Я в короткий срок нашла необходимого кандидата на парковке около моего дома по ударной музыке, открытым нараспашку двум передним дверям автомобиля и пафосно стоящим перед всей этой феерией мужчиной.
Смазанность его личности рядом с железным конём была первым впечатлением, удивившим меня. Человека нет, есть машина. Его силуэт рассыпался на миллионы маленьких крупиц на фоне чёрного и наглухо затонированного автомобиля. Как только он заговорил, я поняла, что не ошиблась.
Зубы-пеньки, которые явно нуждались в лечении, смотрели на меня с вызовом, рассекая пространство ночи и вызывая на бой. Такой соперник был мне не под силу.
Я не видела его лица за зубами, которые устроили для меня фильм ужасов наяву. Я, кажется, начала догадываться, почему он предложил столь позднюю встречу, надеясь на подругу-ночь, дорогой автомобиль и давящую на мои барабанные перепонки оглушительную музыку. Он рассчитывал, что я не замечу ротового треша за всем этим маскарадом.
– У тебя слишком ударные духи.
– А у вас слишком ударная музыка. Вы не могли бы сделать её немного тише? – И слишком длинные волосы. Накидаешь мне волос в машину, потом чистить придётся.
– Да, да, вы правы, лучше нам с вами вовремя остановиться.
Я мило улыбнулась, развернулась и пошла обратно.
Ко всему прочему он оказался грубияном.
Роскошный автомобиль купил, а зубы купить забыл.
Стало понятно, почему секс нужен был именно в автомобиле. Весь его мир вертелся вокруг машины, а он был приложением к вещи.
Микс
– Ты бывала здесь раньше? – спросил он.
– Я не помню, – сделав потерянное и глуповатое выражение лица, тихо сказала я.
Он рассмеялся и обнял меня.
Прямой ответ на этот вопрос был вульгарен и неприятен. Я понимала, что он спросил не с целью уколоть меня, но это не значило, что стоило отвечать напрямую. По моей реакции ему всё стало ясно, и мы больше не касались скользких тем.
– Ты была в этом баре? – указал он мне рукой через дорогу.
– Да, была.
– Видишь внизу под нами цветочный киоск? В прошлый раз я скупил там все цветы и задарил ими весь бар. Дарил и девушкам, и мужчинам. Так напился, теперь стыдно мимо него ходить.
– А почему стыдно? Ты отдыхал, дарил людям позитивные эмоции. Цветы – это ведь так красиво! А про стыд лучше позабыть, потому что здесь нечего стыдиться. Людское мнение не должно тебя парализовать. Ты не устраивал драк, не буянил, не крушил барную стойку и не разбивал людям об головы бутылки, не угрожал никого убить. За что стыдиться? Не за что.
– Всё равно я тогда так напился. Познакомились с другом с девчонками, снял им три номера в этой гостинице, а сам ушёл спать. Мы отдыхали, но все люди были интеллигентные, интеллектуально развитые, не как простые работяги.
Я удивилась его странному добавлению описания людей.
– А с чего ты взял, что простые работяги не могут быть интеллектуально развитыми людьми?
– Ну, ты понимаешь. Вот приходят они домой после работы, бутылочку пива – и спать, и на этом их день заканчивается.
– Не считаешь ли ты это стереотипом? Знаешь, нашего дворника, дядю Колю, у меня язык не повернётся назвать интеллектуально неразвитым человеком. Он может запросто начать читать стихи Пушкина, Есенина и Бальмонта, Тютчева и Некрасова. И, между прочим, наизусть!
– Все люди хотят быть успешными. Видимо, раз он дворник, значит, что-то пошло в его жизни не так, он сделал что-то неправильно.
– Если бы не было дворников и уборщиц, мы бы давно потонули в собственной грязи. И вообще где оно, это мерило успешности? Я очень часто вижу в плохом настроении обеспеченных мужчин и женщин, но я ни разу не видела в плохом настроении дядю Колю. Он не тратит свою жизнь на борьбу.
– На что тогда её тратить?
– Это каждый выбирает сам. Убери режим борьбы и соперничества из своей жизни, и ты уже потерялся, как маленький ребёнок.
– Я смотрю на тебя, в тебе всё настолько гармонично. Только ты начинаешь говорить, становится уже неважно, что ты говоришь. С другой я бы поспорил, но с тобой… Твои слова сочетаются сдвижениями тела и мимикой, и, вместо того чтобы отстоять свою точку зрения, я засматриваюсь и забываю, о чём хотел сказать.
– Это потому, что высказывать своё мнение с применением аргументов и заставлять другого человека безропотно принять то, что ты считаешь верным, за абсолют, за истину в последней инстанции, – это разные подходы.
– Мне кажется, тебе нужно в Питер. Тебе там понравится. Он красив. Здесь для такой, как ты, нет перспектив.
– Я рассматривала перелёт в Москву.
– Что тебе помешало?
– Я знала, что Москва меня сломает. В тот период я была недостаточно подготовлена.
– Сломает?
– Да.
– Как?
– Деньгами.
– Как деньги могут сломать? Деньги – это возможности.
– Возможности могут быть разными.
Чуть позже он приоткрыл первую занавеску их сексуальной жизни с женой, и оказалось, что она не хочет делать ему минет.
