(Ирине Федоровне.) Но у нашей с вами девочки как раз все в порядке!
Маша. А тебя, старый хрен, вообще никто не спрашивает!
Ирина Федоровна. Помолчала бы, хабалка молодая! (Разглядывая женщин на другом конце дивана.) А мы тут не одни, оказывается!
Валентин Борисович. Ничего удивительного. Вы, Ирина Федоровна, всегда делали личную жизнь вашей дочери общественным достоянием.
Маша(вытирая слезы). Кто это еще сюда приперся?
Нина. Вероятно, они со стороны невесты.
Маша. А почему мы их раньше не замечали?
Нина. Значит, у Санечки с этой Верой все гораздо серьезнее, чем я думала.
Маша. Нет, он не может со мной так поступить!
Ирина Федоровна(сварливо). Чтой-то со стороны жениха многовато женщин!
Нина. Привыкайте!
Ирина Федоровна. А вы-то кто здесь такая?
Саша и Вера подходят к ним.
Он. Это моя покойная жена Нина.
Ирина Федоровна. Покойная? Ну, тогда будем знакомы. Ирина Федоровна.
Она. Это моя мама. (Протягивает руку Нине.) А я – Вера. Саша мне много о вас рассказывал!
Нина. Мне о вас – тоже. Очень приятно.
Валентин Борисович(прикладываясь к Нининой ручке). Валентин Борисович, старый Верочкин учитель (пожимает руку Саше) и наставник…
Маша стоит в стороне и ревниво наблюдает за церемонией.
Ирина Федоровна(кивает на Машу). А это еще что за грубиянка?
Он. Это… это…
Она. Да, милый, а кто это?
Нина. Это бывшая Санечкина… парикмахерша.
Он(облегченно). Ну, вы здесь пообщайтесь, а мы с вашего позволения…
Она. Саша, это неудобно – оставлять гостей…
Он(тихо, но с раздражением). Я этих гостей не звал!
Валентин Борисович. Деточки, не обращайте на нас никакого внимания, занимайтесь своим делом!
Саша ведет Веру к алькову.
Он. Повезло тебе с учителем. Толковый мужик…
Она. А тебе повезло с Ниной. Она тебя очень любила! Знаешь, мне кажется, мы с ней чем-то похожи… (Скидывает халатик и остается в ажурном черном гарнитуре.)
Ирина Федоровна. Отвернулся бы, наставник!
Валентин Борисович. Зачем? Я горжусь моей ученицей!
Саша подхватывает Веру на руки и несет в альков.
Маша. Стойте! Стойте! Александр Иванович, вы просили, чтобы я какую-нибудь подружку привела! Ну, секс втроем! Я согласна! Я на все согласна!
Валентин Борисович. Экий озорник! И за что я только сидел?
Ирина Федоровна. Вот она, значит, какая парикмахерша! Втроем? Ты слышала? Справку, справку с него, дочка, возьми!
Она. Я ничего не слышу. И слышать не хочу…
Ирина Федоровна. Ох, дура! Ну, точно я в молодости…
Маша. Нина, хоть вы ему скажите! Остановите его, как жена… покойная!
Нина. А что я ему скажу? Чтобы в счастье не забывал и раз в год приезжал ко мне на могилку?
Маша. Господи, какие же вы, мертвые, эгоисты!
Вера и Саша почти скрылись за ширмой, но тут на сцену выкатывается на колесах диван, представляющий собой довольно сложное технотронное сооружение с компьютером, стереосистемой и т.д. На диване комфортно устроился Виталик – бородатый мужчина в затрапезном халате и меховых тапочках.
Виталик. Прекратить прелюбодеяние! Немедленно!
Она. О нет! Тебя-то кто сюда звал?
Виталик. Ты! Ты же подумала сейчас: «Вот вернусь в Москву и разведусь с Виталиком!» Подумала?
Она. Подумала.
Он. Кто это?
Она. Это мой муж. Виталик…
Он. Какой еще муж?
Виталик(сурово). Законный!
Акт второй
На сцене все, как в конце первого акта: Виталик на диване. Остальные в недоумении. Саша вопросительно смотрит на Веру.
Она. Сашенька, познакомься, это мой муж – Виталик…
Он. Как в плохой пьесе…
Нина. В очень плохой!
Маша. Нет, вы только посмотрите: у самой муж имеется, а она чужих уводит!
Ирина Федоровна. Молодец, дочка, мужиков надо заготавливать впрок!
Он. Ты же мне сказала, что развелась!
Она. Я не говорила – развелась. Я говорила – рассталась.
Он. А это не одно и то же?
Валентин Борисович. Нет! Иногда жены расстаются с мужьями, даже не покидая супружеской постели.
Он. Ладно, допустим, это твой муж…
Виталик. Что значит «допустим»? Я могу и паспорт показать!
Он. Покажите!
Виталик подъезжает к нему на диване и протягивает паспорт. Саша берет документ и внимательно листает.
Виталик. Ну, как?
Он. Да, в самом деле, муж. Со стажем…
Она. Только по паспорту. Между нами ничего нет. Абсолютно ничего!
