мертью, я отправила его издателю и иллюстратору. Уверена, они останутся довольны.
Его внезапная широкая улыбка была обезоруживающей.
– Меньшего я и не ожидал. Мисс Мортимер, ваша деловитость меня поражает.
Она рассмеялась, сверкнув ровными белоснежными зубами. Ее смех намекал на страстную натуру, что не ускользнуло от внимания Кристофера.
– Деловитость? Молодых леди принято называть «изысканными»!
– Если бы я думал, что слово «изысканная» вам подходит, я бы так вас и назвал. Хотя и изысканности вам не занимать.
– Увы, это не так. Я почти не танцую; к сожалению, я довольно неуклюжа. Петь я не умею, на фортепиано не играю… и ровный стежок не сделаю. Зато у меня есть другие достоинства.
– Какие?
– Я умею вести раскопки и отыскивать места, которые представляют интерес с точки зрения истории. Нахожу древние реликвии. Я охочусь. Играю в крокет. И вообще, я больше люблю заниматься тем, что не считается подходящим занятием для молодых леди. Боюсь, в свете меня осудят, но я почти ничего не знаю о высшем обществе.
– Молодыми леди обычно называют тех, кто представлен ко двору.
– Для меня – безнадежное дело!
– Значит, считайте, что вам повезло. – Он какое-то время задумчиво смотрел на нее и вдруг спросил: – Какого вы мнения о мисс Спеллинг?
Вопрос застал Джейн совершенно врасплох; она посмотрела на него в упор.
– Я… не могу ответить… с вашей стороны неразумно спрашивать меня. Мы с мисс Спеллинг… почти незнакомы… но… она выглядит… очень мило, – нехотя продолжала она.
– Будьте откровенны. – Кристофера позабавила ее попытка уклониться от ответа. – С самого первого мгновения, когда я вас познакомил, мне показалось, что она вам не нравится.
– Неужели я настолько прозрачна?
– Как стекло. – Он расплылся в улыбке.
– По-моему, наши чувства взаимны. А если вам заранее известно мое мнение, зачем спрашивать? – сухо парировала она, ей и в голову не пришло ничего отрицать. – Простите, если я сейчас покажусь вам дерзкой, но я невольно заметила, что вы с ней не…
– Что? Мы не выглядим как юные влюбленные? – сухо уточнил он. – Для этого мы недостаточно хорошо знаем друг друга. Мы познакомились в Америке… в Нью-Йорке. Привлекательная девушка с богатым отцом автоматически становится ценным приобретением.
– И вы… решили просить ее стать вашей женой?
– Еще нет. Мы еще не говорили… и до сих пор ничего не обсуждали. Мистер Спеллинг по пути в Париж решил заехать в Лондон, и я подумал, что пригласить их в Чалфонт меня обязывает долг вежливости.
– Но… разве не благоразумнее было пригласить их в более узкий круг, а не на день рождения графини, на который съехалась половина Оксфордшира?
Увидев, как его четко очерченные губы изогнулись в улыбке, она сама ответила на свой вопрос:
– А… кажется, понимаю! Вы хотели оценить мисс Спеллинг как потенциальную жену, но так, чтобы это не выглядело слишком очевидным. Я права?
– Вы читаете меня как раскрытую книгу. – Он усмехнулся. – Хотя это нетрудно. Лидия – такая женщина, жениться на которой лестно любому.
– Все зависит от того, какая жена вам нужна. Хотя не думаю, что богатые наследницы-американки попадаются каждый день. В самом деле, заманчивая перспектива!
Кристофер притворился удивленным.
– Должно быть, вы считаете, что у меня исключительно корыстные мотивы для брака с мисс Спеллинг.
– Конечно нет. Насколько я понимаю, в Англии принято жениться по расчету. Браки по расчету так же распространены, как политические и финансовые союзы.
– Да, подобные явления часто встречаются.
– Меня удивляет только то, что вы так буднично говорите о том, что должно стать самым важным событием в жизни человека. К сожалению, мой мир разительно отличается от вашего! Конечно, возможно, я все истолковываю неверно. Возможно, вас влечет к мисс Спеллинг, потому что вы считаете ее верхом совершенства? Хотя, может быть, вы не считали бы ее такой милой, не будь она такой богатой…
Откровенность Джейн и то, что она не боялась высказываться начистоту, заставила Кристофера улыбнуться.
– Мисс Спеллинг можно назвать по-всякому, но только не «милой». Однако я считаю себя человеком придирчивым и не намерен опускать планку, привезя в Чалфонт недостойную графиню. Во всяком случае, спасибо за ваше мнение. И еще одно. Мисс Мортимер, позвольте дать вам один совет.
– Если вам угодно, – беззаботно ответила она. – Но предупреждаю, вряд ли я ему последую, потому что после таких слов всегда просят либо сделать то, чего ты не хочешь, либо оставить то, что тебе приятно.
Кристофер запрокинул голову и рассмеялся. Джейн поняла: когда он смеется, он выглядит моложе, гораздо моложе, чем когда он задумчив.
– Вы неисправимы, – сказал он, – и полны противоречий. Это можно сказать и о ваших взглядах, и о внешнем виде… да, поистине, вы противоречивы во всем.
– Противоречива? – переспросила она с озадаченным видом.
