о вот о чем? Готовальня у нее была новенькая, калька и ватман хорошего качества, рейсшина немного заедала, но Танька к ней приноровилась и все делала аккуратно.
Время шло, Танька страдала, немного похудела и однажды, не выдержав, призналась Людмиле, что любит Вадима Сергеевича. Людмила в ужасе замахала руками, сказала, что она лучше была бы поласковее с Андрюшкой, который начал за ней ухаживать. Танька замолчала и больше с Людмилой о Вадиме не разговаривала.
У Андрюшки, который работал в соседней комнате, были вполне серьезные намерения. Он приглашал Таньку в театры, они ходили вместе обедать в небольшое кафе неподалеку и даже съездили вдвоем в Сочи по профсоюзным путевкам. Жили они в разных номерах большого дома отдыха с огромными колоннами и фонтанами на тенистой территории. Танька делила номер с двумя пожилыми женщинами, а Андрюшка с угрюмым сталеваром из Челябинска. Встречались они в столовой за завтраком, вместе шли на пляж, а вечером ходили гулять по набережной. Танька разрешала себя целовать, но всячески пресекала любые попытки Андрея пойти дальше.
Прошел год, и вдруг Танька поймала на себе изучающий взгляд Вадима Сергеевича. Он сидел у себя в кабинете и смотрел на Таньку. Увидев, что она тоже на него смотрит, улыбнулся, встал и подошел.
— Сергей Владимирович хвалит вас, — сказал он, глядя Таньке прямо в глаза.
Сергей был руководителем Танькиной группы. Он никогда ее не хвалил, но и не ругал.
— Я решил, что вас надо повысить в должности. После обеда зайдите ко мне в кабинет.
После обеда Танька сидела на стуле перед Вадима и слушала текст приказа о ее повышении. Прибавка к зарплате была небольшой, Танька даже не уловила, сколько именно. Она, как загипнотизированная, смотрела в лицо Вадима и мечтала, чтобы он заговорил с ней о чем-нибудь житейском.
— Таня, — вдруг перешел он на «ты», — что с тобой?
Танька очнулась и вдруг почувствовала, что по ее лицу текут слезы. Она достала платок, вытерла глаза, поблагодарила и ушла к своему кульману. Краешком глаза она видела, что Вадим неотрывно смотрит на нее, сердце у нее билось, слезы снова текли из глаз, но это были слезы непонятной радости.
После работы она задержалась, села за свой столик, стоящий у кульмана, и стала писать письмо подруге, уехавшей после школы в Ленинград. Пришла уборщица, вытряхнула ведра для мусора в большую корзину, выключила верхний свет и ушла. Горела только настольная лампа на Танькином столе, а из кабинета Вадима сквозь стеклянную дверь лился мягкий желтый свет.
Вадим вышел из кабинета минут через пять как ушла уборщица. Он взял чей-то стул и сел рядом с Танькой.
— У тебя все в порядке? — спросил он. — Дома все здоровы?
Танька кивнула.
Вадим положил свою огромную ладонь на Танькины пальцы.
— Если что, — тихо сказал он, — ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
— Спасибо, — прошептала Танька.
— Ты очень красивая, — добавил Вадим. — Я давно тобой любуюсь и хочу, чтобы у тебя в жизни все сложилось.
— Я постараюсь, — снова прошептала Танька.
— Ну и хорошо! — сказал Вадим и ушел.
Танька не спала всю ночь. Она пыталась понять, что скрывалось за словами Вадима, почему он остался с ней наедине.
На следующий день Танька надела свое самое лучшее платье, впервые в жизни накрасила ресницы и нарумянила щеки.
— Ух ты! — сказал Андрюшка, когда увидел ее в коридоре. — Куда это ты собралась?
Танька пожала плечами, оглянулась, вдруг поцеловала его и побежала в свою комнату.
Вадим был на месте. Он посмотрел на Таньку изучающим взглядом, и она почувствовала взгляд мужчины, а не просто любопытного. Она покраснела и старалась до обеда не смотреть в сторону кабинета Вадима.
В обед к ней подошел Сергей и сказал, что завтра они все едут за город на два дня на комсомольскую учебу. Поедет и их начальство — читать лекции о том, как им надо расти и претворять в жизнь все, что надо претворить.
— А что нам надо претворить? — спросила Танька.
— Какая тебе разница, — сказал Сергей. — Главное, что будет отличная еда, волейбол и бильярд.
— Я не умею ни того, ни другого! — пожала плечами Танька.
— Тогда будешь танцевать. Мы там дискотеку устроим и конкурсы!
Танька невольно посмотрела на дверь кабинета Вадима.
— И твой Вадим Сергеевич тоже поедет, он будет читать лекцию о роли личности в период, когда мы все твердой поступью, невзирая на… Короче, бери с собой туфли для танцев и утром в девять садись в автобус, который будет стоять на заднем дворе.
Автобусов было два. Вадим и Сергей сидели в другом автобусе на переднем сидении, о чем-то разговаривали и смеялись. Танька смотрела на них сквозь мутное стекло и пыталась по шевелению губ понять хоть что-нибудь, о чем они говорили. К ней подсела Людмила, посмотрела на смеющихся начальников и сказала, чтобы Танька перестала туда пялиться, а то ей за нее неловко.
