— По-моему, один раз видела, — мечтательно отозвалась Лесли. — Но он тогда только что вышел из операционной и был еще в маске и в шапочке.
Пэт недоуменно покачала головой:
— Надо же! А я думала, его все знают.
— А мисс Брукс милашка, не правда ли? — прошептала Лесли, когда ее уличный знакомый вместе с миниатюрной красоткой вышел вперед, чтобы произнести перед собравшимися небольшую речь.
— Не милашка, а порядочная стерва, — пожала плечами Пэт. — Фишер на прошлой неделе сказал мне, что ни леди Брукс, ни сэр Лайонел ничего не могут с ней поделать. Похоже, она с пеленок привыкла поступать по-своему и, судя по всему, не знает, что означает слово «нет». Редвуд вряд ли устоит перед ее чарами. Вот увидишь, она сведет его с ума.
— А мне кажется, Редвуд не потеряет голову из-за этой вертихвостки.
Несколько скептичным, однако радостным взглядом Пэт смерила толпу студентов, неожиданно наводнивших зал.
— Ну, Лес, держись на ногах крепче. Эти студенты несутся словно кочевое племя по степи!
И Лесли упоенно окунулась в атмосферу своего первого волнующего бала. Стремительный ритм музыки, веселый смех и многочисленные незамысловатые комплименты молодых людей кружили ей голову, словно вино, пока она, меняя партнеров, неслась в танце. Казалось, сегодня каждый был настроен повеселиться от души — даже старшая медсестра, выпрямив спину, плыла в величественном вальсе с сэром Лайонелом Бруксом, а главврач больницы сэр Клайв Уотерс уверенно и непринужденно вел в танце сестру-хозяйку.
После ужина в тесном и шумном кругу молодежи Лесли ненадолго отлучилась в дамскую уборную, чтобы поправить сбившуюся прическу, и, вернувшись в зал, встала у стены, наблюдая за оживленной танцующей толпой. Музыка то потухала, то загоралась вновь, обдавая танцующих новой ритмичной волной. Какой-то дерзкий студент, оставшийся без партнерши, увлек Лесли в самую гущу танцующих. Он склонялся так низко и выписывал такие па, что Лесли смогла свободно вздохнуть только тогда, когда оказалась в кружке отдыхающих женщин. Неожиданно музыка стихла. Лесли обнаружила прямо перед своим носом чью-то накрахмаленную манишку. Взгляд ее пополз вверх — и она чуть не вскрикнула от неожиданности. Перед ней был Филип Редвуд.
— Вот мы и встретились снова, — проговорил он, увлекая ее в танце. — По-моему, нет смысла спрашивать, нравится ли вам здесь. — Голос его звучал твердо, проникновенно.
— Да, очень нравится! Здесь так хорошо! И совсем не верится, что завтра придется возвращаться к обычной рутине.
— А вы не любите установленный порядок?
— Нет, — призналась Лесли. — Разве это приятно, когда все боятся друг друга, действуют как механизмы?
— С трудом представляю, чтобы вы кого-нибудь боялись.
— Представьте, я трусиха! Боюсь нашу старшую, а когда врачи делают обход, дрожу как осиновый листок.
Едва заметная улыбка коснулась его губ.
— Значит, вам не нравится быть медсестрой?
— Почему? Я люблю свою работу!
— Но это же тяжкий труд?
— Согласна — это каторжная работа. И все равно она мне нравится.
Филип Рудвуд, казалось, был удивлен ее ответом.
— От женщины такое редко услышишь. Во всяком случае, вы — первая, кто мне в этом признался.
— Я говорю так только потому, что выпила шампанского! Но другие женщины тоже так думают. Иначе они не остались бы на этой работе. Ведь так?
— Наверное, — ответил он неопределенно.
— Конечно. Вы прекрасно знаете, что входит в наши обязанности! Если бы мы не любили свою работу, давно уже объявили бы забастовку! Поверьте, у нас для этого достаточно оснований!
Филип Редвуд расхохотался, но, встретив серьезный взгляд Лесли, замолк.
— Простите. Я не хотел показаться грубым — просто уже очень давно не слышал такой проникновенной речи.
— А я, сэр, говорила вполне серьезно.
— В этом я не сомневаюсь, сестра. И с удовольствием напомню вам об этом разговоре лет через пять.
У Лесли потеплело на сердце.
— Надеюсь, вы не забудете об этом вечере.
Музыка закончилась, Филип Редвуд поклонился.
— Благодарю вас, мисс… Тэффи. — Он нежно погладил ее по волосам. — И обещайте мне, что не утратите своих иллюзий, чем бы вы ни занимались в жизни!
Еще раз поклонившись, он ушел, а Лесли, чтобы не портить очарование момента, решила больше не танцевать и отошла в сторонку, где стояло свободное кресло. Погруженная в свои мысли и мечты, она просидела в нем с четверть часа, пока внезапно появившаяся Пэт не вернула ее к реальности.
— Господи, Лесли, а я тебя везде ищу! Поехали вместе после бала в больницу! Если только, конечно, ты не хочешь побыть одна.
— Да, спасибо. — Лесли встала. — Что ты сказала?
— Ты не слышала?
— Я задумалась.
— Да, у тебя видок и впрямь странный. Что случилось? Может, тебе нездоровится? Ты не…
Но тут по залу раскатом пронеслась барабанная дробь, и все смолкли. Сэр Лайонел подошел к микрофону, собравшиеся встретили его аплодисментами.
