— Максим, — раздалось с нотками предостережения от Пятнадцатой.
Пришлось нападать. Понимая, что юная особа может вывести его из строя только глубоким нокаутом, Макс прикрылся, встав в боксёрскую стойку, которой его обучал как — то друг ещё в школе. Левое плечо к подбородку, рука вытянута и держит на дистанции противника, правая — в кулаке прижата к щеке и готовая к выстрелу. Так и пошёл на пигалицу, чувствуя себя поганей некуда.
Та стала уходить стороной, дабы выбрать более удобное направление атаки. Но землянин зажимал, не упуская её из поля зрения ни на секунду. Селеста внезапно атаковала по голени. Хлёсткий удар ногой звучал эффектнее, чем нанесённый ущерб. Девушка скривилась, ощущая боль. Ей показалось, что долбанула она по дереву. Замахнулась для удара туда же, но обманула, саданув рукой в живот, а затем ещё по бедру зарядила со смачным шлепком.
Макс хотел было ответить прямым в лоб, но передумал уже в конце, когда кулак не долетел каких — то сантиметров. Жалко было бить в лицо. В этот же момент девушка воспользовалась заминкой, ухватив за кисть обеими руками, и попыталась провести болевой с выворачиванием. Но силы были не равны. Макс сразу ухватил её свободной рукой за кисть и высвободился, пусть и боль была на грани. Девушка хотела отпрыгнуть, но землянину это надоело, и он просто толкнул её, придав приличного ускорения. Селеста упала, не удержав равновесие. Но перекатившись, вновь поднялась, и это ей не помогло, противник набежал, как чёрная туча на голову и застал врасплох.
Придавив девчушку всем своим весом, как в борьбе, которой занимался когда — то, он ушёл от захвата головы ногами и перекатился на положение в крест, зажав между своих ног одну её руку, тем самым отключив от борьбы. Вторую прихватил своей, а свободной замахнулся для удара по лицу.
Селеста зашипела, как кошка не в силах высвободиться.
— Сдавайся, или я ударю — произнёс Макс, искренне желая, чтобы всё разрешилось миром.
— Никогда! — Взвизгнула кадетка и схватила за яйца! Даже прихватила без разбора и член — это и спасло мошонку от полного сдавливания.
Макс был в ужасе. Рванулся, но она так вцепилась, что даже вывернув её руку, кисть разжать не удалось. Землянин зазевался, и тут же прилетело коленом в голову.
Мираида захлопала в ладоши, пребывая в явном восторге.
— Молодец, против врага, когда на кону жизнь, нет никаких правил и все средства хороши! — Прокомментировала Пятнадцатая сей грязный приём.
Заручившись поддержкой мастера, мелкая сучка вцепилась зубами в предплечье, всё ещё сжимая майору мошонку что было сил. Больше Макс не мог сдерживать злость, и, наконец, двинул локтем по зубам, поднялся, сбросив ретивую с себя, как кошку. Селеста попыталась встать, но получила под дых.
Играться мужчина больше не собирался. Он понял, что надо заканчивать всё болевым, иначе эта дура искусает его, и сама без зубов останется. Взъерошенная Селеста полезла сама и вновь оказалась придавленная. На этот раз Макс не церемонился. Болевой на руку вышел отличный, будто он тренировался на борцовской кукле.
— Сдаюсь! — Взвизгнула Селеста практически сразу.
Макс отпустил и поднялся. Хотел помочь, подав руку, но мастер рявкнула:
— Назад!
Землянин отряхнулся от песка и отошёл с желанием поскорее посмотреть, что там между ног творится, не вытекли ли яйца, ибо болело, что выть хотелось. Потёр укус, окинул взором ошарашенный строй. Все уставились на подружку, что продолжала лежать на песке.
Мираида подошла к распластанной ученике и склонилась над ней.
— Позор проигравшей, — произнесла, ухватила за топ в районе ворота и разорвала его, обнажая плоскую грудь, о которой можно догадаться лишь по соскам, что торчали сантиметра на полтора.
Так Пятнадцатая подчеркнула кадетам, что с проигравшим можно делать всё, что угодно. Селеста еле слышно пискнула, но сопротивляться не смела. У Макса тем временем дух перехватило.
— Уйди с глаз моих, недовоин, — бросила мастер жестоко.
Девочка поднялась, едва сдерживая рыдания, и умчалась прочь. Руками даже не прикрывалась.
Весь строй кадетов стоял, пребывая в шоке и трясясь от страха, что их настигнет та же участь. Но Мираида поняла, что дух кадетов сломлен, и уже бесполезно вызывать очередную, та проиграет ещё позорнее, и придётся стягивать трусы. А то и пороть.
— Воины третьего круга, не желаете показать пример ученикам? — Елейно выдала Пятнадцатая, обратившись к конвою землянина.
— Я готова, — раздался напускной уверенностью голос блондинки, что больше всех кривлялась на Макса.
— Ну давай, — усмехнулась Мираида.
Воительница скинула перевязь, затем тунику, обнажая тело до нижнего белья, похожего стиля, только, более качественного на вид.
Макс оценивающе рассмотрел фигуру. Эта хорошо сложённая девушка была с хорошенькой грудью, да и мышц побольше. Церемониться с ней он не собирался, раззадорился не на шутку, понимая, как всё серьезно, и нет разделения по половому признаку. И первым пошёл в атаку.
Блондинка попыталась поднырнуть под выставленную руку. Даже проредила двоечку по корпусу, ушла с линии атаки и стрельнула ногой под колено. Макс присел на одно колено. Торжествующая блондинка рванулась добивать в голову, но Макс неожиданно для всех перекатился вперед, создавая целую песчаную бурю вокруг себя. Поднялся на ноги бросился на шуструю козу. Получил два смазанных удара кулаками в голову и повалил девушку, накрыв сверху.
