Натянув халат, она подошла к окну. Трудно было что-либо рассмотреть сквозь толстые металлические прутья, да и смотреть особо не на что: голая пустыня, изредка поросшая кустарником; кое-где попадались одинокие валуны. Царила тишина, нарушаемая храпом из соседней комнаты.
Агата решила одеться и выйти в гостиную, прихватив блокнот: там гораздо уютнее, к тому же могла заваляться какая-нибудь еда. До ужина еще пара часов; не следовало отказываться от остатков ланча.
Несколько минут спустя она приподняла щеколду спальни и осторожно вышла в коридор, чтобы не разбудить Нэнси, спящую в соседней комнате. Проходя мимо, Агата заметила чуть приоткрытую дверь: видимо, кто-то из мужчин решил пропустить послеобеденный сон в пользу других занятий. А вдруг он сидит в гостиной? Получится неловко, если они еще не представлены, да и набрасывать дорожные заметки в такой обстановке будет не слишком удобно.
Поравнявшись с дверью, Агата бросила мимолетный взгляд и вдруг застыла как вкопанная. В узкую, шириной не больше дюйма, щелочку виднелась Кэтрин, распростертая на кровати, кусок голой ноги торчит наружу из-под халата; над ней склонился Макс, запустив руки в волосы.
Агата замерла, не в силах пошевелиться, и в этот момент он обернулся. На долю секунды их взгляды встретились, и она пулей выскочила во двор.
Вбежав в гостиную, Агата упала в расшатанное кресло, пытаясь отдышаться. В комнате больше никого не было – и на том спасибо. Немного оправившись, она налила себе стакан воды из кувшина и принялась медленно потягивать.
Нужно дистанцироваться от увиденного, отнестись как к сцене из кино. Какое, собственно, ей дело до того, чем заняты эти двое?
И все же глупо отрицать знакомую жгучую боль в животе – ту самую, что пронзила ее ночью в машине возле дома друзей Арчи.
Ревность, банальная ревность.
Как ты вообще можешь ревновать? Зачем ты бегаешь за мальчиком моложе тебя лет на десять?
– Не знаю, мама… – прошептала она в пустоту.
Около шести Агата вернулась в пристройку. Дверь спальни Макса была плотно закрыта. Агата поспешно прошла мимо, боясь услышать что-нибудь неподобающее. Они условились с Нэнси разбудить друг друга к ужину.
Нэнси открыла дверь не сразу.
– Простите, я что-то разоспалась, – сказала она, подавляя зевок. – А вам удалось подремать?
Агата кивнула.
– С полчасика. Потом набрасывала впечатления о раскопках.
Ее так и подмывало рассказать все Нэнси. Нет, нельзя. Рассказать – значит обнародовать, сделать тайное явным, а атмосфера за ужином и без того обещает быть неловкой…
– Как вы себя чувствуете? – спросила она вместо этого. – Я за вас волновалась.
– Гораздо лучше, спасибо. – Халат Нэнси распахнулся, обнажив круглый животик. Она поспешно запахнула полы и завязала пояс. – Только не рассказывайте Кэтрин и остальным, ладно? Я не вынесу, если все узнают.
– Конечно, если вы не хотите… А вдруг она сама увидит?
– Так заметно?
– Не очень, когда вы носите абу. Вряд ли кто-то догадается. Но что, если она начнет расспрашивать вас о планах на будущее?
– Скажу как есть – что Делия оставила мне немного денег, а весной начну искать работу.
– Но…
Агата помедлила, испытующе глядя на Нэнси. Ее беспокоила мысль о том, что девушке придется рожать одной, в чужой стране. Надо открыться Кэтрин. С другой стороны, поведение последней смахивало на предательство, и потому не хотелось посвящать Кэтрин в их секрет.
– Но что? – нахмурилась Нэнси.
И все же надо рассказать. Что бы Кэтрин там ни устраивала в своей личной жизни, она может оказаться хорошей подругой для Нэнси.
– Просто… – замялась Агата. – Я знаю, что вы собираетесь взять няню. А Кэтрин, если надо, всегда поможет в критической ситуации.
– Как? Ур ведь далеко от Багдада.
– У нее имеются знакомства. Думаю, следует рассказать ей о ребенке и попросить держать все в тайне.
Кэтрин ждала их в гостиной, нисколько не смущенная. Может, Макс ничего ей не сказал? Хотя вряд ли – учитывая, насколько они близки. Наверное, решила делать вид, будто ничего не было, Агате привиделось…
– Пойдемте на крышу, – пригласила Кэтрин. – Оттуда открывается чудесный вид на закат.
Женщины поднялись по внешней лестнице на плоскую крышу экспедиционного дома. Солнце уже склонилось к горизонту, и огненный шар нависал над дальним курганом. Агата различила крошечные фигурки рабочих, спускающихся с холма.
– Здесь мы храним всю найденную керамику. – Кэтрин жестом указала на кучки терракотовых черепков, рассыпанных по крыше. – У меня для вас обеих задумана работенка на вечер, если пожелаете. Вам нравится собирать головоломки?
Она вопросительно переводила взгляд с Нэнси на Агату.
– Внизу есть комната, в которой мы пытаемся сложить кусочки в единое целое. Это могут быть чаши, кувшины, кружки – довольно забавно, когда втягиваешься. Заодно и поболтаем – умираю, до чего хочется услышать, как вы поживали в Багдаде!
