Он дарит мне вдохновение, и я благодарна ему за это. Когда отменили опеку, настало идеальное время для наших отношений - мы смогли начать новую жизнь вместе, без ограничений, и поженились. Наша свадьба чудесным образом увенчала то, как много мы пережили вместе и сколь глубоко мы желаем друг другу счастья.
В день отмены опеки меня обуревало множество эмоций: шок, облегчение, восторг, печаль, радость.
Я чувствовала, что отец и, к сожеланию, все остальные родственники меня предали. Мы с сестрой должны были бы помогать друг другу, но, к сожалению, здесь - не тот случай. Пока я сражалась за отмену опеки и находилась в центре внимания прессы, она писала книгу, чтобы на этом нажиться. Она поспешно выдавала скабрезные истории, многие из которых были обидными и возмутительными. Меня это по-настоящему унизило.
Разве сестры не должны иметь возможность признаться друг другу в своих страхах и уязвимости без того, чтобы потом эти признания были использованы в качестве доказательства психической нестабильности?
Я не могла не почувствовать, что она просто не понимает, что я пережила. Как оказалось, для меня это всё было легко, потому что так много славы свалилось на меня в столь юном возрасте, она винила меня за мой успех и за всё, что ему сопутствовало.
Очевидно, Джейми Линн тоже страдала в нашем доме. Она, в отличие от меня, росла ребенком развода. Похоже, ей досталось не так-то много родительского внимания, я знаю, что ей было тяжело петь, играть и искать свою дорогу в мире в тени сестры, которая получала большую часть внимания не только семьи, но и мира. Так что я очень ей сочувствую.
Но, думаю, она не вполне понимает, как отчаянно бедны мы были до ее рождения. Благодаря деньгам, которые я приносила в семью, она не оказалась беспомощной перед лицом нашего отца, как мы с мамой в 1980-х. Если у вас ничего нет, эта боль усиливается из-за невозможности сбежать. Мы с мамой были вынужденными свидетелями уродства и жестокости, не веря, что нам есть куда уйти.
Она всегда будет моей сестрой, я люблю ее и ее прекрасную семью. Желаю им всего самого лучшего. Она многое пережила, в том числе - подростковую беременность, развод и аварию, в которой едва не погибла ее дочь. Она говорит о боли взросления в моей тени. Я работаю над тем, чтобы больше сочувствовать, а не злиться на нее и на всех, кто был несправедлив ко мне. Это нелегко.
Во сне Джун говорит мне, что знает, что обижал моего отца. а тот в свою очередь обижал меня. Я ощущаю его любовь, чувствую, что на том свете он изменился. Надеюсь, однажды я смогу лучше почувствовать и других членов своей семьи.
Мой гнев проявлялся на физическом уровне, особенно - в форме мигреней.
Когда у меня начались мигрени, я не хотела идти к врачу, потому что меня много лет отсылали от одного врача к другому, и у меня развилась фобия. Так что я решила сама о себе позаботиться. Когда заходит речь о мигрени, я не люблю это обсуждать, поскольку суеверно боюсь, что, если буду говорить о ней, она вернется.
Когда начинается мигрень, я не выношу свет и не могу пошевелиться. Замираю во тьме. Из-за любого света у меня раскалывается голова, чувство такое, словно я сейчас потеряю сознание - настолько больно. Мне надо поспать полтора дня. До недавнего времени у меня никогда в жизни не болела голова. Брат часто жаловался на головную боль, а я думала, что он просто преувеличивает. Теперь мне стыдно, что я высказывала сомнения.
Как по мне, мигрень - хуже, чем желудочный вирус. По крайней мере, с вирусом вы всё равно можете мыслить здраво. Ваша голова может помочь вам определить, что вы хотите сделать, какие фильмы хотите посмотреть. А когда у вас мигрень, вы не можете делать ничего, потому что ваш мозг отключен. Мигрени - лишь часть физического и эмоционального ущерба от опеки. Думаю, моя семья на самом деле не понимает весь масштаб нанесенного ущерба.
Тринадцать лет мне не разрешали есть то, что я хотела, не разрешали водить машину, тратить свои деньги на то, что я хочу, пить алкоголь и даже кофе.
Свобода делать то, что я хочу, вернула мне мою женскую сущность. В сорок с лишним лет я пробую вещи на вкус, как в первый раз. Я чувствую, что женщину во мне очень долго подавляли.
Теперь, наконец, я наверстываю уцпущенное в жизни. И могу поехать грешить в Город Грехов.
49
Впервые за много лет я начала вновь наслаждаться роскошью жизни взрослой женщины. Такое чувство, словно я очень долго была под водой, лишь изредка всплывала, чтобы глотнуть воздуха и съесть немного корма. Когда я вернула себе свободу, это был мой ключ к возвращению на сушу, теперь я могла в любое время устроить себе каникулы, попивать коктейли, водить машину, ездить на курорты и смотреть на океан.
Я разбираюсь с проблемами по мере поступления и стараюсь быть благодарной за мелочи. Я благодарна за то, что отец исчез из моей жизни. Мне больше не нужно его бояться. Если я наберу вес, такое облегчение - знать, что никто не будет на меня кричать: «Возьми себя в руки!», я снова могу есть шоколад.
