Юлия Кристева (р. 1941) – французский психоаналитик и семиотик болгарского происхождения. Главная ее идея – текст соединяет в себе синхронию и диахронию, то есть совпадение смыслов и протяженность во времени. Поэтому ни простое чтение, ни интерпретация не достаточны для понимания. Понимание создается через определенные процедуры притяжения и отвращения, сходные с процедурами психоаналитического сеанса.
Марта Нуссбаум (р. 1947) – американский философ справедливости. Согласно Нуссбаум, справедливость основана на эмпатии, а эмпатия представляет собой интеллектуальную, а не эмоциональную деятельность. Человек должен так же разомкнуть интеллект, как экономика размыкает денежные отношения. Тогда только и возможна гармония политики, экономики и права, на основании уважения к чужим границам и признания бескорыстия интересов тех людей, которые борются за развитие образования.
Анна Дюфурмантель (1964–2017) – французский философ, трагически погибшая при спасении чужих детей, унесенных океанским течением. Ее главная идея: апология риска. С риска начинается жизнь, наше чувство сопричастности всему живому. Делая решительный шаг, мы всегда выстраиваем себя заново, одновременно беря на себя ответственность за ближайших людей и созидая в себе свободу подружиться с дальними.
Пиама Гайденко (1934–2021) – советский и российский философ науки. Для нее история философии была историей решения главного вопроса: как возможно переживание современности. Это переживание включает в себя данные науки, искусства и духовной жизни. Философия – это что-то вроде музыкальной партитуры, разыгрывающей современность, и одни философы создают системы как партитуры, а другие философы разыгрывают их, решая частные философские вопросы.
Элизабет Энском (1919–2001) – профессор Оксфорда, создатель программы консеквенциализма – учения, что моральный поступок должен оцениваться не по намерениям, а по последствиям. Но оригинальность ее в том, что последствия начинаются уже с намерений: вознамерившись что-то сделать, мы уже запускаем цепочку причинно-следственных связей. Поэтому и наши намерения должны быть справедливы, а не просто честны или целесообразны.
Филиппа Фут (1920–2010) – крупнейший представитель деонтологии, учения о должном в наших поступках. Согласно этой английской исследовательнице, наш поступок включает в себя как действие, так и бездействие, и с этим связано когнитивное искажение: мы часто сами не замечаем, что совершили хороший или дурной поступок. Главная ее модель – знаменитая «вагонетка», трамвай, который может задавить одного или пять человек, и наш поступок тогда состоит из сложной структуры действий и бездействий.
Ольга Седакова (р. 1949) – русский поэт, философ и богослов. Основная ее интуиция – укорененность поступка в переживании жизни, в особой открытости самому факту своего бытия живым. Поступок не может быть только результатом примеров или убеждений; напротив, жизнь может подвергнуть критике наши убеждения. Скептически относясь к объяснительным моделям расхожего постмодернизма, она предпринимает критику критики, где высказывания и нарративы могут быть проверены начальным переживанием влюбленной открытости бытию, которое делает нас самих другими, чем мы были прежде.
Оксана Тимофеева (р. 1978) – русская исследовательница, экологический философ, создатель оригинальной философии животных. В природе есть не только развитие, но и насилие, но первыми агентами ненасилия становятся не люди, а животные. Животное – это образцовый Другой, который не покушается на нашу территорию, разве что на наше тело, и потому позволяет вернуть публичность не только в частную политику, но и на большие территории нашего бытия.
Кэтрин София Белль (Гинс) (р. 1978) – афроамериканский философ, основательница коллегии Черных женщин-философов. Она критикует прежнюю политическую философию за то, что политическая сфера в ней включает только допущенных к власти, хотя бы в виде людей протеста. Африканцы были долгое время не допущены даже до протестов. Поэтому необходимо переосмыслить политическое как солидарность, основанную на эмпатии, а не на отвлеченной миссии.
Знатоки экологии, конечно, назовут среди женщин-философов Донну Харауэй (р. 1944), создательницу киберфеминизма[250]. По убеждению Харауэй, глобальные экологические проблемы нельзя решить, не породнив технику, природу и свое тело – женская этика заботы оказывается и новым принципом прогресса виртуальных компьютерных систем, и способом увидеть жизнь природы как эпоху, альтернативную эпохе человеческой истории. Экологическое будущее – это призрачные симбиозы цифровых технологий и природной эволюции во всегда непредсказуемом мире: готовых рецептов нет.
