к тому, что все его откровения вызывают лишь жалостливую улыбку. Семен начал сам.
– Слушай, Вань, Машка твоя мне вкратце все рассказала. Ну, отчего ты второй раз в реанимацию загремел. Призрак какой-то к тебе явился. Это правда?
Иван помолчал, ковыряя ложечкой кусок торта. Потом сказал:
– Правда. Ее зовут Лидия. У нее было больное сердце, она лечилась в больнице три года назад и тогда же умерла.
– Кто это тебе сказал? – Семен недоверчиво приподнял бровь.
– Одна санитарка. Она ее помнит.
– Ну ты даешь! – Семен хмыкнул и глотнул из чашки. – Верить какой-то санитарке! Мало ли что она скажет!
– Зачем ей врать? – удивился Иван.
– Мало ли зачем. Чужая душа потемки. Вот что, я завтра пойду в больницу, схожу в архив и все узнаю о твоем призраке. А то так свихнуться раз плюнуть.
Иван печально кивнул. Семен еще немного посидел и откланялся.
Маша в комнате тихо говорила по телефону, прикрыв дверь. Ивану показалось, что он различает русскую речь. Он прислушался, но слов было не разобрать.
Он подошел к окну. В черном небе сияла луна. Иван невольно бросил взгляд на скамейку у подъезда, но там сидел лишь пьяный мужик с бутылкой пива. Что делать? Снова идти на кладбище? Исключено, Маша его не отпустит, да и негоже это. Последовать совету Ночного духа и каждую ночь смотреть в окно? Или дождаться, пока Семен сходит в архив? Иван остановился на последнем. Он еще немного посидел у окна и лег спать.
15
Семен позвонил на следующий вечер.
– Слушай, я все узнал. В общем, санитарка твоя правду сказала. Была такая Лебедева Лидия Дмитриевна, 42 года. Действительно, лежала во второй кардиологии и действительно умерла три года назад.
– Как тебе удалось узнать? – выдохнул Иван.
– Да проще простого. Шоколадку подарил девчонке из архива. Большую шоколадку. Ну и еще кое-что. – Семен хитро усмехнулся.
– И что теперь делать? – растерянно проговорил Иван.
– Не знаю. Я бы… я бы сходил к ней домой. Посмотрел, что да как. С родными бы поговорил. С точки зрения здоровой психики то, что ты рассказываешь, невероятно. Но факт остается фактом – Лидия Лебедева действительно существовала, ты ее не выдумал.
– А это идея! – обрадовался Иван. – Вот только адрес… где его взять?
– Уже взял, – довольный, ответил Семен. – Хочешь жить, Ваня, умей вертеться.
Иван даже вымолвить ничего не мог. Стоял с трубкой у уха и глупо улыбался. Семен продиктовал ему адрес.
– Сходить с тобой или сам?
– Сам, – твердо произнес Иван.
– Ну как знаешь.
Семен повесил трубку. Из комнаты выглянула Маша.
– С кем ты разговаривал?
– С Семеном.
– Он же вчера только был.
– Ну и что. Он мой друг.
– Друг, – неожиданно с неприязнью проговорила Маша. – Где он был, этот друг, когда ты спивался здесь один?
– Перестань, – осадил ее Иван. – Он помогал. Работу мне нашел.
– Тоже мне работа. – Маша пренебрежительно поджала губы.
– Хоть какая. Жить же на что-то нужно. Борька с Зойкой меня кормить не собираются, а до пенсии далеко.
– Да, наверное, ты прав. Прости, – тут же сдалась Маша. – Вот что, я завтра должна уйти по делам. Побудешь один?
– Конечно. Даже не волнуйся!
Иван был в восторге от неожиданно свалившейся на него свободы. Теперь, чтобы сходить по адресу, добытому Семеном, не надо будет объяснять Маше, куда это он собрался.
– Хорошо, – согласилась она, – из дома далеко не выходи, погуляй во дворе. Про лекарства не забудь! И не вздумай покупать никаких селедок!
– Договорились.
Ночью Ивану не спалось. Он нервничал, представляя в красках, как придет к Лидии домой и что это ему даст. Вдруг в квартире давно живут чужие люди? Под утро он уснул тревожным прерывистым сном.
Когда Иван проснулся, Маша уже ушла. Он позавтракал, немного полежал после еды, как его учил Трефилов, затем принял душ, оделся и вышел на улицу.
Дом Лидии находился на другом краю города, Ивану пришлось спуститься в метро. Он с лета не ездил на транспорте, у него слегка кружилась голова, в ногах чувствовалась слабость. Его пугала толпа, бесконечное оживление, суета. Все же он кое-как добрался до места. Отыскал дом, блочную старенькую пятиэтажку, нашел подъезд. Кода домофона он не знал, дождался, пока кто-то из жильцов выйдет, и зашел.
Квартира была на пятом, последнем этаже. Иван остановился перед обшарпанной дверью. Руки его стали ледяными. Он сделал глубокий вдох и решительно надавил на звонок. Послышались легкие и быстрые шаги, глазок на мгновение потемнел. Несколько секунд за дверью было тихо. Затем женский голос произнес глухо и нерешительно:
– Вы к кому?
– Откройте, пожалуйста, – попросил Иван.
Снова тишина. И наконец лязг цепочки. Дверь распахнулась. На пороге перед Иваном стояла девушка лет 22–23, худенькая, босая, одетая в холщовые бриджи цвета хаки и свободную клетчатую рубашку, застегнутую лишь на несколько пуговиц. Длинные, роскошные и волнистые русые волосы спадали ей на плечи и грудь. Серые глаза смотрели настороженно.