Как только отец исчез из моей жизни и больше не заставлял меня есть то, что считал нужным, мое тело стало сильным, мой огонь вернулся. Я обрела уверенность в себе, мне снова начала нравиться моя внешность. Мне нравится примерять разные наряды в Инстаграме.
Я знаю, что многие не понимают, почему я люблю фотографироваться обнаженной или в новых платьях. Но, думаю, если бы их тысячи раз фотографировали другие люди, если бы их подгоняли и заставляли принимать позы, которые одобрят другие, они поняли бы, что я получаю огромное удовольствие, принимая позы, которые считаю сексуальными, и фотографируя себя, делая с этим всё, что хочу. Я родилась нагой, и, честно говоря, чувствую, что весь вес этого мира лежит на моих плечах. Мне захотелось увидеть себя более легкой и свободной. Как младенец. Вся моя жизнь лежит передо мной, и вот так я сейчас себя чувствую - словно начала жизнь с чистого листа.
Я действительно чувствую, что родилась заново. Я хожу по дому и пою, как в детстве, наслаждаюсь тем, что звук исходит из моего тела и снова возвращается ко мне. Я снова нахожу радость в том, из-за чего когда-то начала петь. Это чувство для меня священно. Я делаю это для себя, и ни для кого другого.
Меня постоянно спрашивают, когда я начну делать новые шоу. Признаюсь, не люблю этот вопрос. Мне нравится танцевать и петь так, как тогда, когда я была моложе, и не пытаться делать это для выгоды моей семьи, не пытаться что-то получить, делать это для себя и ради моей истинной любви.
Только сейчас я почувствовала, что ко мне возвращается доверие к людям и вера в Бога. Я знаю. что делает меня счастливой и приносит радость. Я пытаюсь медитировать на те места и мысли, которые помогают мне пережить этот опыт. Я люблю красивые места, сыновей, мужа, друзей, домашних питомцев. Люблю своих фанатов.
Когда речь заходит о фанатах, меня иногда спрашивают о моем особом отношении к гей-сообществу.
Для меня это - любовь, безусловная любовь. Мои друзья-геи всегда меня защищали, может быть, потому что знали, что я в каком-то смысле наивна. Не тупая, но слишком добрая. Думаю, многие геи из моего окружения решили меня поддержать. Я это чувствовала даже на сцене, когда они были рядом. Если я чувствовала, что выступаю не очень хорошо, я могла рассчитывать на друзей, которые понимали, что мне выступление не кажется великолепным, но всё равно говорили: «Ты выступила так хорошо!». Такая любовь значит для меня очень много.
Одни из моих любимых ночных тусовок - когда я тусила со своими танцорами. Однажды в Европе мы пошли в гей-клуб, и я почувствовала, что все вокруг меня на танц-поле - слишком высокие. В клубе играла чудесная электронная танцевальная музыка, мне понравилось. Я танцевала до шести часов утра, а чувство было такое, словно прошло две минуты. Моя душа была такой живой. Это было похоже на мистический эпизод в Аризоне - духовный опыт пребывания рядом с людьми, которые, я чувствовала, любят меня безусловной любовью. С такими друзьями неважно, что ты делаешь, говоришь, или еще что-то. Это - настоящая любовь.
Помню еще случай в Италии. Я пошла на презентацию, где драг-квинз пели мои песни. Это было невероятно. Артисты красивые. Они жили в моменте, я видела, что им нравится выступать. Они вкладывали столько души и драйва, я очень это уважаю.
Освободившись от опеки, я сразу же полетела в два места, по которым соскучилась и где любила проводить отпуск - Мауи и Канкун. Я плавала в океане, загорала, играла со своим новым щенком Сойером и каталась на лодке с Хесамом. Я много читала и писала эту книгу. Во время путешествия я узнала, что беременна. Я так много лет мечтала о еще одном ребенке. Мы с Хесамом давно хотели создать семью. Я восхищалась его эмоциональной устойчивостью. Мне нравится, что он даже не пьет. Мне его послал Господь. Когда я узнала, что у нас с ним будет ребенок, у меня голова пошла кругом.
И я очень боялась. Когда я ждала Шона Престона и Джейдена, я страдала от депрессии. На этот раз беременность во многом напоминала предыдущие - меня немного тошнило, мне нравилась еда и секс, так что я спрашивала себя, не вернется ли и депрессия. Я действительно немного замедлилась. Мне нравится быть активной. Но моя жизнь стала настолько лучше, я получала так много поддержки, была уверена, что справлюсь.
До конца третьего триместра случился выкидыш. Я была так взбудоражена из-за беременности, что рассказала всему миру, а это значило, что теперь нужно рассказать об утрате. Мы выложили пост в Инстаграме: «С глубочайшим прискорбием мы вынуждены сообщить, что потеряли нашего чудесного малыша в начале беременности. Это - сокрушительный удар для любых родителей. Наверное, нам нужно было повременить с сообщением о беременности. Но мы слишком обрадовались и хотели поделиться хорошей новостью. В нашей любви друг к другу - наша сила. Мы будем и дальше пытаться увеличить нашу прекрасную семью. Мы благодарны вам всем за поддержку. Любезно просим уважать наши личные границы в этот тяжелый момент».