Еще одна знаменитая женщина-философ экологии – Эннмари Мол (р. 1958). Она тоже говорит, что непредсказуемость природы неподвластна ни одному частному методу и поэтому экологические проблемы могут быть решены только перформативными способами[251]. Необходимо превратить само тело, с его болезнями и здоровьем, в перформанс, зрелище, в предмет особого внимания науки и искусства, чтобы мы поняли, как именно в природе устанавливаются связи, способствующие ее эволюции. Разум в эволюцию требуется вносить перформативным телом, телом экологического спектакля.
В России можно встретить немало женщин-философов, выступающих на конференциях, читающих публичные лекции, спорящих и продолжающих дело философии. Назовем только нескольких:
Елена Петровская (Москва) показывает, что знак – это не только то, что мы видим, но и то, чем и через что мы видим; как знак имеет сложную противоречивую структуру значений и указаний, может указывать на наличное или отсутствующее, так и наше видение может представлять наличное, но может делать сильнее энергию отсутствующего.
Анна Резниченко (Москва; Болшево) показывает, что континентальная философия, в том числе русская, включает в себя не только концепты, но и особые идиомы, описывающие сами чувства и позицию философа, как в эссеистических автокомментариях Розанова, и именно они провоцируют концептуальные новации в истории философии.
Ольга Бушмакина (Ижевск) показывает, как субъективное самоопределение неотделимо от субъект-объектного тождества благодаря тому, что сам наш язык находит свои пределы и делает субъекта и объект своими «краями», превращающими частный культурный опыт в познание достоверности бытия.
Наталья Береснева (Пермь) показывает, что противоречие между бесконечностью бытия и конечностью человеческого существования снимается тем, что в языке есть и особая энергия, и особое понятие о потенциальности, что и позволяет делать эволюцию разума направленной, – так что разум постигает универсальное как способ обобщения всего предыдущего опыта и всей предыдущей памяти материи.
Татьяна Вайзер (Москва) показывает, что гражданский диалог – это не просто поиск рациональных решений, это особая ставка себя, вовлечение своей судьбы в гражданскую жизнь, что усиливает связи людей, публично открывая и их беззащитность, и их силу.
Марина Вольф (Новосибирск) показывает, что научный метод – это не просто лучшая выбранная стратегия, но это постоянный отбор стратегий и работа с ними в разных философских школах, и провокационная аргументация, начиная с античных софистов, – не заблуждение, а один из моментов такой работы для дальнейшего безупречного метаописания происходящего.
Виктория Файбышенко (Москва) показывает, что настоящая философия изнутри пре-одолевает риторику, создавая особое поэтическое будущее, конструирующее отношение к Другому, будущее вдохновенного признания Другого, а не просто поиска признания себя, – порождая путем этического усилия непосредственность вхождения в будущее вместе с Другим.
Ксения Голубович (Москва) показывает, что литературная образность конструирует ситуации души, – душа возобновляется воображением, а не только единством мышления, и поэтическое отношение к реальности позволяет ускорить движение между озарениями и рациональными догадками, первые из которых обычно верны.
Галина Орлова (Ростов-на-Дону; Москва) показывает, что участие человека в социальной жизни и разделяемый с другими психологический опыт имеет области умолчания, ложных мнений о себе – а философия времени может находить эти узлы ложных мнений, которые завязываются внутри господствующих представлений о времени.
Оксана Штайн (Екатеринбург) показывает, что формы телесного отношения к истине, такие как маска, кукла, пластика воображения, создают виртуальные компоненты языка, например образы и воспоминания, делающие возможной полноценную автокоммуникацию, тот разговор с собой, который выносит за скобки собственные начальные условия и позволяет понять истину как уже явленную нам.
В России также появились исследовательницы истории женщин-философов. Так, Татьяна Левина (Постникова) занимается сейчас наследием Софьи Яновской (1896–1966), советской женщины-математика, создательницы первой кафедры математической логики и, можно сказать, первого аналитического философа, писавшего на русском языке. Ученица Яновской Изабелла Башмакова (1921–2005) стала крупнейшим историком математики и в работах о Диофантовых уравнениях вернула математические достижения Гипатии в фонд современной науки.
Есть и российские женщины-философы, выступающие как блогеры и видеоблогеры, часто публикующиеся в разных изданиях и на разных сетевых платформах, создающие материалы для молодой аудитории, например философ культуры Анна Ганжа, специалист по этической философии и по немецкому идеализму Анна Винкельман или специалист по постапокалиптической эстетике и «темным онтологиям» Полина Ханова. Назовем и современных русских поэтесс, профессионально занимающихся философией: так, Алла Горбунова разрабатывала философию события, отчасти с опорой на отечественных абсурдистов, а Лолита Агамалова соединила феминизм, материализм и критику традиционных способов заниматься философией.