Как прошли лекции, Танька не запомнила. Вадим что-то красиво говорил, но Танька не могла уловить ни одного слова. Она смотрела на его большое улыбчивое лицо, на пухлые губы и ей очень хотелось, чтобы он бросил свою лекцию, подошел к ней, поцеловал, и они бы пошли гулять по дорожкам соснового леса, не обращая внимания на пересуды за их спинами.
После лекции Вадим кивнул Сергею, и они куда-то ушли. Как прошел остаток дня, Танька тоже не запомнила. Вроде Андрюшка несколько раз звал ее погулять, но она мотала головой и уходила от него.
Вечером, после ужина, когда на небе высыпали звезды и воздух стал резким и холодным, к ней подошел Сергей. От него пахло вином, он был весел и приветлив.
— Скоро танцы, — сказал он, — но Вадим просил тебя зайти к нему. Пойдем, я тебя провожу.
Таньке стало как-то не по себе, но она кивнула и пошла за Сергеем. Вадим жил на втором этаже в большом номере, где помимо кровати стояли два кресла и журнальный столик. Танька увидела, что Вадим сидит в расстегнутой рубашке, глаза осоловевшие, мутные. Он сделал слабую попытку улыбнуться, потом жестом прогнал Сергея и пригласил Таньку сесть в соседнее кресло. В комнате пахло водкой и вином, на столике стояли грязные стаканы, открытые банки рыбных консервов, на газете лежали ломти черного хлеба и зеленые яблоки с темно-рыжими пятнами. Бутылки с водкой и вином стояли на полу.
— Выпьешь со мной? — спросил Вадим.
Танька отрицательно помотала головой.
— Ну и зря! — сказал Вадим, взял в руки стакан и стал шарить под столиком, пытаясь найти одну из бутылок.
Танька с ужасом смотрела как большое тело Вадима все больше наклонялось, потом он как-то неуклюже замахал руками и вдруг завалился на пол. Она выбежала из номера, пробежала мимо изумленной дежурной по этажу, выскочила на улицу, обхватила ствол огромного тополя и только тут заревела.
Через два дня она подала заявление об уходе по собственному желанию.
Любовь виртуальная
Это не про двадцать первый век, это про четырнадцатый.
Тогда еще не было Интернета, только взгляды и воспоминания.
И были ситуации, когда нельзя прикоснуться к тому, кого любишь.
Как в Интернете.
Такую любовь называли платонической, сейчас это перемешалось с любовью виртуальной.
Можно было только смотреть и ждать ответного благосклонного взгляда.
Предательскою страстью истомленный,
Я вновь спешу туда — в который раз! —
Где я увидел свет любимых глаз,
За столько лет впервые благосклонный.
Франческо Петрарка впервые увидел Лауру на Пасхальной мессе, когда ему было 23 года. 21 год он писал сонеты, описывая свою любимую и свою любовь к ней.
Красою этой дамы ослепленный
Я в тень не прячусь, лишь ее замечу,
Не жажду, чтоб скорее ночь пришла.
Слезится взор, однако ей навстречу
Я устремляюсь, как завороженный,
Чтобы в лучах ее сгореть дотла.
Все эти годы Лаура была примерной чужой женой, рожала детей, а Петрарка мог только издали смотреть на нее. Его сонеты — это ожидание и боль.
И вот уже, вздыхая о былом,
Я говорил: «Был сладостнее гнет,
Чем воля», — и цепей алкал знакомых.
Потом Лаура умерла, а Петрарка еще 10 лет писал сонеты про свою любимую.
Были ли они физически близки? Из сонетов следует, что нет. Интеллигенция мучается этим вопросом уже более 700 лет. Меня, правда, это вопрос не мучает. Меня просто потрясает, что Петрарка 31 год пишет сонеты об одной женщине.
Он любил ее и живую, и ушедшую из этого мира. Байрон первый сказал, что Петрарка бы не написал столько сонетов, если бы Лаура была его женой.
Игорь Губерман уточнил:
А Байрон прав, заметив хмуро,
Что мир обязан, как подарку,
Тому, что некогда Лаура
Не вышла замуж за Петрарку.
Десять лет любить женщину после ее смерти. Так бывает. Кто-то уходит, освобождается место в постели, но не в сердце. А бывает, что ничего не освобождается. Просто время останавливается, и десять лет пролетают незаметно.
Правильно и неправильно
Сначала вот эта сценка:
— Дараганище, подумай, какую глупость ты сейчас сказал!
— А что?
— Ты сказал, что у меня красивая шапочка!
— Ну?
— А надо было сказать, что мне идет эта шапочка.
***
Мне кажется, что я чему-то научился за прожитый мною век. Если что — поправьте меня!
Неправильно: Тебе этот шарфик идет. И этот идет. Тебе все идет!
Правильно: Второй шарфик тебе идет больше.
Неправильно: Мы опаздываем!
Правильно: Я пойду протру стекла у машины.
Неправильно: Маринка неплохо готовит.
Правильно: Сегодня у Маринки салат ничего получился.
Неправильно: Ты сегодня неважно выглядишь.
Правильно: У тебя романтическая бледность появилась!