. Все они, в качестве агентов иностранных держав, стремились разорвать построенную ими советскую федерацию в клочья и закабалить фашизму народы, за освобождение которых боролись десятки лет».
В числе арестованных оказалась и Варвара Яковлева. 12 сентября 1937 года ее посадили в тюрьму по подозрению в антисоветской деятельности, но 26 декабря того же года это обвинение было изменено. Яковлева, по мнению следствия, якобы уже была достаточно изобличена в том, что «являлась активным участником нелегальной контрреволюционной троцкистской организации и занималась вредительской террористической деятельностью».
Что же послужило основанием для предъявления столь сурового обвинения? По всей видимости, Варвара Николаевна не давала следствию нужных показаний в отношении Бухарина, левых коммунистов и их позиции по мирному договору с Германией 1918 года.
Незаконные методы следствия были тогда широко распространены. Многие люди оказались морально сломленными, физически униженными при такой «добыче информации». Яковлева не стала исключением.
В феврале–марте 1938 года она предстала на суде, предметом разбирательства которого стал «антисоветский протроцкистский блок». Обвинительную речь полагалось произнести Главному прокурору СССР Вышинскому. Точную характеристику этому человеку дал Л. Д. Троцкий в своей статье «Итоги процесса»: «В годы революции он был в лагере белых. Переменив после окончательной победы большевиков ориентацию, он долго чувствовал себя униженным и подозреваемым. Теперь он берет реванш. Он может глумиться над Бухариным. Рыковым, Раковским, имена которых в течение ряда лет произносил с преувеличенной почтительностью».
Вынесение приговора предваряла на суде «беседа» Варвары Яковлевой с Вышинским. Прокурор задавал вопросы, а подсудимая на них отвечала:
— Вы припоминаете свое участие в 1918 году в группе левых коммунистов?
— Очень точно.
— Расскажите нам кратко, кто был главным организатором и руководителем этой группы?
— Идейным руководителем был Бухарин.
— Кто был организатором деятельности этой группы?
— Фракционным центром антисоветской группы левых коммунистов являлось Московское областное бюро. Оно избиралось на областной партийной конференции в довольно широком составе с участием местных работников. Затем для своей постоянной организационной руководящей работы оно выделяло так называемый узкий состав. В конце 1917 года и начале 1918‑го этот узкий состав состоял сплошь из левых коммунистов, и он-то являлся фракционным центром группы левых коммунистов.
— Кто был руководителем этого центра?
— Идейным руководителем был Бухарин. Затем был ряд общественных лиц, которые формулировали идеологию левых коммунистов. К ним принадлежали Преображенский, Радек, Осинский.
— Меня интересуют данные о Бухарине, поскольку он обвиняется по этому делу. Это надо для его характеристики. Скажите, каково было отношение Бухарина к мирным переговорам в Бресте, к заключению Брестского мира?
— Бухарин, как и вся группа левых коммунистов, был против заключения мира с немцами.
— Какие шаги он предпринял для того, чтобы сорвать заключение мира?
— Имелся ряд выступлений в печати и партийных кругах, затем была и нелегальная деятельность группы левых коммунистов, которая была направлена к тому же самому.
— В чем выражалась подпольная антисоветская деятельность группы левых коммунистов? Может быть, припомните наиболее яркие факты, характеризующие ее деятельность?
— Мне известно о нелегальной деятельности антисоветской группы так называемых левых коммунистов следующее. Я упоминала об узком составе бюро, который являлся фракционным центром этой группы. Я являлась секретарем областного бюро, а в момент моего отъезда в Петроград, это было в начале 1917 года, секретарем бюро был Манцев. В конце февраля 1918 года состоялось заседание Московского областного бюро, на котором обсуждался вопрос заключения мира с немцами. На этом заседании член бюро Стуков внес проект резолюции по этому вопросу и выступил в защиту этого проекта, причем высказался в таком духе, что в политической борьбе против заключения мира с немцами, в политической борьбе по вопросу о войне и мире, не следует останавливаться не только перед сменой руководства в партии и в правительстве, но даже не следует останавливаться и перед арестом руководящей, наиболее решительной части правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова, а в случае дальнейшего обострения борьбы не следует останавливаться даже перед ее физическим уничтожением.
— Перед физическим уничтожением кого?
— Вождей партии: Ленина, Сталина и Свердлова.
— Это было на закрытом заседании бюро?
— Заседание было не секретное. Это было открытое заседание узкого состава Московского областного бюро.
— Значит, можно сказать, что это было заседание левых коммунистов, других там не было?
— Да.
— Продолжайте.
