Они вели себя так, словно окажут мне огромную услугу, поставив мою любимую новую песню, пока я буду в подвале в суматохе снимать и надевать костюмы.
Это было очень досадно, потому что я знаю шоу-бизнес. Я прекрасно знала, что мы можем полностью изменить шоу. Отец отвечал за меня, и это для него не было приоритетом. Так что люди, которым могло быть нужно, чтобы это произошло, просто этого не сделали. Из-за того, что я пела такие старые версии песен, я чувствовала, что мое тело стареет. Я тосковала по новому звучанию, новым движениям. Теперь я понимаю. что они могли просто испугаться, что я действительно стану звездой. Вместо этого папа был опекуном звезды. Меня.
Записывая клипы для синглов из «Glory», я чувствовала себя такой легкой и свободной. Альбом «Glory» напомнил мне это чувство, когда выступаешь с новым материлом, напомнил, как сильно я в этом нуждалась. Когда мне сказали, что в этом году я получу первую за всю историю премию «Radio Disney Icon Award» после выхода альбома «Glory», я подумала: «Чудесно! Я возьму мальчиков, надену крутое черное платье, и будет очень весело».
Когда я сидела в зале и слушала попурри из своих песен, меня переполняли чувства. К тому времени, когда Джейми Линн вдруг появилась, чтобы спеть в качестве сюрприза отрывок из “Till the World Ends” и вручить мне мою награду, я уже превратилась просто в комок эмоций.
Пока я смотрела шоу, всё время вспоминала специальный номер, который сделала для «In the Zone». Это был специальный ремикс для «ABC». Я неделю репетировала, и спела несколько новых песен. Меня сняли так красиво. Чувствовала себя ребенком. Честно говоря, это - одна из моих самых лучших работ. В жарком исполнении “… Baby One More Time,” был вайб «Кабаре», а для “Everytime” я надела очаровательное белое платье. Оно было очень, очень красивым. Такое невероятное чувство - находиться на таком этапе карьеры, быть свободной и исполнять свою музыку, как я того хочу, самой контролировать свое творчество.
Я сидела там и ждала вручения премии «Icon Award» на «Radio Disney Music Awards», которую заслужила, но всё равно я была в бешенстве. Вот три певицы и моя сестра поют новую песню в новой аранжировке - я об этом умоляла тринадцать лет, они наслаждаются моей песней так, как я не могла на сотне своих представлений, а я сижу здесь и вынуждена улыбаться.
39
До учреждения опеки моя подруга и агент Кэйд заехала за мной и сказала, что нам надо поехать в путешествие на машине, так что я оказалась в машине прежде, чем она сообщила мне, куда мы поедем. Если я хотела увеличить звук на своем шоу, я вежливо просила, чтобы звукорежиссер сделал погромче. Если вы меня бесите, все об этом узнают. Я была маленькой чертякой. Но в Вегасе я просто улыбалась, кивала и делала одно и то же шоу снова и снова, как заводная кукла.
Единственное, что помагало мне держаться - это мысль. что у меня будет два отпуска с детьми, так было каждый год. Но в год выхода «Glory» меня не отпустили в отпуск, мне пришлось взять детей с собой в турне, а это никому радости не принесло. Так что на следующий год мне действительно нужен был этот отпуск. Однажды вечером моя команда пришла на сцену быстрой смены декораций, и я им об этом сообщила.
- Эй, - сказала я. - Просто хочу предупредить. Мне действительно нужен в этом году отпуск.
Для меня очень важна традиция. Наш с детьми любимый отпуск - полететь на Мауи, взять лодку и просто уплыть в океан. Честно говоря, это просто нужно для моего психического здоровья.
- Если заработаем много денег, - ответила моя команда, - сделаем два шоу в турне, а потом вы сможете вернуться и всё лето отдыхать.
- Отлично! - сказала я. - Мы друг друга поняли.
Прошло несколько месяцев. Наконец, резиденция в Вегасе подходила к концу в декабре 2017 года. Я почувствовала огромное облегчение. Я сделала сотни шоу.
Когда я переодевалась в гримерке между актами, кто-то из моей команды сказал:
- Эй, ты ведь поедешь в турне в этом году, когда закончится Вегас. Мы не может просто закончить всё Вегасом. Закончить надо летним турне.
- Мы так не договаривались, - ответила я. - Я вам говорила, что полечу с детьми на Мауи.
Спор начал быстро накалятся, как бывало всегда, когда я пыталась вести переговоры. Наконец, член моей команды сказал:
- Если не поедешь в турне, окажешься в суде, поскольку ты подписала контракт.
Я поняла: они меня запугивают. Они ведь знают, какой это для меня триггер - оказаться в суде.
Потом я успокоилась. Подумала, что, если это - на несколько недель, не так уж и плохо. Потом смогу вернуться и насладиться летом. Можем полететь на Мауи немного позже.
Как оказалось, я была слишком оптимистична. Турне обернулось адом. Я знала, что танцоры тоже это чувствуют. Еще больше, чем когда-либо, на нас давили ограничения, которые установил мой отец. Даже чтобы выйти из комнаты, мы должны были уведомить службу охраны за два часа.
