В 1950 году А. Фрейд впервые посетила США. Она читала лекции в г. Вустере, в университете Кларка, где 40 лет назад восторженно принимали ее отца. Американцы («полезные деньгодаватели», как шутливо называл их Зигмунд Фрейд) проявили большой интерес к деятельности Анны Фрейд. Ей была присвоена степень почетного доктора.
После 1950 года А. Фрейд еще 12 раз побывала с лекциями в США. Она стала почетным доктором университетов и медицинских колледжей в Филадельфии (1964), Чикаго (1966), Нью-Хейвене (1968), в Колумбийском (1978) и Гарвардском (1980) университетах. А. Фрейд также стала почетным доктором Шеффилдского университета в Англии (1966), медицинского факультета Венского университета (1972), Университета им И. В. Гёте во Франкфурте-на-Майне (1981).
1 марта 1982 года у А. Фрейд случился инсульт. Речь нарушилась, был поражен вестибулярный аппарат. Но даже в больнице она продолжала работу над книгой о семейном праве. Анна Фрейд умерла 8 октября 1982 года в Лондоне.
Анна Фрейд опубликовала более 90 статей, прочла 88 различных докладов и лекций. Работы ее признаны педагогами и культурологами как необходимое знание о мире детства. Принять в ребенке то, что неизбежно, и устранить то, что впоследствии может привести его к социальной дезадаптации, – такова центральная установка детского психоанализа, разработанного Анной Фрейд. Ее разработки полезны и для психоаналитиков (в том числе и для современных), и для родителей.
Большая наука начинается с большой самоотверженности и смелости. Социальное принятие или социальное отторжение определяется уровнем духовного развития всей эпохи. ХХ век начал ценить женщин-ученых, что благотворно и заслуженно отразилось на успехе практического метода и теоретических построений психоанализа Анны Фрейд. Ее самоотверженность была принята обществом, академической наукой, практикующими аналитиками и вознаграждена.
Глава 5Зинаида Гиппиус
He’s in prison now, being punished and the trial doesn’t even begin till next Wednesday.
Имя Зинаиды Гиппиус явлено сжатой метафорой культуры и быта Серебряного века. Имя, как и лицо, – раскрытие миром себя, условие существования. Смысл «имени», согласно словарю С. И. Ожегова, в его начальном происхождении – «личное название человека, даваемое при рождении, часто вообще личное название живого существа»[29].
В трактате «Имяславие как философская предпосылка» священник Павел Флоренский определяет имя как интеллектуальное творчество, «исконное ощущение человечества», призвание которого в том, чтобы «вскрыть онтологические, гносеологические и психофизиологические предпосылки всечеловеческого ощущения и самоощущения»[30]. Флоренский утверждает: «…Имя Божие как реальность… больше самой реальности, мало того – есть Сам Бог»[31]. Явления являют являемое и потому могут именоваться именем последнего, то есть именем являемого. Так происхождение бытия оборачивается происхождением имени, а явление бытия есть проекция именования.
О. Павел Флоренский в работе «Имена»[32] говорит о зачарованности именем, об особом чутье писателей к именам. Так, рассказывал он историю, когда на званом обеде Флобер почувствовал себя дурно при упоминании Эмилем Золя задуманного им романа с героями по имени Бювар и Пекюшэ. Не дождавшись конца обеда, Г. Флобер отозвал в сторону Э. Золя и взволнованно просил уступить ему эти имена для своего романа. Оноре де Бальзак, упоминает русский философ, как-то писал: «Больше мне ничего не нужно. Моего героя будут звать Маркá, – в этом слышится и философ, и писатель, и непризнанный поэт, и великий политик – всё»[33].
Вячеслав Иванов сводил выраженную Пушкиным суть характера цыган к имени матери Земфиры Мариулы: «Это глубоко женственное и музыкальное имя, стихия цыганства»[34]. Имя Мариула служит у Пушкина «особым разрезом мира»[35], способом собрать мир в стихию и освободить стихию в мире.
Каждому известно, что «приобресть имя» – создать себе доброе (худое) имя, приобрести добрую (худую) славу, создать о себе хорошее (худое) мнение. «Человек с именем» – человек, имеющий вес, значение, положение в обществе. Отсюда именитый человек – с «именем», знаменитый. И наоборот, «бесславить, позорить имя» – позорить человека.
Что такое имя? Функция имени есть связывание явленности бытия и данности наших представлений. Имя размыкает беспорядок сознания и смыкает его в порядок. Оно и реально, и идеально. В Полном церковнославянском словаре под редакцией свящ. Г. Дьяченко «имя» означает: «нарицательное или собственное название человека, предмета, nomen вещи или лица»; «славу, известность, широко распространяющуюся молву»[36]. Таким образом, имя слывет именем вещи и славит вещь как уже изошедшую из небытия в бытие.
