Когда ему стало легче, он лёг на кровать, я легла рядом и обняла его.
Катерок
Мы сидели с ним в летнем кафе и уже собирались уходить, как, вернувшись из мужской комнаты ресторана, он направился с незнакомым мне мужчиной в другой конец зала. Это был его приятель.
Я видела их, и они видели меня, при этом продолжали мило беседовать друг с другом, делая вид, что не представить свою спутницу и оставить её в одиночестве – в порядке вещей. Милоту прервала я.
Меня настолько оскорбила эта выходка, что я, подождав минут пять, прямиком направилась к выходу, чтобы уехать домой. Он ринулся за мной, спешно попрощавшись со своим собеседником.
– Прости, я заболтался.
– Не во времени дело. Я ничего не имею против общения. Дело в том, что вы оба прошли мимо меня, как мимо пустого места. И, поскольку меня в вашем понимании не существует, я самоудалилась, не имея никакого желания наблюдать ваше хамское поведение. Ты мог бы для начала представить нас друг другу, а потом уйти к его столу для беседы с глазу на глаз. Ненавижу уродство! Ненавижу наблюдать уродство! Если ты не понимаешь, я тебе популярно объясню, что ты сделал! Ты облил помоями нас обоих! Я всё сказала.
Мы шли по мостовой молча: я – впереди, переключившись с него и некрасивой ситуации на окружающий мир, деревья, клумбы с цветами, улыбки случайных прохожих; он – сзади, опустив голову и смотря себе под ноги, не найдя нужных слов и не извинившись. Я не хотела с ним больше разговаривать. Увидев его воспитание и отношение, я поняла, что, если ещё раз повторится подобное, я развернусь и уйду уже безвозвратно, настолько мне было противно то, что произошло.
Подходя к набережной городского пруда, я увидела развлечение местного разлива. Мои глаза заблестели и округлились. Довольная улыбка, появившаяся на моем лице, говорила сама за себя. Это была перезагрузка.
– Ты хочешь? – вдруг оживился он и решился первым заговорить со мной.
– Да, хочу.
– Хорошо, поехали.
Когда мы оказались на пруду, я пожалела, что села с ним в одну лодку, точнее, что он полез со мной. Мы тронулись и помчались, бороздя волны нашим маленьким, но смелым судном. Я распустила волосы, закрыла глаза и вдыхала свежий летний ночной воздух моего родного города. Единственное, что омрачало эйфорию, – ощущение недовольства справа по курсу.
– Тебе ведь не понравилось, я права? – спросила я сразу же, как мы сошли на берег.
– Да, я не хотел кататься, – с укором в мой адрес сказал он.
– Тогда зачем всё это? Ты мог прямо сказать, что не хочешь кататься, и я бы отлично прокатилась одна! Разве так сложно было сказать, что ты не хочешь? И всё! Сложно было? Зачем было надрываться? Просто сказать «я не хочу», и всё! А сейчас ты пытаешься внушить мне чувство вины, делая из себя жертву обстоятельств! Мученик женских желаний! Я об этой жертве тебя не просила! Переживи это как-нибудь без меня! – я взорвалась, разговаривая на повышенных тонах. – Что ты делаешь с нашими отношениями? Объясни мне, чего ты добиваешься, стремясь допинать сегодняшний вечер? Я тебя ни к чему не принуждала, не заставляла исполнять мои желания, не капризничала, ни разу не делала из тебя мальчика на побегушках! Откуда насилие? Что ты делаешь? Зачем ты всё рушишь? Зачем ты рушишь то, что я бережно пытаюсь построить?!
Моя эмоциональная качка на волнах его поступков пробудила во мне гамму отрицательных чувств и раздражающие моё тело внутренние вибрации, которые заставляли меня чувствовать себя отравленным, дурно пахнущим, гниющим куском человечины.
Не импланты делают человека, а человек импланты
– Ты работала сегодня?
– Да. А почему ты спрашиваешь? Тебе ведь неприятно об этом говорить?
– Но ведь тебе больно от того, что мне неприятно. Я хочу, чтобы тебе было так же больно, как мне.
Заиграла старая шарманка.
– Кто тебе сказал эту ерунду? Это твои страдания. Если тебе больше нечем заняться, кроме как страдать, пожалуйста, страдай, но только без меня. Я тебе компанию в этом деле не составлю.
– У тебя есть с кем-либо такие же отношения, как со мной?
– Ты имеешь в виду столь близкие?
– Да.
– Нет. Таких нет.
– А есть другие?
– Ты всё время ждёшь от меня подвоха! Но его не будет, зря теряешь время. Если я ничего не добавила к слову «нет», значит, это конечный ответ. Но сегодня я бы хотела поговорить с тобой не о моей работе, а о другом.
– О, это любопытно! О чём же?
– Ты меня спрашивал, как можно избавиться от боли, злобы, зависти, как можно стать свободным от своих эмоций. И решил, что я могу тебе в этом деле помочь.
– Да, я стараюсь, я работаю над собой.
– Молодец. Но сегодня речь пойдёт не о тебе, а обо мне. Знаешь, доктор простимулировал меня получить водительские права, дал пинок к избавлению от насилия, а бельчонок помог мне вспомнить, что я – женщина… – Я не доктор и не бельчонок.
