Церемонию снимал журнал 'People'. На мне было платье-бюстье, а подружки невесты оделись в бордовое. После церемонии я переоделась в розовый спортивный костюм с надписью 'МИССИС ФЕДЕРЛАЙН', и все остальные тоже надели яркие спортивные костюмы, потому что мы пошли в клуб, чтобы танцевать всю ночь. Теперь, когда я вышла замуж и думала о создании семьи, я решила начать говорить 'нет' тому, что считала неправильным, таким вещам, как турне 'Onyx'. Я рассталась со своими менеджерами. Опубликовала на своем сайте письмо для фанатов, в котором сообщила, что хочу взять паузу и наслаждаться жизнью.
'Я действительно научилась говорить 'НЕТ'!', - написала я, и я действительно так думала. - Когда я обрела свободу, появилось такое чувство, что окружающие не знают, что теперь делать... Мне жаль, что последние два года, казалось, моя жизнь идет вкривь и вкось. Наверное, это потому, что ТАК ОНО И БЫЛО! Теперь я понимаю, что люди имеют в виду, когда говорят о детях-звездах. Иди вперед, только вперед - всё, что я знаю с пятнадцати лет... Пожалуйста, помните, что времена меняются, и я меняюсь вместе с ними'.
Я испытала такое умиротворение, наконец-то объявив о намерении контролировать свою жизнь.
'Теперь всё изменится!', - восторженно думала я.
И всё изменилось.
19
Два факта о беременности: мне нравился секс и мне нравилась еда. Это внушало мне полнейший восторг во время двух моих беременностей.
Кроме этого мало что приносило мне какое-нибудь удовольствие. Я была просто обыкновенной. В течение тех двух лет вам не захотелось бы что-то обо мне услышать. Мне не хотелось находиться рядом почти ни с кем. Я всех ненавидела. Не хотела, чтобы кто-то ко мне приезжал, даже мама. Я превратилась в настоящую мамашу-наседку. Любимица Америки и самая тривиальная из живущих в мире женщин.
Мне хотелось защищать и Джейми Линн. После того, как она пожаловалась мне на свою соведущую в телешоу, я заявилась на съемочную площадку, чтобы переговорить с актрисой. Как это выглядело: я, глубоко беременная, ору на девочку-подростка (которая, как я потом узнала, была ни в чем не виновата): 'Ты распускаешь слухи о моей сестре?'. (Юная актриса, прости меня).
Во время беременности мне хотелось, чтобы все держались подальше: 'Не приближаться! Здесь ребенок!'.
Правду говорят - к рождению ребенка невозможно подготовиться. Это чудо. Ты создаешь новое тело. В юности говоришь: 'Эта женщина беременна', 'У этой женщины ребенок'. Но когда переживаешь это сама, это просто ошемляюще. Это был духовный опыт - невероятно мощная связь.
Моя мать всегда рассказывала, как болезненны роды. Она никогда не позволяла мне забыть, что мучительно рожала меня много часов. Хочу сказать, что у всех по-разному. У некоторых женщин получается легко. Я была в ужасе от мысли о естественных родах. Когда врач предложил кесарево сечение, я вздохнула с облегчением.
Шон Престон родился 14 сентября 2005 года. Сразу стало понятно, что он - милый добрый маленький мальчик.
А через три месяца я снова забеременела. Волновалась из-за того. что у меня будет двое детей-погодков. Это было тяжело для моего тела, в то время в моей жизни было так много печали и одиночества. Было такое чувство, словно весь мир ополчился против меня.
Главная опасность, которой мне следовало опасаться - агрессия папарацци.
Я думала, что, если буду держаться в тени, в конце концов фотографы от меня отстанут. Но сидела я дома или пыталась пойти в магазин, фотографы меня находили. Каждый день и ночи напролет они были рядом с домом, ждали, когда я выйду.
Чего никто из журналстов, кажется, не понимал, так этого того, что я вряд ли была собой. Я могла рассвирепеть, но в душе мне всегда хотелось угодить людям. Даже в ситуации полного опустошения я волновалась о том, что подумают люди. Я выросла на Юге, где очень важны манеры. До сих ко всем мужчинам независимо от возраста я обращаюсь 'сэр', а к женщинам - 'мэм'. Просто на уровне вежливости было невероятно больно от того, что ко мне относились с таким неуважением, с таким отвращением.
Всё, что я делала с младенцами, отмечали в прессе. Когда я гнала машину, спасаясь от папарацци, с Шоном Престоном на коленях, это использовали в качестве доказательства того, что я - никудышняя мать. Папарацци окружили меня с Шоном Престоном на сельской ярмарке в Малибу, фотографировали и фотографировали, а я в ловушке держала Шона Престона и плакала.
Когда я пыталась выйти из здания и сесть в машину в Нью-Йорке, беременная Джейденом Джеймсом и с Шоном Престоном на руках, меня окружили фотографы. Мне посоветовали сесть в машину и выйти с другой стороны, так что я вздохнула и начала пробираться сквозь очередную тысячу затворов фотоаппаратов и крики 'Бритни! Бритни!', чтобы сесть в машину.
Если вы посмотрите видео, а не просто неподвижные фотографии, вы увидите, что я несу в одной руке стаканчик воды, а в другой - ребенка, мой каблук подгибается, и я почти падаю. Но я не упала. Пытаясь устоять, я не уронила ни воду, ни ребенка, который, кстати, сохранял полнейшее спокойствие.