— Леди и джентльмены! — начал он. — Моя семья и я всегда с огромным удовольствием приходим на праздничный бал в Уайтэйкез, но в этом году это удовольствие вдвойне, потому что мы празднуем помолвку нашей дочери… — он помолчал, — с замечательным человеком. — На этот раз аплодисменты были громче, и сэр Лайонел воодушевился: — Леди и джентльмены! Я не сомневаюсь, что все вы присоединитесь к моим поздравлениям. Желаю огромного счастья своей любимой дочери и ее жениху, сотруднику вашей больницы доктору Редвуду.
В эту торжественную минуту прогремел оркестр, все собравшиеся дружно зааплодировали.
Переведя взгляд на Лесли, Пэт с удивлением заметила, что та безучастно сидит в кресле.
— Что случилось? Что-то не так?
Опустив глаза, Лесли принялась разглядывать руки.
— Нет, ничего, — спокойно проговорила она. — Просто только что я утратила одну из своих иллюзий.
Глава 2
В самом начале года Джэнет и Тод решили переехать в Ливерпуль. Дом и мебель были распроданы, долю Лесли поместили в банк, а Джэнет, Тод и Бобби перебрались в крохотный домишко в Ливерпуле. Джэнет писала оттуда восторженные письма. Наконец ее мечта сбылась: она обрела то, что всегда хотела, — миниатюрный домик, в котором легко вести хозяйство. На новом месте они с Тодом быстро обзавелись друзьями из числа молодых пар, и теперь Джэнет желала одного: чтобы Лесли перевелась на работу в ливерпульскую больницу.
Но та оставалась непреклонной. Она твердо решила начать устраивать собственную жизнь, и работа в Уайтэйкез стала ее неотъемлемой частью. После праздничного вечера она только несколько раз мельком видела Филипа Редвуда в больнице.
Его предстоящая свадьба с очаровательной Деборой Брукс, куда были приглашены все без исключения сотрудники больницы, в последнее время была единственным предметом сплетен. Одно обстоятельство радовало Лесли: в день торжества она дежурила в больнице и не смогла присутствовать на церемонии, со всей роскошью прошедшей в церкви Святого Георгия на Гановер-сквер. Зато Пэт не упустила из виду ни одной детали.
— Лесли, ты бы только видела гостей! Сколько мехов, украшений!.. — Она состроила брезгливую гримаску. — Я среди них выглядела деревенской простушкой!
— Перестань говорить глупости!
— Я не гожусь для светского общества. — Пэт скинула туфли и вытянула ноги. — Нет, эта работа меня когда-нибудь погубит! Я даже за выходные не успеваю отдохнуть. Интересно, мы когда-нибудь привыкнем к этой беготне? — Она присела на край постели и закурила сигарету. — Знаешь, наша Дебора была очаровательна. Я хоть и не люблю ее, но вынуждена признать, что невеста из нее получилась шикарная. По-моему, бедняга Редвуд сложил лапки сразу, как только она положила на него глаз.
Лесли, стиравшая над раковиной чулки, принялась тереть их еще сильнее.
— Кажется, против нее не устоит ни один мужчина.
— Сомневаюсь. Одной ангельской внешности недостаточно. Жена доктора, особенно такого, как Редвуд, должна обладать выдающимися качествами. Добра — капризный ребенок. Помяни мое слово — она обязательно захочет, чтобы он осел на Харли-стрит, куда стекаются все почтенные дамы из высшего общества.
— Нет, только не это! — Лесли даже распрямилась и обернулась. — Я хотела сказать, что она не должна вмешиваться в его работу! Ведь здесь, в этой больнице, его ждет блестящее будущее.
— Нашу Деб интересует только такое будущее, где она сможет купаться в бриллиантах и мехах, а большие деньги, как известно, зарабатываются частной практикой. Впрочем, мне-то какое до этого дело? — Пэт поднялась и зевнула. — Хочу лечь сегодня пораньше, чтобы выспаться. Кстати, ты в курсе? Нам завтра еще и в ночную.
— С чего ты взяла?
— Одна из сестер предупредила, что нас назначили. Так что завтра утром жди официального уведомления.
Лежа в постели, Лесли снова и снова возвращалась в мыслях к событиям последних дней. Главное место в них занимал молодой хирург. Они разговаривали всего дважды, но его образ никак не выходил у нее из головы. Что будет, думала она, если жена заставит его заняться частной практикой? Очень многие разочаруются в нем, если он станет тратить время на лечение от ипохондрии сытых ленивых дамочек! Лесли беспокойно ворочалась в постели, беспрестанно взбивая подушку. Работа медсестры, пусть нелегкая и неблагодарная, приносила ей радость и удовлетворение. Неужели он уступит жене и изменит своему призванию? Нет, он будет настоящим дураком, если изберет легкий путь!
Ночные дежурства имели неоспоримое преимущество. Они нравились Лесли, так как давали ей больше свободного времени днем. Немного отоспавшись после очередного дежурства, она любила пройтись по территории больницы или погулять по городу.
Она как раз возвращалась после одной из таких прогулок, когда мимо нее проскользил приземистый черный автомобиль, за рулем которого сидел Филип Редвуд. Ей показалось, что на его лице еще оставались следы загара после медового месяца, проведенного на Ривьере. Сердце Лесли при виде его учащенно заколотилось, и ей стало любопытно, помнит ли он медсестру, которую с таким азартом поддразнивал на рождественском балу? Но с какой стати он должен ее помнить? Наверное, забыл давным-давно. Лесли остановилась, провожая взглядом машину, скрывшуюся за воротами больницы. Ведущих специалистов редко застанешь там по вечерам, вот и его она теперь долго не увидит.