Бирон был женат, у Бирона были дети, однако придворные императрицы Анны считали законную жену канцлера бездетной, а потомков приписывали царице. В настоящее время историки почти полностью развеяли эту легенду, однако почти, да не совсем, ведь в отношении того сына, что впоследствии и стал родителем нашей Луизы Карловны, то есть в отношении Карла Эрнста Бирона, вероятность царственного происхождения есть, и она немалая.
Императрица Анна Иоанновна. Неизвестный художник
Одним из доводов в пользу родства царицы и сына её фаворита является то, что Анна Иоанновна была Карлу Эрнсту настоящей матерью. С первых дней жизни и до кончины императрицы этот мальчик, имевший занятное портретное сходство с царицей, был нежно любим ею. К другим детям Бирона Анна Иоанновна относилась не столь трепетно, а к младшему сыну она питала истинную материнскую любовь.
Перипетии судьбы Карла Эрнста вполне годятся для сюжетных линий неплохого приключенческого романа, и мне, пожалуй, обидно, что формат моей книги не позволяет остановиться на этой истории подробнее, а ведь тут и детективные линии, и плутовской флёр, и драмы, и комедии – всего навалом! Карл Эрнст Бирон успел побывать и генерал-майором российской армии, потом попасть в Европу, стать масоном ложи «Счастливое согласие», а вдобавок – политическим диссидентом, эмигрантом, бретёром, делателем фальшивых векселей – всего до кучи!
Когда Карл был ещё юнцом, его отец Бирон-старший взлетел, было дело, так высоко, что после безвременной и ранней кончины Анны Иоанновны сумел на некоторое время стать правителем России, однако потом его свергли, арестовали и отправили в ссылку вместе с семьёй – в Ярославль.
Наш юный Карл Эрнст дважды покушался бежать из Ярославля, но неудачно. Впрочем, скоро времена вновь изменились, на престол вступил новый царь – Пётр III, он произвёл молодого Бирона в генерал-майоры. А старшего Бирона, то есть бывшего канцлера России и герцога Курляндии, тоже вызвал в Петербург, возвратил ему ордена и знаки отличия, но не вернул курляндского престола, который прочил своему дяде, герцогу Георгу Голштинскому.
Петру III жить на этом свете довелось не слишком долго, он почил при обстоятельствах странных, власть в империи опять сменилась, оказавшись теперь в руках его бывшей жены – Екатерины, которая, однако, ещё более благоволила семейству Биронов и способствовала восстановлению Бирона-отца на курляндском троне. Взамен Бирон обязался пропускать через Курляндию русские войска, не вступать ни в какие сношения с врагами России, оказывать веротерпимость православным и разрешить постройку православного храма. Такие условия вызвали величайшее неудовольствие курляндского дворянства, а это были почти сплошь немцы (мнением латышей, славян, и прочих представителей местного населения никто там особо не интересовался). Бирон, успевший подустать от власти, отказался от трона в пользу старшего сына своего Петра, а в компании младшего сына Карла отправился в путешествие по Европе.
И вот в 1767 году молодой наш Карл Эрнст с папой своим увидел Голландию, а затем Англию, Францию, Италию. В Париже Карл навлёк на себя подозрение в изготовлении фальшивых векселей и подделке подписей, рисковал надолго задержаться в Бастилии, однако улизнул, продолжил свою приключенческую одиссею дальше. Потом он часто бывал в Санкт-Петербурге и посещал цесаревича Павла Петровича. По словам П.В. Долгорукова, Карл Бирон был пьяницей и в обществе за ним установилась репутация величайшего «плясуна и повесы» [298].
В наследство от отца в 1772 году получил имение Вартенберг в Силезии, подаренное Бирону императором Карлом VI. Потомки нашего героя носили титул князей Бирон-Вартенбергских (нем. Fürst von Biron-Wartenberg). Скончался он 16 октября 1801 года в Кёнигсберге через несколько дней после своего 73-летия.
Женой Карла Бирона была княжна Аполлония Понинская – дочь богатого польского дворянина, она-то и стала матерью Луизы Карловны Бирон, которая вместе с сестрой оказалась в России, воспитывалась при дворе русских императоров, и обе девицы стали фрейлинами императрицы.
Девицы эти с самой юности несли себя весьма степенно и гордо, поскольку всегда помнили своё высокое происхождение. И пускай легенда о том, что их отец был родным сыном императрицы Анны, и могла не подтвердиться, но всё же Карл Бирон, отец их, по всем дворянским паспортам и генеалогическим таблицам был законнорожденным сыном курляндского герцога Иоганна Бирона, который в 1740 году успел побыть правителем России (и фактическим, и юридическим, поскольку почившая императрица Анна оставила завещание в его пользу). Так что как ни крути, а Луиза Карловна – приятельница Николая Васильевича Гоголя и мамаша его нежной симпатии Анны Михайловны – в самом деле была принцессой.
Ох, увлёкся я, кажется, прикладной генеалогией, но история любопытна, согласитесь, потому позволю себе поговорить об этом ещё немного, коснувшись теперь семейных преданий отца гоголевской симпатии – графа Михаила Юрьевича Виельгорского.