Валентин Борисович. А вот это неправда, деточка: если между мужчиной и женщиной хоть однажды что-то было, это – навсегда. И потому я сейчас здесь…
Он. И давно между вами ничего нет?
Она. Сегодня – семь лет. Ровно семь лет назад, 24 сентября, в день преподобной Феодоры Александрийской это случилось в последний раз.
Виталик(что-то набирает на клавиатуре и смотрит на дисплей). Точно, 24 сентября, ровно семь лет назад, в День машиностроителя. С тех пор ни разу! Ни-ни!
Он. Значит, с сегодняшнего дня ты как бы девственница? (Подойдя к Вере вплотную.) Так вот почему ты как бы…
Она. Да! Пусть у нас все будет как бы в первый раз!
Он. А вы с Виталиком как бы венчанные?
Она. Нет. А ты хочешь как бы венчаться?
Он. Не «как бы», а по-настоящему!
Она(бросается ему на шею). Милый!
Нина. А мне он говорил, что люди венчаются от малодушия!
Маша. Мне тоже!
Валентин Борисович. Венчание – это тот же брачный контракт, но печать ставит – почувствуйте разницу – не нотариус, а Господь…
Маша. Если он есть! Сколько я свечек в церкви понатыкала, а меня все время мужики бросают. Наверное, все-таки Бога нет!
Нина. Есть, разумеется!
Валентин Борисович. Вы уверены?
Нина. Умрете – узнаете…
Она. Если бы Господа не было, люди бы не влюблялись… (Обнимает Сашу.)
Виталик. Эй, вы там, не задохнитесь от счастья! А я вот не дам развода, и все тут!
Ирина Федоровна. Ни себе, ни людям!
Она. Виталик, ну зачем ты вредничаешь?
Виталик. Испугалась! Шутка. (Саше.) А ты, значит, тот самый артист?
Она. Он актер.
Виталик. Да, я видел в рекламе.
Ирина Федоровна. Точно! Он укрепляющие таблетки рекламировал. Идет в черном костюме к венцу и, чтобы не опозориться, пилюлю принимает. Как же это лекарство называется… забыла…
Нина. Санечка, неужели ты рекламировал виагру? Какой стыд!
Он. Нина, у меня были трудные годы. Я работал даже Дедом Морозом. Но так низко никогда не опускался. Виагра – скажешь тоже! Я рекламировал имодиум – таблетки от расстройства желудка, диареи… (Декламирует.) Нынче снова в моде ум: Принимай имодиум!
Валентин Борисович. Ну, так это же совсем другое дело!
Виталик. Правильно! От диареи. (Подходит к Виталику, возвращает паспорт, здоровается с ним за руку.) Давай знакомиться!
Он. Зачем?
Виталик. Как – зачем? Интересно ведь, в какие руки жену отдаю!
Валентин Борисович. Вы правы! У меня был друг – инженер-гидростроитель, он изобрел удивительную турбину…
Она. Валентин Борисович, рассказывали уже! Сколько можно?
Маша. Старперов часто клинит. Ко мне клиент ходит стричься и тоже всегда одну историю дундит. Про то, как при Брежневе заначил от жены сотню, а нашел только при Путине. И каждый раз так расстраивается, что валидол сосет!
Он(тихо). Маша, исчезни! Тебе здесь больше нечего делать…
Маша. А вот и не исчезну! Я лучше Виталика постригу. (Достает ножницы, расческу, ерошит ему волосы, огорчается.) Э-э, как у вас все запущенно! Лучше приходите ко мне в парикмахерскую!
Виталик. Вряд ли… Я ведь невыездной.
Валентин Борисович. В каком смысле?
Виталик. В прямом.
Она. Только на диване по квартире.
Валентин Борисович. И давно?
Виталик. Давно. С тех пор, как случилось несчастье!
Он. Какое несчастье?
Виталик. Демократия.
Валентин Борисович. Что вы говорите? Опомнитесь! Благодаря демократии теперь мы можем ездить по всему миру!
Виталик. А я могу на диване по всей квартире!
Ирина Федоровна. Эх, зять – ни положить, ни взять. Когда я дочку за него отдавала, он нормальным был. Как все!
Виталик. Как все я никогда не был! Но тещу не любил, как все…
Она. Виталик был инженером. Самонаводящиеся ракеты конструировал.
Виталик. Ведущим инженером.
Она. Да – ведущим. На заводе дневал и ночевал. Ему даже орден дали.
Виталик. Медаль «За трудовую доблесть».
Она. А потом объявили, что ракеты больше не нужны и воевать нам не с кем, потому что Америка – самая миролюбивая страна в мире. Она ведь уже один раз сбросила атомные бомбы на Японию и больше этого, конечно, делать не станет.
Валентин Борисович. Конечно, нет! Интеллигентное государство!
Она. А мы вот, неинтеллигентные, еще ни разу атомную бомбу ни в кого не бросали, поэтому весь мир переживает, что можем попробовать. Из чистого интереса. И чтобы успокоить мировое сообщество, нам надо срочно разоружиться.