– Ну пожалуйста! Всего два дня. Вечером в воскресенье я вернусь, обещаю! Там лес, речка настоящая, во льду, дома красивые, старинные. Я же не пленница твоя, в конце концов.
– Конечно, нет. – Иван поцеловал ее в теплую макушку. – Просто… просто я буду скучать без тебя. И волноваться.
– Скучать скучай, – Катя кокетливо повела плечиком, – а волноваться – лишнее. Я буду тебе звонить оттуда и писать. Клянусь!!
Иван понял, что выхода у него нет, придется согласиться. Все же он сделал последнюю попытку.
– Может, поедем вместе?
– Тебе там будет неинтересно. Там одни художники, все будут работать.
– Все? Так вас там много будет? – опять забеспокоился Иван. – И мужики тоже будут?
– Конечно, будут. – Катя рассмеялась. Потом чмокнула Ивана в щеку. – Ты что, ревнуешь? Глупый. Я никогда не стану ничего личного иметь с художниками.
– Это почему? – удивился он.
– Потому. Имею печальный опыт с ранней юности.
Ивана, однако, этот ответ не успокоил, он терзался тревогой и ревностью. Они с Катей с момента знакомства еще ни разу не расставались, по крайней мере, она всегда была недалеко, в часе езды. А тут – неведомая деревня, неизвестная компания, ночи без сна, проведенные в обществе чужих мужчин, спиртное, сигареты. С другой стороны, если Иван сейчас заартачится и встанет в позу, то Катя может подумать, что он считает ее своей собственностью и полагает, что волен требовать всего, чего захочет, раз она живет на его обеспечении. Этого Ивану вовсе не хотелось. Он не собирался ущемлять Катину свободу, наоборот, мечтал, чтобы она была счастлива. Если ей хорошо и приятно от поездки, то пусть. Он перетерпит.
– Ладно, езжай, – скрепя сердце согласился он. – Но чур – к телефону подходить. Ночью спать и не дымить сутки напролет.
– Обещаю, – клятвенно заверила Катя и покрыла Иваново лицо нежными поцелуями.
В пятницу вечером она уехала, с его рюкзаком за плечами и мольбертом в руках. Иван проводил ее до метро, дальше она категорически его не пустила. Он вернулся домой, и на него навалилось отчаяние. Два дня! Целых два дня и две ночи без Кати. Это казалось Ивану невероятно долгим сроком. Он привык, что она всегда рядом. Привык ночью слышать ее тихое, ровное дыхание под боком. Привык отправлять ей глупые и смешные эсэмэски в перерывах между работой. Привык вечером сидеть с ней на кухне и болтать обо всем на свете.
И вот теперь вокруг тишина и пустота. Маша молчит, безмолвно готовит, моет посуду, тихо говорит по телефону, плотно прикрыв дверь. Ее как будто и нет. А Катя шумела, от нее всегда был беспорядок, разбросанные повсюду мокрые полотенца после душа, скомканные листы бумаги с набросками, окурки на столе, громкий смех. Как же хотелось сейчас Ивану этого восхитительного, живого беспорядка вместо чистоты и безукоризненного порядка.
35
С утра в субботу Иван помаялся, пошатался по квартире, выпил чаю, посмотрел какой-то фильм. Он не знал, чем ему заняться на выходных. Семен уехал с женой на дачу. Серега лежал с гриппом. От нечего делать Иван залез в компьютер. Он лениво пролистал сайты продажи автомобилей, обалдел от цен и хотел было закрыть ноут, как вдруг заметил вкладку с эзотерического форума. Иван не заглядывал сюда с того самого момента, как познакомился с Катей. Он поколебался и щелкнул мышкой. Мать моя женщина, десять сообщений! И все от Ночного духа.
«Жан, куда пропали? Удалось ли вам встретиться с любимой?», «Жан, если вы все еще не встретились с вашим призраком, то вот новый проверенный способ: взять кусочек хлеба…»
Иван не стал дочитывать. Он методично удалил эсэмэски, затем уничтожил свою страницу и с чувством выполненного долга закрыл ноутбук. Надо же, каким безумцем он был! Притащился ночью на кладбище, рыл землю, собирался вызывать призрак Лидии, вступать с ней в психофизический контакт, как советовал его абонент. Правильно Катя в первую их встречу назвала его сумасшедшим. Но с другой стороны – как быть с голосом, который он слышал на кладбище? Иван долго колебался и наконец пришел к выводу, что призрак Лидии действительно существует, волен являться к нему по собственному желанию, и главной его целью было отыскать для дочери поддержку в ее бедственном положении. Убедившись, что Катя в безопасности, под опекой Ивана, она попрощалась с ним.
Пока он размышлял над этой мистической темой, раздался телефонный звонок. Семен!
– Да, – сказал удивленный Иван. – Разве ты не на даче?
– На даче я, на даче. Таня звонила. Сделал Шебаршин нашу подругу.
– Как сделал? – не понял Иван.
– Дожал! Испугалась стерва. Обещала в понедельник быть у нотариуса. Подпишет обратную дарственную!
– Да ты что?! – Иван почувствовал, что ноги его не держат, и опустился на диван. – Сэм, дружище! Я твой должник навеки.
– Брось, не болтай. Я уже созвонился с нотариусом, она будет вас ждать в понедельник утром. Обязательно приезжайте, нужно брать быка за рога. Адрес я тебе пришлю.
– Хорошо! Спасибо! Как у вас с Таней?