- Вот поэтому мне нужен пистолет, - сказала я на камеру. Наверное, это прозвучало как-то не очень. Но у меня просто лопнуло терпение. Журналы, кажется, больше всего на свете стремились заполучить очередную фотографию, которую можно будет опубликовать под заголовком 'Бритни Спирс стала ОГРОМНОЙ! Смотрите, она не пользуется макияжем!'. Словно это - какой-то грех, словно, набрав вес, я причинила лично им зло, предала их. Когда это я обещала всю жизнь оставаться семнадцатилетней?
20
Когда Шон Престон был еще очень маленьким, Кевин начал усерднее работать над своей собственной музыкой. Ему хотелось сделать имя, я это поощряла. Он много записывался, это была его страсть. Иногда я забегала в студию, где он работал, она напоминала клуб. Из дверей студии доносился запах марихуаны еще до того, как я туда заходила. Он и парни были под кайфом, и казалось, что я им мешаю. Меня на эту вечеринку не приглашали.
Я не выносила дым марихуаны. От одного запаха тошнило. У меня был младенец и я снова была беременна, так что вряд ли смогла бы весь день тусить. В основном сидела дома. У меня был прекрасный дом - дом мечты. Мы наняла невероятного шеф-повара - слишком дорогого, чтобы прибегать к его услугам часто. Но однажды, пробуя блюло, приготовленное шеф-поваром, я сказала: 'О боже, это самое вкусное блюдо из всех, которые я когда-либо ела. Вы могли бы просто жить у нас? Я вас люблю!'. Именно это я и имела в виду - я его любила. Я была так благодарна за любую дополнительную помощь по дому.
'Наверное, такова жизнь женатых пар, - думала я по мере того, как отчуждение между мной и Кевином росло. - Вы поочередно позволяете друг другу немножко побыть эгоистами. Он только что ощутил вкус своей собственной славы. Я должна позволить ему этим насладиться'.
Я обращалась к себе с мотивационной речью: 'Он - мой муж. Я должна его уважать, принимать его на более глубинном уровне, чем кого-либо из тех, с кем я встречалась. Он - отец моих детей. Сейчас его характер изменился, но если он изменился таким образом, он ведь может поменяться обратно. Поговаривают, что он собирается со мной расстаться, хотя у меня - маленькие дети, как он поступил с матерью своих старших детей, когда те были младенцами, но нет! Он не поступит со мной так, как поступил с другой своей семьей'.
Пытаясь мысленно сформулировать все эти отговорки, я лгала себе, всё это время полностью отрицала тот факт, что Кевин собирается меня бросить. Я полетела в Нью-Йорк, чтобы с ним встретиться. Он настолько от меня отстранился, что я решила, что нам нужно какое-то время вместе пожить вместе как супругам. В городе я забронировала номер в очаровательном отеле, и с волнением предвкушала встречу с мужем.
Но он меня видеть не захотел. Чувство было такое, что Кевин притворился, что меня не существует.
Его менеджер, несколько лет проработавший в моей команде, тоже не захотел меня видеть. Теперь он работал в команде Кевина, и, кажется, они решили больше не иметь со мной никаких дел,
- Черт, вы серьезно? - спросила я.
Я была в состоянии думать лишь о том, как бы подобраться поближе к Кевину, чтобы можно было спросить, что происходит. Хотелось сказать: 'Когда ты уезжал сюда, мы обнялись на прощание. Ты поцеловал меня. Что происходит? Что случилось?'.
Я подозревала, что творится что-то не то, что Кевин изменился, особенно с тех пор, как о нем начали писать в прессе и он почувствовал себя независимым. Однажды он пришел домой поздно и сказал, что был на вечеринке. 'Там был Джастин Тимберлейк! - сказал Кевин. - И Линдси Лохан!'.
'Неужели ты думаешь, что меня волнует твоя тупая вечеринка? - подумала я. - Ты вообще представляешь, сколько подобных вечеринок я посетила? С некоторыми из этих людей я знакома дольше, чем с тобой. Ты знаешь, сколько всего я пережила за годы отношений с Джастином? Нет, ты ничего этого не знаешь'.
Я не произнесла эту тираду вслух, но мне хотелось сказать всё это и еще намного больше.
Кевина очаровывала слава и могущество. Снова и снова я видела, как слава и деньги разрушали людей, особенно - мужчин. Когда они становились объектами внимания такого рода, всё было кончено. Они слишком это любят. И это для них пагубно.
Некоторые знаменитости хорошо справляются со славой. Воспринимают ее в правильном ракурсе. Им нравится, когда ими восхищаются, но не особо. Они знают, к чьему мнению прислушиваться, а чье мнение отвергать. Получать премии и кубки - это круто, и сначала, в течение двух лет после того, как вы стали знаменитостью, это просто необъяснимое чувство, ладно. Думаю, некоторые люди - просто великие в своей славе.
Я - нет. В течение первых двух или трех лет славы я справлялась хорошо, всё прекрасно, но мое истинное 'я'? В школе я играла в баскетбол. Я не была чирлидершей, не хотела этим заниматься. Я играла в мяч. Вот что я любила.