ла Огюста, была преданной и терпеливой и ни в чем не перечила, настолько бескорыстно было ее чувство. Камиллу же душила гордыня, ведь она по сравнению с постаревшей Розой была хороша, талантлива, образованна и лишена всяческих предрассудков, ради него пошла на конфликт с семьей и поселилась в мастерской (одну мастерскую он всегда держал для любовниц). Роден с гордостью представлял ее друзьям (в чем всегда отказывал Розе), известным писателям, художникам, правительственным чиновникам. Но жалость к «серой мышке» оказалась сильней любви.
Клодель угнетало и то, что ее работы («Вальс», «Клото», «Забвение») постоянно сравнивали с роденовскими. Слова критиков «заимствует», «копирует» глубоко ранили художницу, которая не только вдохновляла, но и активно участвовала в создании скульптур Родена. «Свои произведения я извлекаю из себя самой, скорее страдая избытком, нежели нехваткой идей», – говорила она, щедро делясь ими с возлюбленным. В настоящее время искусствоведы утверждают, что некоторые из работ Клодель – «Девушка со снопом», «Этюд мужской головы», «Молящаяся» – стали основой или частью роденовских скульптур «Галатея», «Скупость и роскошь», «Крик».
Камилла изводила себя, впадала в депрессию, но Огюст оставался неумолим. Ему были нужны обе женщины: одна для дома, другая для любви. Клодель приходилось многим жертвовать: свое творчество оставляла «на потом», отказалась от счастья материнства (по свидетельству биографов она в период 1890–1892 гг. прервала беременность). Работы «Выздоровление», «Прощание», «Девочка из Иллет» считаются эхом этого горького события. В поступках Камиллы Огюст не находил ничего противоестественного, ведь так поступала и Роза, лишь бы он не оставил ее. Клодель же в жизни надо было большего – взаимной отдачи. Конечно, она заслуживала лучшей доли.
После 15 лет «совместной» жизни, потеряв надежду стать законной женой Родена и рядом с ним достичь вершин славы, Камилла решилась на разрыв. Наверное, она до конца не осознавала, что разорвав связывающие их узы, она не только осталась без любимого, но и лишилась необходимой поддержки в дорогостоящем по своему производству искусстве. Теперь небольшую мастерскую, натурщиков, помощников ей приходилось содержать на свои, довольно ограниченные средства, а ведь кроме того требовались огромные деньги на материалы. Еще два года Камилла изредка встречалась с Огюстом, а с 1895 г. прервала все контакты и отказалась от помощи. От любви до ненависти один шаг.
Клодель упорно работала и пользовалась признанием в художественных кругах. В 1895 г. она создала одно из самых выразительных произведений «Зрелый возраст», которое было по достоинству оценено критикой, а три года спустя на эту же тему создала еще более драматическую композицию. Работа Клодель мраморная «Клито» была преподнесена работниками искусства Люксембургскому музею. Но Камилла замечала только, как на фоне ее скромных успехов стремительно растет слава Родена. Это иссушало женщину. Бывший возлюбленный в ее представлении стремительно превращался в «вора идей», наживающего на этом миллионы. Все чаще Камилла впадала в депрессию, месяцами не появлялась на людях, в каждом посетителе видела шпиона. В перерывах между приступами она продолжала ваять. В этот период появились произведения малой пластики: «Болтушки», «Глубокая задумчивость» (или «Камни»), «Поющий слепой старик». Она создала заказные скульптурные портреты художника Л. Лермита и его сына, «Графа Метре в костюме Генриха II» и шесть скульптур на мифологические темы. Все работы доказывали, что широкое признание публики уже не за горами. Критики посвящали ей похвальные статьи, работы Клодель появлялись в Салонах Парижа, Брюсселя, Женевы, Рима. Скульптура «Гамадриада» украсила Всемирную выставку 1900 г.
Но Камилле нет покоя, она затаила глубокую обиду на Родена за разрушенные мечты и творческую карьеру. Клодель не может простить ему ни отдельного павильона на Всемирной выставке, ни трех орденов Почетного Легиона, ни высокооплачиваемых правительственных и частных заказов. Огюст же продолжал втайне заботиться о любимой, договариваясь о выставках и статьях о ее творчестве. Он никогда не сомневался в таланте Камилы и хотя вины за собой не чувствовал, но ее бедственное положение мучило его, а психическое здоровье волновало. Роден писал Октаву Мирбо: «Что до мадмуазель Клодель, чей талант достоин Марсова поля… Все как будто считают, что она моя протеже, когда это непризнанный талант… я уверен, в конце концов ее ждет успех, но бедная художница будет несчастна, еще несчастнее потом, узнав жизнь, сожалея и плача, осознав, может быть, слишком поздно, что она стала жертвой собственной гордыни; она художник, честно работающий, но, может быть, ей придется пожалеть о силах, растраченных на эту борьбу и запоздалую славу, раз за них приходится расплачиваться болезнью».