– Вам чего? – Голос ее сорвался, она закашлялась и схватилась за горло. – Болею, охрипла, – пояснила она шепотом.
Иван сочувственно кивнул.
– Позвольте мне войти. Не бойтесь, я не вор и не мошенник. Мне… мне очень надо поговорить с вами.
Девушка колебалась. Видно было, что она боится. Да и вообще вид у нее был какой-то затравленный и несчастный. Бледное, почти бескровное лицо, под глазами темные тени. Однако само лицо удивительно правильное, редкой красоты, с точеными чертами. Она наконец кивнула.
– Заходите.
Иван сделал шаг и очутился в коридоре. Вокруг царили ужасающая нищета и запустение: из мебели только старая, покосившаяся вешалка с тумбой. Порванные обои свисают небрежными лохмотьями, паркетная доска почернела от времени.
Девушка кивнула в сторону комнаты:
– Туда.
Она говорила полушепотом, продолжая держаться за горло, видно, опасаясь нового приступа кашля.
Иван хотел снять ботинки, но она махнула рукой:
– Лишнее.
Они зашли в единственную небольшую комнату, такую же пустую и обшарпанную, как прихожая. Хозяйка квартиры указала на старый продавленный диван, небрежно покрытый линялым, в катышках, пледом.
– Садитесь.
Иван послушно сел.
– Что вы хотели? – В глазах у нее отчетливо читалась усталость.
– Как вас зовут? – спросил Иван.
– Вам зачем? Катя.
– Я Иван Павлович. – Иван помялся, не зная, как начать разговор. – Катя, скажите, в этой квартире когда-то жила Лидия Лебедева?
– Это моя мать. Она умерла. Давно.
У Ивана перехватило дыхание. Значит, это и есть дочь Лидии, с которой она, по ее словам, была в напряженных отношениях? Совсем непохожа, только руки – те же длинные, хрупкие пальцы, те же изящные запястья.
– Вот что, Катя, – тихо проговорил Иван. – Сейчас я вам кое-что расскажу. Одну интересную историю. Вы только не сочтите меня за психа.
Катя молчала, с безучастным видом играя своими кудрями.
– Я знаю вашу маму, – сказал Иван. – Знаю Лидию. Мы с ней познакомились в больнице.
– Вы лежали вместе с ней?
– Нет, мы познакомились сейчас, совсем недавно, меньше месяца назад.
Она оставила волосы и смотрела на него, округлив глаза.
– Видите ли, Лидия не исчезла с лица земли, – осторожно начал Иван. – Ее тело, вернее, ее призрак, здесь, среди нас. Она села ко мне на скамейку. В больничном парке. Мы разговаривали. Она даже рассказала мне о вас, что переживает за ваши отношения.
– Вы сумасшедший? – хрипло проговорила Катя.
– Я абсолютно нормальный. Вы же видите, я нашел вас, нашел адрес. Я знаю все про вашу маму. Но я не был с ней знаком при ее жизни.
Она покачала головой:
– Так не бывает.
– Бывает, Катя. Я много читал об этом, я знаю. Она появляется в полнолуние.
– Кто?
– Лидия. Ваша мама.
– Глупости. Идите отсюда. Вы безумец. – Катя распахнула дверь комнаты. – Уходите!
Она вдруг пошатнулась и схватилась за косяк.
– Что с вами? – Иван вскочил и бросился к ней.
Он подхватил легкое, почти невесомое тело девушки. Она не противилась, безвольно свесив голову ему на плечо.
– Вот так, тихонько. – Иван донес Катю до дивана и бережно уложил, подсунув под голову старенькую засаленную подушку. – Вам плохо? Что болит? Скажите!
– Голова кружится, – с трудом шевеля губами, проговорила Катя. В лице ее не было ни кровинки.
– Я сейчас. Я вам чая горячего, с сахаром. Сейчас, мигом… – Он побежал в кухню.
Обстановка и там была убогой донельзя. Иван поискал глазами электрочайник и не нашел. Взял первый попавшийся ковшик, поставил воду на плиту. Распахнул старенький холодильник – он был пуст, не считая увядшей морковки и банки кильки в томате.
– Господи, да что же это? – пробормотал Иван.
Сахара он тоже не нашел, зато на столике лежала упаковка меда из Макдоналдса. Иван сунул в стакан с кипятком какой-то копеечный пакетик чая, налил туда меда и вернулся в комнату.
– Пейте. – Он протянул стакан Кате.
Та стала пить мелкими глотками. Это напомнило Ивану Лидию. Значит, все-таки что-то есть общее. Ее лицо слегка порозовело.
– Катя, вы сегодня ели что-нибудь?
Она отрицательно помотала головой.
– Как же так? У вас будет голодный обморок. Послушайте, вы лежите, а я сбегаю в магазин и в аптеку. Надо же вас хоть как-то накормить и подлечить.
Она лежала и молчала, глядя на Ивана большими серыми глазами в обрамлении черных длинных ресниц.
– Я пошел, – бодро сказал Иван, – скоро вернусь.
Он вышел из квартиры, спустился вниз и огляделся в поисках продуктового магазина. Невдалеке виднелся «Магнит». Иван рванул туда, параллельно шаря в карманах в поисках денег. Он накупил фруктов, сыра, взял свиной антрекот, нормального чая и две плитки шоколада. Затем забежал в аптеку и купил недорогое средство от кашля. На этом его финансы спели романсы. Но Иван был доволен. Он мигом добежал до дома и позвонил в квартиру. Катя долго не открывала, и Иван испугался, что ей стало худо и она потеряла сознание. Наконец дверь распахнулась. Катя с любопытством смотрела на пакеты в руках Ивана.