— То, что я могу еще рассказать о нелегальной деятельности группы левых коммунистов, относится к несколько более позднему периоду, примерно к концу апреля или к началу мая. В то время было совершенно ясно, что в партии левые коммунисты потерпели жестокое поражение. Это показал VII съезд партии, это показала позиция большинства местных организаций после VII съезда партии, это, наконец, показало и само отношение населения и партийных кругов к заключенному в то время миру. Примерно в конце апреля, а может быть, в начале мая, — я уже не могу точно сказать, — было нелегальное заседание, частное совещание группы левых коммунистов.
Насколько мне помнится, там присутствовали Пятаков. Преображенский, Бухарин, Стуков, Лобов, Малиновский, Манцев, Кизельпггейн и я. На этом совещании Бухарин сделал доклад. Он сказал, что левые коммунисты в партии потерпели поражение, но это не снимает вопроса о губительных последствиях Брестского мира; что левым коммунистам не следует слагать оружия; что нужно искать союзников вне партии, такими союзниками и являются левые эсеры. Их позиция по вопросу о войне и мире в это время совершенно определилась. В связи с заключением мира они вышли из состава правительства. Состоялся их второй съезд, который одобрил выход левых эсеров из правительства и их позицию против заключения мира. Бухарин сообщил на этом совещании, что левые эсеры еще в феврале затевали переговоры с левыми коммунистами о совместном формировании правительства, и поэтому он считал целесообразным вступить опять с левыми эсерами в переговоры о совместном с ними формировании правительства. Нужно сказать, что в ходе своего доклада Бухарин развивал те же самые мысли о перспективе борьбы по вопросу о мире. Подобные мысли были изложены в свое время Стуковым, о которых он мне говорил во время той беседы, суть которой я уже изложила сегодня. Он говорил о возможности чрезвычайно агрессивных форм, о том, что теперь уже совершенно ясно стоял вопрос о самом правительстве и о формировании его из левых коммунистов и левых эсеров, что в ходе борьбы за это может встать вопрос и об аресте руководящей группы правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова. Через некоторое время, очень скоро, опять было созвано совещание, примерно в том же самом составе. Совещание приняло предложение Бухарина о том, чтобы вести переговоры с левыми эсерами о совместном формировании правительства, выяснить их точку зрения.
Высказывались за то, чтобы такие переговоры провели Бухарин и Пятаков. На втором совещании Бухарин сообщил, что переговоры состоялись; что они вели эти переговоры с Камковым, Карелиным и Прошьяном; что левые эсеры согласились на совместное с левыми коммунистами формирование правительства, намекнули на то, что у них имеется уже конкретно разработанный план захвата власти и ареста правительства, и что они выставляют определенные условия, чтобы левые коммун исты приняли участие в организационной подготовке захвата власти и смены правительства.
Бухарин предложил дать левым эсерам принципиальное согласие на такое участие в организационной подготовке захвата власти и смены правительства. Совещавшиеся присоединились к точке зрения Бухарина и высказались за то, чтобы переговоры вести дальше на указанной основе. Через несколько дней состоялась московская областная конференция, на которой левые коммунисты были совершенно разбиты — они потеряли организационную силу и организационную базу. Областное бюро было распущено. Таким образом, левые эсеры никакой организационной помощи со стороны левых коммунистов не получили и сделали свое дело собственными силами, то есть я имею в виду июльский мятеж. Это все, что мне известно о нелегальной деятельности левых коммунистов.
— Следовательно, судя по вашим показаниям, в 1918 году, непосредственно вслед за Октябрьской революцией, в период заключения Брестского мира существовал антисоветский заговор в составе Бухарина и его группы, так называемых левых коммунистов, Троцкого и его группы левых эсеров?
— Заговор с левыми эсерами, несомненно, имел место, поскольку с ними велись совершенно конкретные разговоры.
— А роль Бухарина в этом деле?
— Я сообщила. что Бухарин сам предлагал вести эти переговоры, что он вместе с Пятаковым эти переговоры вел.
— Значит, его роль была практической, как руководителя этого заговора?
— Да.
— Вы подтверждаете перед судом, что Бухарин вам тоже говорил о политической целесообразности и необходимости убийства Ленина как главы советского государства, Сталина и Свердлова как руководителей партии и правительства?
— Бухарин говорил об этом. Конечно, он говорил об этом вскользь, обволакивал это дело рядом путаных и ненужных теоретических рассуждений, как это вообще любит делать Бухарин. Он, как нить в кокон, заворачивал эту мысль в сумму пространных рассуждений, но он это говорил».
Яковлева призналась на суде в том, что фракционным центром антисоветской группы левых коммунистов являлось московское областное бюро. Но ее утверждение не соответствовало действительности. Также Варвара Николаевна упорно настаивала на том факте, что левые коммунисты хотели совершить государственный переворот не после, а до заключения мирного договора с немцами в 1918 году. Бухарин в своем последнем слове на суде опроверг показания Яковлевой: