– А кто он?
– Судя по всему, какой-то видный деятель.
– Охрана как из-под земли выросла, я их вообще рядом с ним не видела.
– Хорошая охрана.
– Ну как сказать, мне ведь удалось добраться до цели.
– По-твоему, они должны были завалить тебя на пол и скрутить руки за спиной?
– Но они ведь не знают, кто я такая? Разве красивая девушка не может быть убийцей важной личности? Прямо-таки сюжет для криминальной драмы.
– Для убийства нужны причины.
– Было бы тело, а причины найдутся.
– Он до сих пор смотрит на тебя.
– Может быть, мне вернуться?
– Нет уж, сиди! – засмеялся он. – Как раз официант подошёл.
Границы восприятия
Он был неказистый и с виду непривлекательный, но было в нём что-то такое, что притягивало к нему, как магнит, что-то для меня полезное и поучительное, чего я не могла разгадать и объяснить. Наши встречи заряжали меня позитивом и энергией. Духовно он был на порядок выше меня и тех, с кем сталкивала меня жизнь. Он приезжал ко мне на автобусе и не стеснялся об этом говорить, хотя бытует такое мнение, что машина для мужчины – неотъемлемый аксессуар. Его обходили стороной стереотипы и штампы, финансовая запущенность этого мира и мода, борьба и соперничество. Он не накидывал на себя пуха и не заставлял мир вертеться вокруг своей персоны. В простоте была его красота.
– Тебя всё устраивает?
– Да.
Он скучал по мне, а при встрече первым делом бешено начинал целовать мне сначала руки, потом бёдра и плавно спускался к ступням. После мы шли в ванную комнату, где я устраивала золотой дождь. На первых порах для меня это было дико, но я не испытывала пренебрежения к этому человеку, стараясь понять, в чём для него суть процесса.
Это не было похоже ни на унижение, ни на повиновение. Он сам не мог дать точный ответ, что в этом действе такого притягательного.
Он не насиловал, не убивал, не грабил. Он не нарушал границ других людей своими желаниями. Я перестала считать извращением сексуальные девиации, когда познакомилась с ним.
Рука по локоть
Я пробовала всё, сделав себя безотказной, пытаясь изучить свои границы, но ровно настолько, чтобы не подвергать риску болезней и увечий ни себя, ни партнёра. Мне хотелось понять, до какого края я могу дойти, что для меня самой является нормой, а что нет.
Он приезжал ко мне пару раз. Успешный брутально прокаченный метросексуал.
Первый раз всё было стандартно. Во второй раз он привёз с собой секс-игрушки разных цветов и размеров, но одними игрушками дело не ограничилось. Мы не были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, мы полностью отдавали отчёт в своих поступках, попробовав по его инициативе анальный фистинг. Для меня этот опыт был первым.
Я боялась сделать ему больно, поэтому сначала предложила отказаться от этой идеи, но он меня успокоил.
– Мы будем действовать сообща, хорошо?
– Но это будет у меня впервые. Может быть, лучше обратиться к более опытной в этом плане женщине?
– Не бойся. Всё будет хорошо.
– Я постараюсь быть максимально аккуратной.
И вот я достигла цели. Моя кисть, сжатая в кулак, упёрлась до конца. Костяшки пальцев чувствовали мягкую, обволакивающую стенку его внутреннего тела. Я прикоснулась к чему-то неизведанному, но такому приятному и беззащитному.
После нового удачного сексуального опыта глупые, пустые и никому не нужные штампы, заложенные обществом, заставили меня взглянуть на него несколько иначе. Не увидев в этом своей правды, я окунулась с головой в рассуждения. Неужели мужчину характеризуют его физиологические предпочтения, которые не несут в себе опасности и насилия окружающим? Это всё равно что смеяться над вкусовыми предпочтениями, когда мужчина любит есть бананы или огурцы. Любую пошлятину для дальнейших оскорблений можно высосать из пальца.
Мои догадки по поводу его финансовой обеспеченности превзошли даже самые смелые ожидания, когда он пригласил меня к себе в гости. Я скептически смотрела на чересчур богатых людей, считая чрезмерное финансовое состояние признаком невоспитанности по отношению к обществу, зажратостью, отсутствием здравомыслия и этичности. Жизнь воспитала меня в духе равенства и братства, капитализм как система был далёк мне по духу. Со временем я увидела, что богатый богатому рознь. Одно дело – вкладывать и развивать, и совсем другое – грести под себя, но по неопытности мерила всех по одной шкале. К какому разряду финансовоустойчивых групп относился он, я наверняка не знала. Но мой дикий внутренний протест к тому, чтобы во что бы то ни стало не примкнуть и не превратится в одного из них, заставлял меня относится к нему как к изначально непорядочному и испорченному человеку, не давая ему понять это ни поведением, ни строем речи своих умозаключений.