Фамильная легенда повествует о происхождении рода Виельгорских от французских аристократов Грамонов, которые приехали в Польшу в свите Генриха III Валуа, избранного польским королём в 1574 году. Переведя родовое название на славянский язык, господа Грамон стали называть себя Виельгорскими (Grand Mont, Gramont = Wielika Gora, Большая Гора). Существует и другая версия происхождения рода. П.В. Долгоруков указывает, что в начале XVI века Виельгорские были выходцами из Червонной Руси, исповедовали православие и окатоличились позднее [299].
Так или иначе, но род Виельгорских сумел стать знатным и весьма влиятельным. Михаил Виельгорский (дед графа Михаила Юрьевича, прадед Анны Михайловны) был великим кухмистром, то есть обер-гофмаршалом, Литвы и послом Тарговицкой конфедерации в Париже. Вместе с Ж.-Ж. Руссо он работал над проектом польской конституции; 27 февраля 1787 г. был возведён австрийским императором Иосифом II в графское достоинство Священной Римской империи. Его старший сын Юрий, польский посланник в Петербурге, в 1786 г. перешёл на русскую службу, получил от Екатерины II чин камергера и вскоре женился на фрейлине Софье Дмитриевне Матюшкиной, а её предки ни много ни мало состояли в родстве с Романовыми [300].
В этом браке и родился будущий приятель Гоголя и отец девицы, выбранной Гоголем в невесты, – Михаил Юрьевич Виельгорский. Милейший это был человек, он обладал романтическим складом характера, тонким художественным вкусом и музыкальными способностями.
Уже в раннем детстве Михаил Виельгорский проявил яркие музыкальные способности, он неплохо играл на скрипке, пытался сочинять. Впрочем, совсем неудивительно, что у мальчика возникла тяга к музыке, ведь рос он не просто в элитарной семье, а в дворянском гнезде, где всё дышало музыкой. Ещё в 1804 г., когда вся семья жила в Риге, Виельгорский принимал участие в домашних квартетных вечерах: партию первой скрипки исполнял отец, альта – Михаил Юрьевич, а партию виолончели – его брат Матвей, выдающийся музыкант-исполнитель.
Юный Михаил Виельгорский получил разностороннее музыкальное образование, теорию музыки и гармонию он изучал у В. Мартин-и-Солера, композицию у Вильгельма Трауберта. Не ограничиваясь полученными знаниями, он продолжил занятия композицией в Париже у Л. Керубини – известного композитора и теоретика.
При русском императорском дворе Михаилу Юрьевичу была обеспечена карьера едва ли не с рождения, уже в январе 1804 г. Виельгорский был пожалован в камер-юнкеры; тогда же он поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел, где состоял до апреля 1812 г., когда причислился к Министерству народного просвещения. Спустя шесть лет он перешёл в Министерство внутренних дел, но в 1826-м вновь определился в Министерство народного просвещения, в 1827 г. временно замещал должность попечителя Харьковского учебного округа, состоял членом Главного правления училищ, находящихся в Санкт-Петербурге, и членом Комитета Главной театральной дирекции.
Государственные дела, однако, не слишком отягощали молодого графа, и свои занятия музыкой он не бросал никогда. При дворе Александра I, а потом и при дворе его младшего брата Николая I Михаил Юрьевич на пару со своим братом Матвеем Юрьевичем давали замечательные концерты, играя на виолончели и скрипке. Царственные слушатели были в восторге.
Михаил Юрьевич был нрава самого лёгкого, подчас легкомысленного. Граф В.Л. Соллогуб рассказывает в своих воспоминаниях следующее: «Однажды пригласив к себе на огромный обед весь находившийся в то время в Петербурге дипломатический корпус, он совершенно позабыл об этом и отправился обедать в клуб; возвратясь, по обыкновению, очень поздно домой, он узнал о своей оплошности и на другой день отправился, разумеется, извиняться перед своими озадаченными гостями, которые накануне в звездах и лентах явились в назначенный час и никого не застали дома. Все знали его рассеянность, все любили его и потому со смехом ему простили; один баварский посланник не мог переварить неумышленной обиды и с тех пор к Виельгорскому ни ногой» [301].
Милые причуды графа Михаила Виельгорского ничуть не мешали его придворной популярности, ему благоволила императрица Мария Фёдоровна, которая в то же время была чрезвычайно расположена к младшей сестре Луизы Карловны Бирон – Екатерине, судьбу которой царица желала устроить как можно лучше и благополучнее, потому сама подыскивала ей жениха. На эту роль и был выбран наш сиятельный граф.
Брак состоялся, однако Екатерина Карловна умерла довольно скоро, не перенеся первых родов. А вот романтическое увлечение у графа возникло к её старшей сестре – Луизе, увлечение переросло во взаимную страсть, и Луиза Карловна, не испросив благословления у императрицы, сбежала из дворца и тайно обвенчалась с возлюбленным. Это было грубым нарушением придворного этикета, и потому молодая чета была вынуждена удалиться в деревню, в глушь – в село Фатеевка Курской губернии. Впрочем, здесь располагалось весьма уютное имение, и возлюбленные провели самый романтический период своей совместной жизни.