Имя о. Павел Флоренский называет «тончайшей плотью, посредством которой объявляется духовная сущность»[37]. В пространственном развертывании в имени фокусируется духовность или бездуховность. Флоренский приводит в своей книге случай, когда маршал Бернадотта просил Наполеона I окрестить его сына. Наполеон читал в это время Оссиана и дал мальчику имя Оскар. Оскар стал королем Швеции[38].
Флоренский говорит об имени как о лице или личности. В народном сознании данное священником при крещении имя преподобного обещает счастливую жизнь, имя мученика – тяжелую. Народная мудрость гласит: «По имени и житие». Имя Зинаиды Гиппиус – сконструированное, сложенное из обломков и кубиков смальты своего времени.
Эта женщина гордо решила быть скульптором и глиной, формой и конечной целью, объединив в своем имени все четыре аристотелевские причины своего существования. Предметность интендирует к именованию, историческая действительность переломного 1917 года взывала к новым именам, которые должны закрепить силу и статус происходящего. Вслушаемся в имена революции: НКВД, РКСМ(б), ВКП(б), ВДНХ, ВЛКСМ, ВЦИК, ВЦСПС, КПСС. Аббревиатура напоминает детское сложение по слогам или шариковское «абырвалг». Имена, которыми нарекались советские люди, также звучали странно. Тролебузина – «Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев», Эльмира – «электрификация мира, или Энгельс, Ленин, Маркс и революция», Оюшминальда – «Отто Юльевич Шмидт на льдине», Нинель – «Ленин» наоборот, Рем – «революция мировая», Роблен – «родился быть ленинцем», Мотвил – «мы от В. И. Ленина» и, конечно, небезызвестная Даздраперма – «да здравствует 1 Мая». Память об этих именах жива и сейчас: например, в расхожей сетевой шутке предлагается читать имя Арагорн как «авангард рабочих – гордость народа», Трандуил – как «трудовая агитация народа для успеха Ильича», Галадриэль – как «гражданские активисты-ленинцы активно добиваются решительной индустриализации экономики ленинизма», а Гэндальф – как «Гений Энгельса дал Ленину философию».
Социальная значимость имени признаетсявсеми. Интересна статья Льва Троцкого от 1922 года в газете «Рабочая Москва» от № 4: «Главкократия превратила заводы в номера. Пора дать, наконец, заводам и фабрикам советские имена. Вношу предложения: работу по переименованию заводов и фабрик приурочить к 5 годовщине Октябрьской революции и строжайше воспретить после определенного срока называть заводы… именем бывших владельцев»[39] и подпись: «Член Московского Совета Л. Троцкий».
Так подписался сын богатых землевладельцев-арендодателей из числа еврейских колонистов Лейба Давидович Бронштейн. В революционной деятельности он имел псевдонимы «Перо», «Антид Ото», «Л. Седов», «Старик». В 1922 году он гремел как председатель Революционного военного совета РСФСР, СССР Лев Троцкий. Он как никто другой понимал силу нового имени и пустоту цифр, которыми временно наделили советские заводы. Цифры – всегда переход, только фундамент нового. Порядковый номер обезличивает, стирает память, готовит что-то или кого-то к новой постройке.
Это понимал Евгений Замятин, наделяя строителей ИНТЕГРАЛА, жителей Единого Государства, «нумерами» мужскими: «Д-503», «R-13», «S-4711» и женскими: «I-330», «О-90». Замятин говорил: «Всякий звук человеческого голоса, всякая буква – сама по себе вызывает в человеке известные представления: Р – говорит о чем-то ярком, красном, горячем, Л – о бледном, голубом, холодном, Н – о чем-то нежном, о снеге, небе, ночи, Д и Т – о чем-то душном, тяжелом, о тьме и затхлом, с А связывается ширь, даль, океан, с О высокое, глубокое, море»[40].
Даже «нумера» наделяются у Замятинаперсональным звучанием характера героя: Д-503 – главный герой, в звуке «д» слышится рациональность и однозначность, R-13 – нумер поэта, в «R» эмоции и вибрация, S-4711 – имя хранителя, «двоякоизогнутого, сутулого и крылоухого»[41].
Утеря имени означает гражданскую и историческую смерть. Процессы переименования и приращивания дополнительных имен известны в любой культурной традиции. «Имя нельзя перевести на другой язык, чтобы оно слилось в органическом единстве со своей речью». Оно должно быть воссоздано. А ведь история имен показывает нам, как переименовывается сама история. История именует, и имя становится историческим во всех смыслах.
В Санкт-Петербурге жило-было Потешное поле – большой луг в центре императорского города, где проходили потехи – военные парады. В XIX веке Потешное поле, или Царицын луг, переименовали в честь грозного бога войны – Марса, придав месту характер патетический и мемориальный. Марсово поле уже было в Риме и Париже. После долгих внешних и внутренних войн с 1918 года это место стали называть «Площадью жертв революции». Новые эпохи нуждаются в новых именах. В городе революции, на тот момент переименованном Петрограде, шел снег. Это город снега. Мелкой крупой или поземкой он страстно утягивает в воронки, из которых без крыльев, компаса или политического курса партии не вырваться.