– Это было в качестве примера. Не делай концентрацию на том, на чем её не нужно делать. Что бы ты мог привнести в меня? Свои таланты? Ты пытаешься принять новое для себя, а я хочу попробовать принять то, что посоветуешь мне ты.
И он решил, что пришло время перекраивать меня полностью.
– Ты жадненькая.
– Неожиданный поворот событий! В чём проявляется моя жадность?
– Ты жадненькая для себя, ты мало вкладываешь в себя и совсем не пользуешься косметикой.
– На твой взгляд, я плохо выгляжу?
– Нет, ты красивая, но косметикой пользоваться надо, и краситься нужно всегда, чтобы выглядеть красиво.
– Я красивая, но, по-твоему, нужно обязательно краситься, чтобы быть красивой? Что за тавтология?
– Красоту естественности придумали ленивые женщины. Ты ленивая.
– А я-то думала, что косметику придумали ленивые женщины, которые прикрывают своё внутреннее уродство тоннами макияжа.
Я сделала вид, что продолжаю слушать его, но понимала, что это полный бред. Выбор красоты естественности был не моим субъективным мнением. Сколько я ни спрашивала людей обоих полов о красоте естественности, все в один голос утверждали, что, если женщина имеет способность выглядеть красиво без косметики, ей позволительно не использовать макияж.
– Продолжая разговор о жадности… Ты считаешь, что, для того чтобы быть красивой, женщине обязательно нужно тратить на себя много денег?
– Это же забота о себе.
– Что ж, по-твоему, забота заключается в деньгах? Хорошо, допустим.
– Ты могла бы сделать себе грудь.
– Тебе не нравится, как выглядит моя грудь?
– Форма нравится, но размер можно увеличить. Ты могла бы сделать третий размер и выглядеть эффектнее.
– Да, точно, а после переломиться напополам. То есть женщине нужно иметь арбузные груди, чтобы выглядеть эффектно? Допустим. А мощный затылок не нужно иметь?
– О чём ты?
– Ну как же, Ильф и Петров, женщина – мечта поэта, арбузные груди и мощный затылок!
Мы посмеялись, но мне было не до смеха.
– Когда я проводила соцопрос, все единодушно высказались против. Будь солидарен с мужским населением страны, не порти картину мира!
– Что бы они понимали! Они привыкли трахать кого попало, поэтому так и говорят.
– Ты сейчас серьёзно? То есть ты уличил в неразборчивости моих половых партнёров и называешь меня «кого попало»? Ты понимаешь, что ты сейчас сказал? А твой выбор? Почему ты не уважаешь свой собственный выбор?
– Я не это имел в виду. Ты поняла, о чём я.
– Ты имел в виду то, что было тобой сказано. И я всё прекрасно поняла. Какие бы сиськи ни были, душу за сиськами не скроешь. Какие для тебя основные женские качества?
– Красота.
– Какая именно красота?
– Когда женщина себя сделала. Силиконовая грудь – это женственность. Мне вообще нравится, когда женщина себя делает. Губки, щёчки, татуаж.
Его речи не были стёбом или издевательством. Он на самом деле верил в то, что говорил.
– Не постесняюсь спросить, что ты в таком случае делаешь рядом со мной? Где ты увидел во мне силикон? В моих больших зелёных глазах? Или взглянул в глаза и утонул? Или один орган с другим перепутал? Что вообще происходит в твоей голове?
– Я сам не понимаю.
– Хорошо, это всё о внешнем. А о внутреннем что-нибудь можешь сказать?
– Наши отношения изначально тупиковые. Твоя модель жизни утопична, потому что в ней нет того, что нужно женщине.
– И что же это?
– Семья и дети.
– Да, Америку ты мне не открыл.
Женщина, делающая сама себя, пренепременно должна обзавестись силиконовой грудью, качнуть губы и сделать подтяжку, желательно всего и сразу. Остальное не так уж и важно.
Кабацкая жизнь
Мы решили встретиться в баре. Он сидел за столиком, который выбрал для нас, и ждал меня.
Я выбрала образ на грани фола. Буквально один штрих, и от девушки, которая всем своим видом кричит о том, что у неё проблемы со вкусом, самооценкой, мужчинами, отношениями, личной жизнью, достоинством и уважением к самой себе, меня бы ничего не отделяло, но я этот штрих не внесла.
– Отлично выглядишь! – с восторгом из грязной смеси вожделения и похоти встретил меня он.
Всё внутри меня перекорёжило от его интонации и взгляда.
– Ты ведь хотел куклу, будет тебе кукла, – сказала я, смотря на него глупым взглядом и беспрестанно моргая.
– Только не нужно делать этого для меня! – надменно и лживо-отрешённо произнёс он.
– Ты считаешь, что не заслуживаешь, чтобы для тебя что-то делали? Я не сделаю ничего из того, что будет для меня категорически неприемлемо. А если я что-то делаю, пусть даже новое, значит, я сама сделала выбор. Я – взрослый человек и отдаю себе отчёт в своих поступках, сама несу за них ответственность. О, да на тебе футболочка «Билайн»! Ты – пчёлка Жу-Жу-Жу! За тобою я слежу! – я засмеялась.
– Что? Какая пчёлка? Это ТФ, – с гордостью и самодовольством произнёс он.
Я не придала значения его словам, но он не унимался и пошёл дальше.