Пенни в ярости повернулась к подруге:
— Может, прекратишь свои идиотские комментарии и дашь мне спокойно посмотреть фильм?
Мелани заставила себя замолчать. Словно онемев, смотрела она, как Рурк кормил незрячую Ким клубникой, вишней, оливками, медом. Но когда он стал размазывать клейкую золотистую жидкость по ее бедру, Мелани почувствовала странное, почти безумное желание. Она хлопнула кулаком по дивану:
— Почему я не могу испытать такое?
— Что? — От изумления лицо Пенни перекосилось. — Ты хотела бы встретить садиста-психопата, который испортил бы тебе жизнь?
— Нет. — Мелани стряхнула с коленей поп-корн. — Я хочу такого возбуждения, такой опасности. Я хочу, чтобы страсть охватывала меня, накрывала с головой… чтобы терять разум…
— Этого все хотят. Будь реалисткой, Мелани. Страсть бывает в фильмах и в книгах. Уж поверь мне.
— А секс с незнакомцем? С человеком, с которым тебя ничто не связывает?
— Что? Хочешь рискнуть и лечь в постель с мужчиной, который потом окажется серийным убийцей?
— Почему сразу убийцей? Слушай. Как всякая женщина, я хотела бы серьезных отношений и замужества. Я знаю, какой мужчина может сделать меня счастливой. Но брак — это то же самое, что жизнь с Биллом в последние пять лет. Уют, редкий интим, вместе в отпуск, вместе с магазин. Да, еще дети. Пеленки, распашонки, бессонные ночи… Это само собой. Но прежде чем это начнется, мне хотелось бы… чего-то другого. Волнующего, сказочного приключения с человеком, который совершенно мне не подходит.
Пенни прыснула:
— Да ты одержимая, как я посмотрю. Что с тобой? Возраст? Бешеный темперамент? Гормоны?
— Мне надоело быть разумной и предсказуемой, — надула губы Мелани. — Я бы хотела попробовать… побыть в чужой шкуре. Сменить имидж, или как там говорится… После долгих тягомотных лет с Биллом, после того как он бросил меня, я, знаешь, оживаю. Как будто всю жизнь спала и вот проснулась.
Пенни бросила на подругу испытующий взгляд из-под очков:
— Сегодня, надо полагать, первый день новой жизни?
Мелани возвела очи горе:
— Спасибо, что принимаешь кризис тридцатилетней женщины так близко к сердцу.
— Мел, ты же знаешь, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Только необузданный секс не лекарство от твоих страданий.
— Чем же тогда лечиться?
— Любовью. — Пенни посерьезнела. — Тебе нужно влюбиться.
— Нет уж, дудки. Я была влюблена в Билла. И к чему это привело?
— Билл был привычкой, а не любовью, — отмахнулась Пенни. — Осмотрись вокруг. Спроси, как живут наши замужние подруги. У всех семейная жизнь складывается и без бурного секса. Находят же люди как-то свою вторую половину… Ладно, мне пора. Завтра рано на работу. Для выставки Родена придет большая партия мини-статуэток «Мыслителя».
Мелани проводила подругу до двери и помахала ей на прощание. Из квартиры напротив доносились громкий смех и музыка. Похоже, Кейтлин привела нового любовника. Вот женщина! Уж давно разменяла четвертый десяток, а все никак не угомонится.
Мелани снова овладело странное, дикое желание. Словно она оказалась в лифте наедине с Леонардо ди Каприо и из последних сил подавляла порыв запрыгнуть на мужчину своей мечты и с силой прильнуть к его устам…
Дверь квартиры Кейтлин отворилась. Мелани отступила назад и приникла к глазку.
На площадке появился темнокожий господин в смокинге и потянул за собой молодую женщину. Глаза Мелани расширились от удивления. Сегодня вечером ее соседка выглядела будто актриса из фильма сороковых годов. Волнами ниспадали тщательно уложенные волосы — без сомнения, парик. На Кейтлин красовалось скромное розовое платье с пышной юбкой до щиколоток, оттенявшее ее светлую кожу и подчеркивавшее тонкую талию.
В этом она вся, Кейтлин. Что ни ночь — новый мужчина. Что ни день — новая внешность. Мелани тоже так хотела. Попробовать себя в новом образе, поэкспериментировать, поиграть. Месяц-другой, не больше. Шестьдесят ночей безумных бесконечных праздников и вольной страсти. Ум-м-м…
Темнокожий страстно обнял Кейтлин, прижал ее к стене, поцеловал в губы, в лоб, в шею. Та томно запрокинула голову. Мелани бесшумно затворила дверь как раз в тот момент, когда Кейтлин низким грудным голосом проговорила:
— О, ваше высочество!
Понятно. Кейтлин закадрила августейшую особу. Так далеко — точнее, высоко — запросы Мелани не простирались. Ей просто нужен был классный секс, который бы длился ночь напролет.