Чтобы унизить меня еще больше, душили мое творческое начало, я вынуждена была исполнять одни и те же старые песни. Мне так и не дали свободно сделать ремиксы своих песен и внести изменения в шоу. Мы не могли изменить шоу и сделать что-то хорошее, что-то новое, свежий материал для зрителей, для меня и для танцоров. Это - единственная уступка, о которой я просила, и, как всегда, они отвечали «нет». Потому что если бы я действительно взяла под контроль свое шоу, люди могли бы догадаться, что на самом деле я, может быть, не нуждаюсть в опеке отца. Я чувствовала, что ему втайне нравится, что я чувствую себя ничтожеством. Эту дарило ему власть.
Я вернулась домой и расплакалась, увидев своих собак - вот как я по ним соскучилась. Я начала планировать путешествие с мальчиками, чтобы наверстать всё то время, которое мы потеряли. Моя команда сказала:
- Мы дадим тебе три недели отпуска, а потом нам нужно начать репетиции нового шоу для Вегаса.
- Три недели? - переспросила я. - Предполагалось, что у меня будет целое лето!
Я возненавидела турне.
Чувствуешь себя так, словно тебе сказали, что у тебя никогда не будет выходного.
40
Я уже слышала крики. На улице собрались сотни людей. Октябрський день 2018 года, огромная толпа собралась возле нового отеля «Park MGM» в Лас-Вегасе. Супер-фанаты надели соответствующие костюмы и размахивали флагами с гербом в виде буквы «B». Танцоры на сцене были в футболках с надписью «БРИТНИ». Ведущие делали стримы, устраивая хайп среди фоловверов. Сияли огни лазеров. На огромном экране демонстрировали сцены из моих клипов. Играла танцевальная музыка. Промаршировал парад, исполнявший песни вроде “My loneliness is killing me!”
Свет выключили.
Марио Лопес, ведущий вечера, сказал в микрофон: «Мы собрались здесь для того, чтобы приветствовать новую королеву Вегаса...».
Включили волнующую музыку - рифф “Toxic.” На отеле «Park MGM» зажглись безумные огни, так что впечатление было такое, словно здание пульсирует. Потом - попурри из других песен, проекции ракетоносителя, вертолета, купола цирка и змея в саду Эдема. В костровых чашах вокруг сцены зажегся огонь! Я поднялась на гидравлическом подъемнике, махала рукой и улыбалась в облегающем маленьком черном платье с вырезами в виде звезд и кисточками. У меня были сверх-длинные белокурые волосы.
- … Леди и джентльмены, - продолжил Марио Лопес, - Бритни Спирс!
Я спустилась по ступенькам на высоких шпильках, когда пела “Work Bitch”, и дала несколько автографов фанатам. А потом я сделала что-то неожиданное.
Я прошла мимо камер.
Я продолжала идти, а потом села в джип и уехала.
Я ничего не сказала. Это было не представление. Если вы это смотрели. наверное, подумпали: «Да что это такое происходит?».
Что вы не видели - так это то, как мой отец со своей командой пытался заставить меня анонсировать шоу. Я сказала, что не хочу его анонсировать, я ведь уже несколько месяцев говорю, что не буду делать это шоу.
Когда я много лет назад пела песню “Overprotected”, я на самом деле понятия не имела, что такое чрезмерная опека. Но вскоре я поняла, что это такое - как только я дала понять, что не собираюсь и дальше выступать в Вегасе, моя семья заставила меня исчезнуть.
41
Приближались праздники, я чувствовала себя довольно хорошо. Если не обращать внимание на страх, что мой отец что-то замышляет, я чувствовала себя сильной, меня вдохновляли женщины, которых я встретила в «Обществе анонимным алкоголиков». Они были блестящи, и у них было так много здравого смысла, у них я училась быть взрослой женщиной, которая честно и смело идет по жизни.
На мой день рождения Хесам отвез меня в особенное место. Я начала строить планы на праздники, но мой отец настаивал, что заберет мальчиков на Рождество. Если я захочу с ними увидеться, мне придется увидеться и с отцом. Когда я начала настаивать, отец сказал:
- Мальчики не хотят праздновать с тобой в этом году. Они поедут домой в Луизиану, будут со мной и с твоей мамой, и точка.
- Это для меня - новость, - сказала я, - но если они действительно предпочитают провести эту неделю в Луизиане, думаю, всё нормально.
Шоу в Вегасе до сих пор не отменили. Я нанимала новых танцоров и выполняла рутинную работу. Однажды на репетиции я работала со всеми танцорами - и новыми, и старыми - и тут один из танцоров, который выступал в моем шоу четыре года, показал нам новое движение. Я вздрогнула, когда это увидела, это выглядело, как вызов.
- Я не хочу выполнять это движение, - сказала я. - Это слишком сложно.
Мне это не казалось чем-то важным, но вдруг моя команда и режиссеры вышли из комнаты, хлопнув дверью. У меня возникло чувство, что я сделала что-то ужасно неправильное, но не понимала, как нежелание выполнить одно движение можно воспринять таким образом. С начала первой резиденции прошло пять лет, мое тело изменилось. Что плохого, если мы внесем изменения в шоу?
Насколько я могу судить, нам всем было весело. У меня социофобия, так что, если существует какая-то неловкость, я всегда первая это чувствую. Но в тот день казалось, что всё хорошо. Я смеялась и болтала с танцорами. Некоторые новички могли выполнять гимнастические трюки - отступали, группировались, рывок вперед. Они были невероятными! Я спросила, смогу ли я такому научиться, и один из танцоров предложил меня научить. Скажу вот что: мы играли и общались, всё было хорошо. Но то, как повела себя моя команда, заставило меня беспокоиться, что что-то идет не так.