Нэнси с Агатой переглянулись. Пока они рассматривали черепки, на крышу поднялся мужчина с курчавыми седыми волосами и кустистой бородой; на вид ему было около пятидесяти. Вошедший приветствовал дам легким поклоном.
– Добрый вечер, – произнес он с французским акцентом.
– Это Пьер из Сорбонны, – представила его Кэтрин. Она положила руку Агате на плечо и мягко подтолкнула в сторону пришельца. – Агата у нас бегло говорит по-французски, Пьер. Уверена, что вы отлично поладите.
К тому времени, как солнце ушло за горизонт, Агата целиком погрузилась в разговор с эпиграфистом. Он рассказывал о клинописных табличках, найденных в домах Ура, и даже предложил начертить ей в блокноте алфавит, чтобы она смогла понять основы древнего языка.
Когда прозвенел гонг к ужину, Пьер взял ее под руку и помог спуститься с лестницы.
– Садитесь рядом со мной, – сказал он по-французски. – Приятно поболтать с новым лицом. Макс – единственный на раскопках, кто более-менее бегло говорит на моем языке.
Макс уже сидел напротив, возле Майкла. Агата пробралась на свое место, опустив глаза. Она покосилась на Кэтрин, которая усаживала Нэнси рядом с каким-то юношей – должно быть, Дунканом; она упоминала его в письмах. Это был археолог из Шотландии, новый член команды, только что окончивший университет. Он выглядел очень юным, почти подростком.
Последним к столу вышел Леонард и с рассеянным видом занял место между Кэтрин и Майклом. Чувствовалось, что для него еда – лишь досадное, хотя и необходимое отвлечение от работы. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что происходило под его носом?..
Подали дымящееся блюдо с бараньим рагу. Агата украдкой наблюдала за Кэтрин. Та перегнулась через Леонарда, обращаясь к Майклу; в ее поведении не было ни малейшей неловкости, ни намека на то, что два часа назад она побывала в чужой постели.
Для Агаты ужин превратился в испытание. Весь вечер она старалась не встречаться взглядом с Максом, что оказалось особенно сложно, учитывая характер трапезы: в центре стояла тарелка с лепешками, которые следовало окунать в рагу. Протягивая руку за лепешкой, она опустила глаза, и в этот момент их руки чуть было не соприкоснулись.
Отчего-то Леонард бросил на нее насмешливый взгляд. Неужели понял, что происходит?..
– Закончил читать ваш роман, – произнес он вдруг. – Очень недурно.
– Правда? – Ее окатила волна облегчения. – Который?
– «Убийство Роджера Экройда» – Кэтрин мне одолжила. – Он глянул на жену со слабым подобием улыбки. – И некоторые другие тоже. Мне вообще нравятся детективы.
Агата была приятно удивлена – она уже записала Леонарда в высоколобые интеллектуалы и не подозревала, что он готов тратить время на подобную литературу.
– Кстати, – продолжал Леонард, – у меня есть сюжет.
– Правда? – Агата удивилась еще больше.
– Действие происходит в Древнем Египте. Я понимаю, что это не ваш исторический период, хотя уверен, что вы справитесь, если разобраться в материале.
– Бедная Агата! – Кэтрин покачала головой. – Она приехала сюда отдыхать!
– Все нормально, – улыбнулась та. – Я всегда в поисках новых сюжетов. Может, попозже набросаю пару строк.
Кофе подали во дворе, который волшебно преобразился в свете фонарей, развешанных по стенам. Леонард с Кэтрин вышли наружу первыми. Агата нарочно замешкалась в столовой до тех пор, пока Макс не встал из-за стола. Тут к ней подошел Пьер и предложил показать табличку, над которой работал в этот момент.
– Да, с радостью! – вскочила она, радуясь возможности ускользнуть.
– Reste là, je vais l’amener à vous[40].
Он вынесет ее во двор. Значит, придется выходить к остальным.
Макс ждал по ту сторону двери.
– Я должен с вами поговорить, – прошептал молодой человек.
Агата прошла мимо, притворившись, будто не услышала.
– Пожалуйста! – Он удержал ее за руку. – Я должен все объяснить. Давайте отойдем на минутку.
– Макс, вы не обязаны ничего объяснять, – резко ответила она. – Ваши личные дела меня не касаются.
– Но я должен! – Он покосился через плечо: остальные занялись кофе. – Я не хочу, чтобы вы подумали, будто между мной и…
Тут вернулся француз с табличкой в руках. Схватив Агату под руку, Макс буквально втащил ее обратно в комнату.
– Извините, Пьер, я хочу кое-что показать нашей гостье – буквально на минутку!
Он завел ее в подсобку и закрыл за собой дверь.
– Простите, мне обязательно нужно объясниться. Представляю, что вы подумали. Все совсем не так. – Макс смело встретил ее взгляд. – Дело в том, что у Кэтрин бывают ужасные мигрени, а на мою долю выпадает лечение.
Он глянул на свои руки.
– Поверьте, мне это не доставляет удовольствия, но она утверждает, что ей помогает только массаж.
Агата задумалась.
– Почему же Леонард сам не может делать ей массаж? Как-то странно просить об этом коллегу…