– А почему вы не обсудили этот аспект до похода в загс?
Он ничего не ответил.
А потом он приоткрыл вторую занавеску их сексуальной жизни с женой, и оказалось, что он не хочет детей.
Он хочет минет, а она хочет детей. Какое место у них обоих отвечало за разум в паре, для меня так и осталось загадкой.
Она ходит по врачам и не понимает, почему не может забеременеть. Он не планирует с ней разводиться и врёт, не доводя дело до конца. Она живёт в этом незнании.
После услышанного я приняла для себя решение, что больше с ним встречаться не хочу. Если человек может так жестоко поступать с близкой женщиной, то на что же он способен с посторонними людьми?
Стыд, эго и враньё были его спутниками. Врал жене. Врал себе.
Образы
Умение грамотно переключать образы – это искусство.
Он был отъявленным бабником. Казалось, что у него в гостях перебывали все девушки, которые только могли там оказаться. Каждый раз ему требовалась новая персона. Наши многоразовые встречи были для меня личным достижением, как в спорте.
Вчера ты – леди, сегодня ты – девчонка-хулиганка из соседнего двора, завтра – боевая-подруга, послезавтра – дьяволица, послепослезавтра – дипломат, фурия, барышня-крестьянка, ангел воплоти, лесная фея, итак до бесконечности. Это было сложно, но возможно. Игра того стоила и подогревала азарт, открывая мне саму себя в режиме реального времени. Поведение, речь, мимика, жесты у каждой из них были свои. Они были разные и непохожие друг на друга, но было одно связующее, что объединяло всех, – женственность. Боевая подруга не кидалась с кулаками на обидчиков, девчонка-хулиганка не ругалась матом, дьяволица не крушила квартиру, а фурия не оскорбляла мужчину, но метала огненные стрелы во врагов.
Мы с ним не играли в ролевые сексуальные игрища, меняя одежду. Мы действовали тоньше и интереснее, изменяя внутреннюю начинку.
Он понял, что эту игру ему не выиграть никогда и что я всегда что-нибудь придумаю, с радостным визгом прыгая в новую роль. Но неожиданно настал момент, когда дезинтеграция на сумасшедших скоростях перестала меня вдохновлять. Я не хотела, чтобы игра перешла в поддавки и подстраивание, но чувствовала, что момент близок, и главное здесь было – вовремя уйти. Слишком много сил затрачивается, чтобы удивлять того, кто сам не знает, чего хочет, распыляясь на всё и сразу, а я достаточно узнала себя, находясь рядом с ним. Отношения себя изжили. Насилие над собой для поддержания оконченных отношений было героем не моего романа.
Мы вскрыли карты одновременно и по обоюдному согласию решили больше не встречаться.
– Отличный вариант! Картинки на экране, как под ЛСД, – не сдержалась я от комментария.
– Так, так, так. Я ещё чего-то о тебе не знаю?
– Нет, нет, нет… Я уже ухожу.
Рассадник заразы
В мои планы не входило болеть чем-то неприятным или смертельно-неприятным. Я придерживалась политики безопасных половых связей, понимая, что одного неудачного раза достаточно, чтобы улететь и не вернуться. Страсти страстями, но разум должен присутствовать хотя бы у одного из участников. Создавать себе проблемы капризами, желаниями и помутнением рассудка на почве секса я считала самой пагубной привычкой и не шла у неё на поводу. Травить свой организм лекарствами из-за собственной глупости было для меня верхом мазохизма.
Я не испытывала судьбу и сторонилась тех, кто придерживался иного мнения и считал, что по лицу и внешнему виду потенциального партнёра можно сделать вывод о его половом здоровье.
В этот раз мне повстречался тот, кто, полагаясь на миловидное девичье личико, ко всему прочему принципиально отвергал концепцию презервативов.
Главную информацию я всегда проговаривала заранее чётко и внятно, чтобы исключить любителей экстрима. Он знал заранее о наличии контрацептивов, однако при личной встрече начал перетасовывать карты.
Пытаясь опутать меня своими золотыми горами, связями и возможностями, он рассказывал о себе, одновременно показывая фотографии как прямое доказательство его слов. Он был упорный. Сообразив, что в моём случае дело не двигается с мёртвой точки, он положил нужную сумму на стол и предложил спуститься в ресторан при гостинице.
Сначала он продолжительное время издевался над персоналом заведения, бравируя своим статусом и задавая, на его взгляд, умные и тонкие вопросы, касающиеся кухни и меню ресторана, сделав заказ только тогда, когда увидел, что он достал людей настолько, что они ему перестали улыбаться, смотря на него именно тем взглядом, который он сам спровоцировал и заслужил. Демонстративно не притронувшись ни к одному блюду, он начал прошлый разговор, при этом мешая мне наслаждаться ужином, вставляя едкие фразы о том, что я ем экскременты.
– Я могу подарить тебе машину, квартиру, если нужно, если ты поедешь со мной на отдых на один месяц. Но секс будет без презерватива.
– Мне не нужна квартира или машина. Я предпочитаю наличные. Если мы с тобой уедем на месяц, – ради любопытства озвучила я, – я не планирую потерять свой ежемесячный доход ради сомнительного мероприятия.