– Потом. Рита рядом. Но вообще все супер! – Семен весело хохотнул и отключился.
Иван продолжал сидеть, пытаясь переварить только что услышанное. Первое, что пришло ему на ум – это то, что до приезда Кати еще целый день, и он не выдержит, если не поделится с ней радостным известием. Но как быть? Звонить и говорить по телефону? Связь в глухомани, где она сейчас обитает, отвратительная, он уже звонил утром, почти ничего не слышно. Нет, звонок это не вариант. Значит, придется все-таки ждать Катиного возвращения.
Иван еще немного посидел, стараясь прийти в себя, и пошел в прихожую одеваться. Он решил навестить Серегу, чтобы как-то отвлечься от назойливых мыслей о Кате…
Серега был невероятно рад визиту Ивана. Выглядел он неважнецки – лицо зеленое, осунувшееся, горло замотано шарфом, коленки у старых треников обвисли, майка пожелтела от времени и пота.
– Пятый день тридцать девять и два, – пожаловался он и зашелся долгим надсадным кашлем.
Они зашли в комнату. Серега тут же лег в постель, его знобило. Иван с сочувствием и жалостью оглядывал убогую обстановку: оборвавшуюся линялую штору на окне, клубы пыли у плинтусов, одинокий апельсин в окружении окурков на табурете у дивана. Словно в подтверждение его мыслей Серега печально произнес:
– Хоть бы одна сволочь зашла. Лежишь тут, подыхаешь, как собака под забором.
Иван понял, что он имеет в виду своих бывших жен. Их у Сереги было целых три, и все трое ушли от него по причине его беспробудного пьянства.
– Вот они, бабы, – посетовал Серега. – Иуды. Веришь, Ванюха, каждая в любви клялась. Когда денежки водились, всем я нужен был. А теперь нет бабок – никому нет дела.
Серега в прошлом работал на Дальнем Востоке, сначала, при Советском Союзе, райкомовским шофером, потом в рыбной артели. С финансами у него был полный порядок, он привык жить на широкую ногу: бары, рестораны, отдых на море. А когда на Камчатке стало плохо с электроэнергией, переехал в Москву к последней жене. Здесь у него с работой не заладилось – он попытался устроиться водителем в автолайн, но что-то там не срослось, денег выходило мало, супруга была недовольна. Серега в очередной раз запил, надолго, по-черному. Жена, недолго думая, выставила его вон со всеми манатками. Слава богу, что у него нашлась старая тетка, которая, умирая, переписала на непутевого племянника крохотную квартирку в Выхино. Туда Серега и заехал, за пару лет приведя старенькую, бедную, но аккуратную обстановку в настоящий бардак и бедлам.
– Не переживай, – утешил его Иван, – сейчас я за тобой поухаживаю. Чаю тебе сделаю, гречки сварю.
– Мне б чекушку. – Серега просительно взглянул на Ивана. – Сгоняй, друг, сделай благое дело.
– Ты спятил? Куда тебе чекушка с такой температурой? На тот свет захотел? Так там ничего интересного, я знаю, видел.
– Мне все одно, тот свет, этот. Душа горит. – Серега поежился под одеялом и принялся с остервенением скоблить давно не мытую шевелюру. – Скоро я в бомжа превращусь тут. Даже помыться сил нет.
– Что ж ты раньше не сказал, что тебе так плохо? – отругал его Иван.
– Дак я разве думал, что этакая пакость прицепится? Ну грипп, с кем не бывает. Но чтоб пятый день температура, едрить твою мать…
Серега снова зашелся жестоким кашлем.
– Тебе рентген нужно сделать, – озабоченно проговорил Иван.
– Меня уже ничего не спасет. Никакой рентген. – Серега безнадежно махнул рукой. – Вот только если чекушка…
– Нет, – сказал Иван твердо и отправился на кухню.
Он сварил гречку, прибавив к ней пару скрюченных древних сосисок, найденных в Серегином холодильнике. Тот поел совсем чуть-чуть, аппетита у него не было. Затем Иван помог ему вымыть голову под краном. Серега принял душ, переоделся, лег в чистую постель, выпил чаю с пряником и блаженно закатил глаза.
– Вань, тебя мне сам Бог послал.
Иван молча сидел на стуле рядом с диваном.
– Расскажи что-нибудь, – попросил Серега. – Расскажи, как там твоя призрачная женщина. Как ее…
– Лидия, – мрачно подсказал Иван. Он колебался, рассказывать или нет Сереге про Катю. Черт его знает, как он воспримет.
– Ну так что с Лидией? – нетерпеливо повторил Серега.
Видно, он сильно соскучился в одиночестве и теперь ему хотелось развлекухи. Иван решил не говорить ему правды. Рановато еще, попозже узнает.
– Нету Лидии, – твердо проговорил он.
– Как нет? – расстроился Серега.
– Вот так. Была и нет. Призрак это был, привидение. Трефилов сказал – от сильного стресса.
– Ну ему видней, Трефилову, – согласился Серега. Подумал немного и добавил: – А все-таки жаль, что она призрак. Какая ни есть, а баба.
Иван только головой качнул в ответ. Он просидел у Сереги до позднего вечера. Сходил в магазин, купил еды, наварил картошки, накрошил салат. Вечером они измерили Серегину температуру – 38, 5.
– Прогресс! – обрадовался Серега. – Не иначе как ты экстрасенс, Палыч.
– Да это просто вирус проходит, – усмехнулся Иван.