С 1905 г. Клодель обрекла себя на затворничество. Окна и двери мастерской всегда были наглухо закрыты, посетителей она встречала с палкой, утыканной гвоздями. Психика, не выдержав нагрузок, превратила всех друзей, родственников и заказчиков в участников роденовского заговора.
Нищета и одиночество усугубляли манию преследования. Деньги, которые высылали брат и отец втайне от двух Луиз, и полученные ею за прекрасно изготовленные предметы прикладного искусства в стиле модерн (пепельницы, лампы), быстро таяли, их поглощали попытки работать над большими скульптурами. Но все, что ни выходило из-под талантливых рук Камиллы, каждое лето разбивалось ею, чтобы ее идеи не достались Родену. Камилла нуждалась в постоянной дружеской помощи, но единственная родственная душа – брат Поль постоянно находился за границей как посол Франции. Вернувшись в 1909 г., он с трудом узнал свою синеглазую красавицу-сестру в «огромной, чумазой, без умолку говорящей монотонным голосом» женщине.
Последняя чудом сохранившаяся работа Клодель – «Ниобида» (1908 г.). Упоминаемые ею в письмах другие скульптуры, по всей видимости, она уничтожила. Камилла, доведенная до критической точки болезнью, не замечала своих странностей. 10 марта 1913 г., с согласия матери и любимого брата, Клодель была принудительно госпитализирована. Тридцать долгих лет провела она в приюте для душевнобольных в Мондеверге близ Авиньона. В письмах Клодель взывала к родным: «Если бы я снова могла вернуться к нормальной жизни, то счастье мое было бы слишком велико, чтобы посметь хоть в чем-то вас ослушаться. Я так настрадалась, что не решилась бы и шага лишнего сделать…» Но мать, сестра и брат не желали стать посмешищем в глазах общества. Если абстрагироваться от темы «Роден и творчество», то мысли Камиллы носили абсолютно вменяемый характер, ум и память ей не изменили до последних дней. Но кто такая Клодель без любви к Огюсту и без искусства? К глине она больше не прикасалась. Даже смерть Родена в 1917 г. ничего не изменила в ее рассудке, помраченном манией.
19 октября 1943 г. Камилла Клодель скончалась в своем холодном и печальном приюте. Могила ее не сохранилась. Все работы гениальной женщины-скульптора, заплатившей за свою посмертную славу непомерно высокую цену, размещены в музее Родена – самого любимого человека и злейшего врага. Но теперь уже никто не может сказать, что она копировала великого мастера. Клодель была личностью и творцом и в своих скульптурах «благородство Донателло одушевила трепетом сегодняшней жизни».
Гончарова Наталья Сергеевна(род. в 1881 г. – ум. в 1962 г.)
Видная фигура «левых» художественных группировок русского искусства начала XX в. Живописец, график, иллюстратор книг, театральный художник. Крупнейший мастер неопримитивизма и первая женщина-художница, взявшая на себя роль авангардиста.
Выдающиеся достижения русского художественного авангарда начала XX в. хорошо известны. Они оказались одной из наиболее плодотворных глав в истории современной живописи. Количество новых художественных приемов, представленных различными движениями и школами, остается до сих пор ни с чем не сравнимым. Многие русские художники-авангардисты воплощали свои живописные идеи в прикладном искусстве: театре, кино, моде, книжной графике. Жившие в начале века как в России, так и в Западной Европе, они теперь постоянно представлены в самых известных западных коллекциях. Их картины часто экспонируются на престижных выставках в лучших музеях мира.
В России была богатая традиция женщин-покровитель-ниц искусства, владелиц салонов и галерей, но одновременно с этим в обществе господствовали средневековые нравы. Появление в начале века «женского» авангарда было сенсацией. Основоположником этого направления в живописи была жена Михаила Ларионова – Наталья Гончарова. Творческий дуэт «самой лучшей и самой слитной пары русского авангарда» продолжался более 60 лет и был до предела насыщен творческими исканиями и открытиями.
Гончарова родилась 4 июня 1881 г. в селе Нагаево Тульской губернии в известной дворянской семье и была двоюродной правнучкой жены А. С. Пушкина. В 1901 г. она поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества на скульптурное отделение П. П. Трубецкого. Но, успешно овладев навыками скульптора, даже удостоенная малой серебряной медали за одну из работ, Наталья, выйдя из училища в 1909 г., к скульптуре больше не обращалась, всецело посвятив себя живописи. Смолоду в ее работах обнаружилось стремление к декоративности, яркой красочности и в то же время монументальности образов.
В училище Гончарова познакомилась со своим будущим мужем, учеником К. Коровина и будущим художником-модернистом Ларионовым. С тех пор они были вместе и в творчестве и в жизни.
Начав выставочную деятельность довольно рано – еще в 1906 г., художница открыто провозгласила свой радикализм, как в искусстве, так и в жизни. Она шокировала московскую публику и небрежной одеждой, и нескрываемым сожительством с Ларионовым, появлялась в скандальных фильмах и спектаклях, публиковала эпатирующие манифесты. Ее искусство было пропитано фантазиями родной земли, мистическими религиозными мотивами, изображением примитивного крестьянского быта и особенностей человеческого тела.