Каждую ночь — новый партнер, с кем она сможет открыть для себя наслаждение, которого ей не дал Билл. Мужчина, который способен на большее, чем неуклюже вскарабкаться на нее, попыхтеть пять минут, вспотеть, перекатиться обратно, пробормотать что-то нечленораздельное и мирно захрапеть. Чтобы кубики льда таяли у него между пальцев, а по ладони сочились густые капли меда. Чтобы от одного его дыхания дыбом вставали тонкие волоски внизу живота. Чтобы грудь наливалась сладкой болью, а тонкое кружево быстрых поцелуев покрывало истомленное тело…
Мелани посмотрела на свои потертые шорты, дотронулась рукой до короткого ежика волос на голове. Да уж. Обмундирование для того, чтобы стать секс-бомбой, налицо. К ней всегда «клеились» какие-то недоделанные умники или неудачники. Искали сочувствия, наверное. Она могла бы настрочить автобиографическую статью в Интернете: «Магнит для уродов и закомплексованных идиотов». Именно такие клюют на ее образование историка искусств и отличное воспитание. Вот Мелани выйдет на охоту, и они выстроятся к ней в очередь. И примутся домогаться, домогаться — как они это умеют — нудно, топорно, лапая ее потными ладонями и глядя на ее прелести сквозь толстые линзы немодных очков. Картина, достойная кисти мастера. Или резца самого Родена. «Мыслитель» и Мелани. Новое слово в искусстве. Вряд ли именно это она представляла в своих мечтах.
Почему интересные мужчины на нее не зарились?
Не иначе корень проблемы кроется в ее внешности. Она уже несколько лет порывалась сменить имидж, но Билл повторял, что тогда она будет выглядеть неестественно. Однако теперь Билл — это история. Кейтлин умудрялась создать себе тысячу образов (а у нее не очень-то были природные данные, это Мелани знала точно, как-то заскочила попросить взаймы миксер, а Кейтлин оказалась не при параде). Значит, Мелани тоже сможет. Не зря она занимала должность заместителя руководителя отдела продаж в музее. Ее работа состояла в том, чтобы придать привлекательный вид предметам искусства, которые на первый взгляд таковыми не являлись.
Мелани взяла со стола июльский номер «Cosmopolitan», нашла фото, на котором была изображена модель с пухлыми губками и короткой стрижкой. Черное обтягивающее платье, босоножки на шпильке с тонкими ремешками вокруг щиколоток, томный взгляд… Вот он, нужный образ. Немного духов, легкости и небрежности во взгляде, элегантности и невинности — и получится ничуть не хуже.
Она улыбнулась. Новая Мелани — дело решенное. Желание встать на путь порока и средства на это у нее имеются, а эксперт и консультант по вопросам сексуального преображения проживает в квартире напротив. Осталось только найти мужчину, который помог бы раскрыть женские таланты скромной искусствоведки.
Глава вторая
Майкл Слейтер глубоко вдохнул пряный морской воздух, который гулял по веранде летнего домика его родителей в Мейне. За тот год, что он посвятил уходу за матерью, ему полюбилось одиночество, которого он раньше не переносил. Но вот мама умерла, и в нем вдруг снова проснулось желание находиться с кем-то рядом. Может, навестить старика Райла? Слейт скучал по товарищу. А может, найти себе женщину? Ему, черт возьми, не хватало женской ласки. Слейт рассмеялся. А может, пока он не превратился в полного идиота и бездельника, собрать вещи да вернуться в Бостон?
Тишину леса взорвал громкий гул мотора. Не успел Слейт удивиться, кого это забросило в его глушь в такую рань, как в дверь нетерпеливо позвонили. На крыльце стоял прыщавый длинноволосый подросток, голова которого подергивалась в такт музыке, доносившейся из наушников.
— Вам телеграмма, распишитесь, пожалуйста.
Майкл поборол в себе нарастающее чувство тревоги, черкнул свою фамилию, принял сложенный вдвое листок, медленно и аккуратно вскрыл отправление.
Внутри было одно слово: «Близнецы».
Мелани сидела на кровати в непривычно узких черных брюках со стразами по боковому шву, красном топике с неприлично глубоким вырезом и грубых ботинках и пристально изучала в зеркале свое новое отражение. Резкие линии стрижки, смелые оттенки мелирования подчеркивали овал лица и делали Мелани более юной. Чудесным образом ей удалось попасть к стилисту почти сразу после принятого решения. В тот же вечер она умудрилась за полцены поучаствовать в акции «Визаж» в торговом центре, куда заехала за покупками. Оттуда Мелани вышла, похожая на невесту графа Дракулы: слой белой пудры на щеках, темная помада на губах, оранжевые круги румян, фиолетовые тени на веках, которые придали глазам такую форму, что Мелани едва сама себя узнала в зеркале. Фильм ужасов, да и только.
Затем они с Пенни провели пару часов в отделе косметики, пытаясь выяснить, можно ли с помощью некоторых уловок придать свежему личику деревенской простушки гламурный блеск и экзотическую чувственность. Продавщица сбилась с ног, выполняя капризы придирчивых покупательниц; зато, когда нагруженная флакончиками духов, лаками для ногтей, тональными кремами, тюбиками туши и наборами теней Мелани покидала магазин, девушка сияла, прикидывая в уме размер своей месячной премии.
Подруги же направились на маникюр, педикюр и выдержали весьма болезненную процедуру эпиляции. И уж совсем на ночь глядя Мелани улеглась в просторный стеклянный солярий и закрыла над собой тяжелую крышку.
— Как в гробу, честное слово, — пробормотала она. — Что ж, за похороны прежней жизни. Аминь.
И вот теперь Мелани улыбалась, глядя в зеркальные створки трюмо. Она на самом деле выглядела по-новому: моложе, интереснее, лучше. Осталось самое трудное: пойти к Кейтлин и спросить совета, как познакомиться с мужчиной и завести с ним безумную любовную интрижку. На ночь. На неделю. Без обязательств и взаимных претензий.