— Ах ты ж сука, — прошипел землянин, ощущая, как она елозит между ног в поисках его потрёпанных яиц.
Дал пощёчину, получив в ответ коленом по спине. Разъярился ещё больше, рванул за косу, поднимая на ноги. Блондинка завизжала, ощущая острую, почти критическую боль в районе скальпа. Просунув вторую руку между ног, он ухватил её между ягодиц, где было ой как горячо! В стиле реслинга поднял, развернув вверх тормашками, и с высоты своего роста шмякнул об землю. Не давая очухаться, провёл удушающий сзади.
Блондинка очнулась быстро, но Макс уже стоял с гордо поднятым подбородком, как победитель.
— Как его одолеть? — Взвинтилась проигравшая, поднимаясь. — Без оружия физически невозможно!
Ей лиф разрывать Пятнадцатая не стала, но желание двинуть по скуле было. Землянин разочарованно выдохнул, не получив такого приза второй раз, ведь там было на что посмотреть.
— Что ж, — бросила Мираида, развязывая свой пояс. — Кто, если не я.
Рябой с раскрытым ртом смотрел на решимость мастера вступить с ним в схватку и думал, стоит ли колотить и ту, что решает его судьбу?!
Не успела туника коснуться пола, женщина ринулась в бой. На землянина тут же обрушился шквал молниеносных ударов. По лицу, по печени, да куда ни попадя била, как будто он — её муж, признавшийся в подлой измене. Макс пытался отбиваться или хотя бы отпихиваться, но это было бесполезно. Мираида подныривала под его длинные руки и била по корпусу, будто издевалась. Но мужчина стоял, даже когда она думала, что ему пора падать. Масса и мышцы брали своё, пробить женщине весом в пятьдесят пять килограммов здоровенную гориллу было действительно из разряда фантастики.
Тогда она, подгадав момент, решилась на свой коронный удар — в прыжке с колена по подбородку. Но Макс сумел блокировать его, более того, ухватил её под колени и повалил. Мираида с ужасом вспомнила, как было с Сарой, и забилась отчаянно как от насильника. Но от борца было не так просто убежать в партере. Однако Макс не учёл силу спины и ног, которой обладала соперница. Она взбрыкнула, подбросив его тушу, и тут же ухватила ногами за шею, соединив их в замок. Напрягла мощные ляжки и сдавила сильнее, а двумя руками ещё и одну его руку взяла.
Макс чувствовал, что есть ещё силы подняться, и время пока не пережало артерию окончательно. Он даже привстал вместе с вцепившейся, словно обвитая змея, женщиной. Он легко дотягивался до её волос, и мог спокойно стукнуть противницу головой об землю. Если полностью подняться — удар как минимум вызовет сотрясение.
Но Рябой не стал ничего делать. Упал обратно и обмяк.
Пятнадцатая тут же отпустила, поднялась сама и даже подала руку. Землянин бодренько встал, стараясь не злоупотреблять её помощью. Дисциплинированный строй даже не пикнул, но в глазах преданных учениц играли овации.
— Ты сделал всё правильно, — прошептала мудрая женщина, не успев толком отдышаться. — Мне известно, на что ты способен. Если Двадцать пятого одолел не без удачи, то со Сто третьей расправился уверенно.
Она чувствовала, что Макс ей поддался, и по достоинству оценила его хладнокровие и рассудительность в экстремальной ситуации.
— Ты знаешь её лично? — Подхватил землянин, когда та упомянула его подругу.
— Да, она была моей лучшей ученицей. Тот выпуск оказался хорош, многие воительницы пересекли второй круг, — проговорила женщина с нотками ностальгии.
— Помоги ей, — взмолился Макс.
— Это уже невозможно, — выдохнула, не скрывая грусти. — Но я давала свой голос в пользу меньшего наказания.
— Неужели нельзя ничего изменить, смягчить приговор, обжаловать, пересмотреть?
Мираида отрицательно покачала головой, искренне сожалея, что так вышло.
— Я могу хотя бы повидаться с ней?
— Да, это можно устроить.
Пятнадцатая лично проводила Макса до дворца, взяв обещание, что он позанимается с её девочками и обучит своим приёмам, пока его не осудили. Сама пообещала, что не станет больше стравливать учениц на серьезные стычки с ним. Мираиду тронуло, что Макс настоял на этом, и ещё больше прониклась к чужаку, ощущая в нём давно забытое качество. Доброту.
Тем временем в бараке.
Селеста беззвучно рыдала в душевой. Опозоренная и униженная она больше не считалась самым сильным кадетом в группе. Она получила потрясение и серьезный урок, который не забудет.
Когда услышала шум в казарме, поднялась и спешно смысла с тела остатки песка. Построение пропускать было нельзя, и девочка вышмыгнула, когда все уже стояли. Ощущая себя полным ничтожеством, она пристроилась на край шеренги, как опоздавшая. Хотя только вчера спокойно расталкивала соседок и занимала место в центре. Но теперь её побил злейший враг рода. И его невозмутимая физиономия отныне не выходила из её головы. Она пыталась утешить себя тем, что сумела уязвить его, сделать больно, она сопротивлялась, как могла. Но всё равно проиграла, когда боль стала невыносимой. И так внезапно, так быстро она сдалась, что становилось стыдно и хотелось умереть от мысли, что теперь она никчёмная и жалкая. Когда слух о её проигрыше разлетится по всей Академии, ей придётся отчисляться с позором.