Он был очень одинок. Одиночество сквозняком пронизывало каждый уголок его квартиры. Его ванная комната напоминала ванную комнату королей, но статус не добавлял ей уюта. Именно с ванной комнаты всё и началось. Не рассчитав возможности своего тела, поторопившись, я уверенно направилась в спальню. Произошёл казус, после которого кровать оказалась мокрой. Излишек воды, не выведенный из организма вовремя, ждал подходящего момента. Но что я могла с собой поделать? Это произошло непроизвольно и незлонамеренно. Ругаться было бессмысленно. Это всё равно что кричать на ребёнка за обсосанные пелёнки, орать матом на спортсмена за проигрыш или махать после драки кулаками.
– Я ведь просил тебя быть аккуратнее, готовиться тщательнее. Я ведь просил тебя об этом.
Я быстро принесла полотенце, начала извиняться и спрашивать, как это можно устранить.
– Ничего не надо. Я ложусь спать, – были его последние слова.
Он выключил свет в спальне и лёг, а я пошла в гостиную, где выпила бокал вина, пытаясь заглушить ревущее чувство вины. Стало несколько легче, но до конца мне этого сделать не удалось.
Я на цыпочках вернулась в спальню и тихонько легла в постель. Мокрое пятно делило кровать на две половины: мою и его. Он лежал ко мне спиной. Не смущаясь разделения, я придвинулась к нему и обняла, но никакой реакции не последовало. Я чувствовала, что он не спит. Кровать оказалась важнее. Я это поняла без слов.
Его игрушку испортили. Мир визуальной аккуратности и щепетильной чистоты пришли и разрушили.
Вещизм… как много в этом звуке
Для отношений порвалось!
Как много в эту секту подалось!
Я отодвинулась на свою половину кровати и больше к нему не прикасалась.
Вокруг была роскошь, пропитанная пустотой, тягучие завывания которой напоминали гуляющий ветер в пустых канализационных трубах. Тьма пустоты, как бездонная чёрная дыра, поглощала любое проявление эмоций и чувств, тут же сжирала их, оставляя после себя выжженое поле. Мне хотелось убежать как можно дальше из этой квартиры, оказаться дома, но подскакивать и уезжать среди ночи без явных на то причин было бы по-детски. Это была моя работа – заглушать каверну сердца и вакуум души, поэтому, сделав над собой усилие, я попыталась заснуть.
Рано утром я вызвала такси и уехала. Я не задерживалась, а он не задерживал. Утренний кофе мы встретили порознь.
Чистота
Ванную комнату я посещала несколько раз на дню со всеми входящими перед и после соития. Но конвейер не всегда давал мне помыться целиком и одной.
Начиная с обеда было много работы. Встать раньше, чем придёт первый гость, и привести себя в порядок полностью я не смогла – так сильно хотелось спать. Чаще всего первый гость, если он приходил в девять, десять или одиннадцать утра, срабатывал для меня как будильник. Так было и в этот раз.
Весь день меня посещали, не переставая. Сухой шампунь спас ситуацию и помог создать визуальный эффект, но ближе к вечеру кожа головы зудела так, что я неимоверным усилием воли сдерживала свои руки, которые тянулись почесать немытую шевелюру. К одиннадцати часам вечера ажиотаж спал, возникло окно, и я, довольная этим обстоятельством, на всех парах побежала мыть голову. На все мои манипуляции и приведение себя в режим боевой готовности мне нужно было максимум десять минут. И именно в начале десятиминутки без предварительного предупреждения одномоментно от диспетчера на телефон пришло СМС, а в домофон позвонили.
Я не успевала смыть шампунь, поэтому, сделав пенистые вихры и не одеваясь, голая и с пеной в волосах, игривообнажённая выскочила в коридор, открывая гостю дверь.
Я стояла и улыбалась, ощущая себя Афродитой, вышедшей из пены морской. Он явно не оценил моего креатива и выглядел недовольным.
– А где бельё? Чулки? Что с твоей головой? Это так ты встречаешь?
– Смыть шампунь – это пара минут, зато я однозначно буду с чистой головой! – как революционный лозунг выпалила я.
– Могла предупредить? Я бы позже заехал, когда ты голову помоешь!
– Могла бы, если бы ты позвонил мне, а не посреднику.
– Где чулки? Корсет и каблуки? Где всё это?
– Чулки – это прошлый век. Нынче в моде естественность, если ты не относишься к категории любителей женщин-уток. Прости, я не хотела оскорбить чувства верующих во всемогущего бога силикона и ботокса.
Меня стали утомлять его претензии.
– Я не останусь.
Несмотря на его ворчливость и занудство, мне было забавно наблюдать за его реакцией. Меня ничуть не расстроил его выпад. Скорее, я не могла понять, как мытьё головы может помешать двум людям приятно провести вместе время. Но, не вдаваясь в детали чужого бреда, я скорее открыла для него дверь на выход, выпустила раздражение из стен своей обители и с детской радостью, как будто я вновь родилась и увидела весь белый свет, побежала принимать водные процедуры.
Фарфоровая кукла
Наше знакомство произошло ранней весной. На протяжении полугода мы встречались на общих условиях, не планируя и не фантазируя. Когда наступили тёплые майские деньки, мы начали ездить на природу и в его загородный дом. Работу я не бросала, и, когда мы с ним отдыхали где-нибудь вместе, финансовый вопрос был строго оговорён вне зависимости от того, был секс или нет.