– Да, – кивнул он. – Выглядите сдержанной и покладистой, однако, по-моему, вы сильны, решительны и, по правде говоря, довольно упрямы! – Он с небрежным видом направился к двери.
Глава 4
– Вы только что сказали, что хотите дать мне какой-то совет.
Кристофер остановился и развернулся к ней.
– Мой вам совет: не меняйтесь. Оставайтесь такой, какая вы есть. Однажды вы станете женой и матерью, которую любой мужчина рад будет назвать своей.
Услышав в его голосе ласковые нотки, Джейн готова была взлететь. Но вместо этого, а может быть, из-за того, что вокруг них царила такая тишина, она просто вопросительно посмотрела.
– По-моему, вы меня дразните, граф Ланзбури.
– Что вы! Я совершенно серьезен. – Он оглядел стол, заваленный книгами и черно-белыми фотографическими отпечатками. – Можно? – Он указал на снимок, на котором были запечатлены три человека на фоне античного храма. – Один из джентльменов на снимке – ваш отец?
– Да. Его интересовали древние рукописи; он любил погружаться в мифы и легенды, стремясь приблизиться к истине. Отец работал с группой испытанных помощников; экспедиции оплачивали различные благотворительные общества. Куда бы мы ни ехали, он заботился о том, чтобы места раскопок охранялись. Все наши находки тщательно описаны и занесены в каталоги.
– Подозреваю, последнее – ваша заслуга. Я завидую вашей жизни, мисс Мортимер… и вашим отношениям с отцом. – Кристофер был совершенно искренен: при мысли о собственном отце он испытывал лишь гнев и отвращение. – Должно быть, для вас большое утешение иметь фотографический портрет того, кто был вам так дорог.
– Да… но снимок также напоминает мне о том, что я потеряла, – тихо ответила она. – Может быть, лучше позволить воспоминаниям выцвести…
Джейн посмотрела на него в упор. Ей показалось, что он смотрит на нее по-новому. Серебристые глаза под густыми ресницами едва заметно прищурились. Она понятия не имела, что пробуждает в нем какие-то чувства, что он ощущает отголоски давно забытых страстей – злости, презрения и горечи утраты. Наверное, она удивилась бы, узнав, что, хотя до последнего времени он думал, будто прошлое уже не оказывает такого влияния на его жизнь, разговор с ней каким-то образом разбудил спящее горе.
Он глубоко вздохнул. В его глазах читалась тоска, почти ностальгия, как будто что-то тяжелое давило на него. Джейн взяла у него фотографию, не подозревая, как красиво волна чудесных волос стремительно меняет цвет – от винного до каштанового и золотистого, если она резко поворачивала голову.
– Позвольте мне разъяснить причины моей сегодняшней резкости, – заговорил граф. – После вашего знакомства с мисс Спеллинг… с моей стороны было грубостью уйти так, как ушел я.
Джейн смотрела ему в глаза. Он ставил ее в тупик. Ее завораживал их странный разговор, да и вся ситуация. Для нее важно было другое: его привлекательность была очевидной; глядя в его циничные серые глаза, она понимала, что ее тянет к нему, словно мощным магнитом.
– Уверяю вас, вам не в чем извиняться.
Он усмехнулся.
– Вы очень добры. Более того, вы не похожи ни на одну знакомую мне женщину.
– Правда? В каком же смысле я не похожа на ваших знакомых женщин? Не в том ли дело, что я работаю?
Он кивнул.
– Моим знакомым женщинам не нужно работать – правда, им бы никто и не позволил. Ничего удивительного в том, что они такие скучные и легкомысленные. У мужчины есть его честь – пока он того хочет. Женщинам же остается лишь одно – их добродетель, и, как только они ее отдадут, их ценность падает. Как несправедливо! Вы так не считаете, мисс Мортимер?
Цинизм его слов поразил ее, и она замялась, не уверенная, не смеется ли он над ней. Возможно, ей следовало возмутиться, однако ничего похожего на протест она не испытывала. Джейн пожала плечами.
– Согласна с вами. Вы совершенно правы.
Он с любопытством посмотрел на нее.
– Тогда почему они никогда не пытаются что-то изменить? Неужели такое никогда не приходило им в голову?
– Приходило, не сомневайтесь, – прямо ответила она. – Но неужели вы думаете, что женщины в вашем мире могут пользоваться такой же свободой, как и мужчины?
– В идеальном мире – да, мисс Мортимер.
– Я спрашиваю не об идеальном мире.
– Знаю. Мне придется подумать над ответом.
– Ну а я… поскольку я никогда в том не сомневалась, мне в голову и не приходили подобные мысли. Я просто мирюсь с тем, что мне приходится делать.
– Аплодирую вашей честности. Это редкая добродетель у представительниц вашего пола. А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. Я и так долго не давал вам спать.
Джейн смотрела ему вслед. Как ей хотелось, чтобы он остался! Что с ней? Уж не сходит ли она с ума, раз у нее возникают подобные мысли? Она сама не знала, на что надеется, ведь граф Ланзбури предназначен не для нее. Но сегодня между ними произошло нечто необычное.
Если он женится на мисс Спеллинг, то только ради того, чтобы поддержать Чалфонт. Она восхищалась его чувством долга и стойкостью. Но собственные чувства по отношению к нему вступали в противоречие с ее убеждениями. Она по-прежнему считала, что брак должен заключаться между людьми, которые безусловно любят друг друга.